Слово духовника:
Если мы пришли к храму и просим пару копеек к зарплате, или пару квадратных метров жилплощади, или еще пару лет жизни — слабо, мало. Великого Бога проси о великом.
Эти слова мы скажем своим близким, когда придем поклониться на их могилки и помянуть сегодня, в светлый праздник Радоницы. А пока мы в храме и слушаем слово духовника…
Очень важно, чтобы мы в эти святые дни подошли к Чаше и приняли в себя Воскресшего Христа. Это будет та радость, которую никто и никогда не сможет у нас отнять.
Когда поиск Бога становится смыслом всей жизни, и человек начинает жить в присутствии Бога, тогда Пасха, Воскресение становятся реальным состоянием души.
Мы бываем очень разные, но сегодня мы все одинаковые. Потому что в нас Христос. Он собрал нас здесь для того, чтобы сделать святыми, вы ведь слышали: «Святая святым».
Человек в какой-то момент получает свободу. Он уже не думает, как на него посмотрят и что подумают. Он просто хочет что-то Богу сказать, что-то для Бога сделать…
Если человек в предпасхальную ночь найдет силы войти в храм и поучаствовать в чине погребения, то сможет в полной мере ощутить победу любви Христовой.
С одной стороны, Господь идет на вольное страдание — это смерть, а с другой стороны, Его шаги к Голгофе — для нас праздник: мы причащаемся Его любви и поэтому можем жить.
«Радость моя — брат мой, сестра моя — жизнь моя». А на деле получается, что тяжело. Самое тяжелое — это любить тех, кто постоянно находится перед твоим носом.
Глядя вперед, мы не видим себя в каком-то дряхлом, полуживом состоянии, придавленными земными болезнями, а говорим: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века».
Что нужно было сделать Богу, когда Он умирал на Кресте? Сжечь этот мир? А Он молился: «Прости им…» Так ветхозаветный закон «око за око, зуб за зуб» был разрушен.
Надо так построить свою жизнь, чтобы контролировать себя и не жить эмоциональными порывами, на которых ничего не построишь. На камне веры нужно строить.
Столько слов бессмысленных! А всё потому, что мы не чуткие. Надо искать момент, когда слово может попасть в сердце, когда человек его примет. Это творческий процесс.
У человека есть возможность прислушаться, смириться. Но человек выбирает свое мнение, свою правду и за это может очень сильно пострадать.
Сколько будет препятствий, соблазнов, чтобы мы свернули, пожалели себя: «Это не моя мера, мне это не подходит»!.. Так многие уходят. А любовь должна быть сильнее смерти.
Мы привыкаем ко греху, совершая его в повседневной жизни. И черствеет наша душа, мы уже считаем грех нормой — так все, я как все. А как все? Каждый будет отвечать за себя.
Мы должны не усомниться, говоря: «Я верующий человек, я всё принимаю, но как я могу в таком окружении жить по законам любви Христовой? Меня же растопчут…» Это ложь. Есть надежда на обстоятельства земные, а есть вера и надежда на Бога.
В какой-то момент мы понимаем, что надо остановиться и попросить у Бога и ближнего прощения за ошибки, за неправильные слова, мысли, действия. Но гордыня мешает нам это сделать, и мы по инерции продолжаем воевать, не понимая, с кем и за что…
Разные люди, но под действием света Божия лица их становятся одинаковыми и делаются похожими на Христа. В таком свете есть частица Бога, а где Бог, там полнота.
Не хлебом единым жив человек. Ту любовь, которую получали сыновья у отца, ни за что не купишь. Поэтому люди, которые приходят ко Христу и проживают эту любовь в своем сердце, уже знают, что есть другой хлеб, есть другая жизнь — вечная.
Если сестра, которая трудится в больнице, в церковной лавке, в патронажной службе, всё знает, то дело плохо. Тот, кто думает, что всё узнал, еще очень далек от Бога.