Размышления:
Люди попадают за решетку по разным причинам. Кто-то был осужден за веру во Христа, кто-то — наказан за преступление. Но то, что в благовестии нуждается каждый узник, — факт очевидный. Потому что Сам Господь пришел ради погибающих.
Христианин благоговейный должен провождать жизнь во всяком внимании к себе и трезвении. «Бдите и молитесь, да не внидете в напасть», — сказал Господь.
Монахиня Марфа (Матвеева): «На себя посмотришь — никакого вдохновения. Надо верить, что когда есть твое послушание, Бог действует независимо от тебя. Главное — не уйти в сторону, не спрятаться».
Стояла необыкновенно суровая зима, и святая Иулиания Лазаревская оставалась молиться дома. И был голос священнику: «Иди и рцы милостивой вдове Иулиании — ради чего не приходит в Церковь? И домашняя ее молитва приятна, но церковная выше…»
Инокиня Елена (Евменова): «Бывает, что хочешь человеку донести, а тут не было желания, мне, наоборот, хотелось вернуться к книгам. А произошло Божие действие…»
Какую радость, какое спокойствие имеет тот, кто укоряет самого себя! Куда бы ни пошел укоряющий себя, какой бы ни приключился ему вред или бесчестие, он уже предварительно считает себя достойным всякой скорби и никогда не смущается.
Всякое принятие дара предполагает ответную любовь, желание не просто принимать и пользоваться, но желание сделаться достойным этого дара, желание становиться похожим на Христа, а значит — следовать за Ним так, как этому учит Евангелие.
Литургия венчает весь мир молитвы. Таким образом, пространство молитвы простирается от «сердечной клети» до Дома Божиего. Освоение этого пространства — дело многотрудное. Но у нас есть несомненный опыт святых и богоносных отцов.
Помните, как Господь сказал Моисею? «Что ты вопиешь ко Мне?» А Моисей ни одного слова не произнес! Только протянутые руки и внутренний крик — и Господь именует безмолвное движение сердца Моисея воплем. А по сути это не что иное, как молитва.
Монахиня Тамара (Игнатович): «Молодые родители с ребенком, бомжик с тяжелыми сумками, выпивающий человек, еще кто-то… Видишь эту картину и понимаешь, что есть не только груз скорбей, но и груз радости».
Нам кажется, что наш брат или сестра неправильно понимают истину, неправильно строят свою жизнь. И тогда мы начинаем их учить. А ведь даже святые считали, что если от себя говорить, то случаются ошибки.
Георгий был мусульманином, вырос в мусульманской семье. В 20 лет он был призван в турецкую армию, чтобы послужить Отечеству. Но вскоре его жизнь перевернулась. Совершенно случайно в пыльном углу казармы он нашел Евангелие…
Молитва — постоянное чувство своей немощи или нищеты духовной, освящение души, утверждение веры, надежды и любви.
Монахиня Руфина (Филлипович): «Меня волнует свобода в Боге. Это Божия любовь к человеку, а как ею распорядиться правильно? Как стать ребенком во благодати?..»
Сегодня нам очень трудно представить существовавшую когда-то традицию посвящения детей Господу… В современном мире уже просто привести ребенка в храм и открыть ему красоту Православия становится одной из тяжелейших и трудновыполнимых задач.
Утвердитесь в убеждении, что всё от Бога... до малейших случаев... и принимайте всё как лично от Него, на вас налагаемое. И благодушествуйте, и благодарите.
Бодрствование, о котором говорит Господь, отражает некую напряженность понимания того, что время близится к концу, но человеческая история продолжается. И для нас разрешением этого напряжения является наша христианская жизнь.
Иногда кажется, что именно современный человек решительно не создан для дружбы и не способен к ней... И, в конце концов, неизбежно приходишь к основному вопросу: что же есть настоящая дружба, в чем она состоит и на чем держится?
Интернат для детей с особенностями психофизического развития — место особенное. Уже много лет наши сестры несут здесь послушание, и в небесном покровительстве святителя Нектария никто не сомневается...
Монахиня Любовь (Николаева): «Это был Промысл Божий. Я почувствовала, что люди страдали все эти десять лет, и им стало легко, когда я сказала, что прощаю. Это примирение — действительно победа Бога!»
Когда ты просто «я», то ты только для себя, а когда ты часть одного большого «мы», то это совсем другое дело. Тут ты понимаешь, что не можешь обойтись без всех остальных, а все остальные не могут обойтись без тебя.