В 2010 году «бабушка искусства перформанса» сербская художница Марина Абрамович в рамках своей ретроспективной выставки сделала очередную динамическую инсталляцию с собой в главной роли. Во время перформанса, получившего название «В присутствии художника» и продлившегося (как подсказывает Википедия) 736 с половиной часов, художница посмотрела в глаза полутора тысячам своих визави.
Я видела эту акцию в записи, которую и сейчас можно найти в Интернете. Немолодая женщина в черном платье в пол, чуть ссутулившись, сидит за деревянным столом и смотрит в глаза человеку — одному, второму, тысячному… Камера показывает ее лицо и лица людей напротив. Для чего они пришли? Посмотреть на скандальную художницу (кстати, двоюродную внучку сербского патриарха Варнавы)? Приобщиться к современному искусству? Заглянуть в глаза человеку? Кто-то из участников акции спокойно улыбается, кто-то взволнованно ерзает на стуле, кто-то внимательно вглядывается в сидящую напротив артистку, кто-то принимается рыдать…
Можно по-разному относиться к творчеству перформансистов в целом и Марины Абрамович в частности… Но это мероприятие почему-то вызывает во мне сильные эмоции. Это ведь жизнь человека, промотанная на большой скорости. Короткая версия жизни, во время которой один человек попытался внимательно вглядеться в других; соединиться на несколько секунд с людьми, через его жизнь проходящими. Многие из нас могут похвастать тем, что за всю свою жизнь внимательно заглянули в глаза такому количеству людей?
***
Чин прощения. Меньше недели назад каждый присутствовавший в храме при совершении этого действа имел возможность сделать нечто похожее. Возможно, повторяясь из года в год, чин прощения переживается уже не так ярко, как в первый раз. Но тот первый я очень хорошо запомнила.
Державный храм. Темно. Шуршание обуви о каменный пол, тихий шепот. «Простите меня… Простите… -стите… меня… Простит…» Слова накладываются друг на друга, переплетаются и превращаются в один общий шепчущий, шелестящий шорох-шепот. Человек кланяется в пол, целует стоящего напротив в плечо, говорит, слушает. Десятый, двадцатый, пятидесятый… Поклон, объятие, слова. Вот знакомые глаза, вот незнакомые… снова знакомые…
Отец Сергий, простите…
Маша… Прости меня, Маша.
Мать Антонина. Прости, матушка…
Дальше, дальше, снова глаза, снова глаза, глаза, глаза… Многие опускают в пол. Трудно смотреть сотне незнакомых людей в лицо, говорить «простите», отвечать «Бог простит», спутываясь, меняя местами слоги… Опять знакомые глаза.
Антон, прости, дорогой…
Вот доходишь до конца череды и становишься рядом с человеком, которого только что обнимал, и к тебе уже подходит новый незнакомец и — смотрит в глаза. И эти глаза встречаются особенно ярко, потому что уже не ты подходишь, а к тебе. И запоминаются. Мокрые, прозрачно-голубые, под густыми бровями пожилого человека с палочкой…
Кто-то рыдает в начале очереди. Какая-то очень чувствительная женщина не выдержала: плачет навзрыд, глотает слезы. А вот две подружки идут рядом, рука об руку, кланяются до земли, просят прощения, крепко обнимают всех, улыбаются — радость. Мужчины, женщины, девушки, юноши, монахини и миряне, знакомые незнакомые лица превращаются в одно общее лицо…
С чина прощения начинается Великий пост. Здесь происходит какая-то серьезная перезагрузка, встряска, таинство, соединение… Заглянуть в десятки, сотни человеческих глаз — на пару секунд оказаться в присутствии человека.
Потом один за другим пройдут дни. И здесь будут невероятные, таинственные службы, особые великопостные песнопения, несравнимые ни с чем. Каждый день — новое действо, новый источник вдохновения.
В присутствии Художника — Бога.
03.03.2017
