Судьбы: монахиня Вера (Гордиенко) (часть 1)

Вера. Такое имя не случайно дали матушке Свято-Елисаветинского монастыря при монашеском постриге. До прихода в храм эта женщина «сидела» на героине и думала, что «ее родина» — темная преисподняя.

Вера спасла ее и спасает сегодня. Несколько лет назад матушке поставили смертельный диагноз. Но для нее он стал шансом, наконец, понять, для чего она пришла на этот свет, кто она на самом деле.

Свою удивительную историю монахиня Вера создала сама — Sputnik ее только выслушал.

Стать частью светлого

Несколько лет назад сестру Веру приезжала фотографировать британский фотограф Элис Томлинсон. Позже снимку дали престижный приз. Элис стала фотографом года.

Однако в монастыре Вера — никакая не знаменитость. Все ее знают как монахиню, которая любит лошадей и имеет достаточно внутренней силы, чтобы помогать другим «заблудившимся».

— Мне было 24 года, когда я пришла в монастырь, — рассказывает матушка. — Это случилось внезапно. Я просто наблюдала, как Бог в какой-то момент жизни взял меня за шкирку, как глупого котенка, развернул и хорошенько пнул.

Благодарность пришла гораздо позже. А сначала было состояние шока вперемешку с моментами прозрения, ощущения своей души в себе. То, что душа есть, я знала и раньше. Но то, что она является частью чего-то светлого, — это было открытие. До того момента я была абсолютно уверена, что я — это исчадие ада и «моя родина» — это темная преисподняя.

Вопль материнского сердца

Я из семьи военного. Отец был заместителем начальника штаба армии Белорусского военного округа. Настоящий офицер, как это понимали еще во времена царской армии. Воспитывал он меня вот в этом ключе.

Мама моя — учитель математики. Человек тоже очень порядочный, честный и на самом деле очень верующий внутри, хотя она нецерковная. Ее душа настолько близка к Богу по своей сути, что, я думаю, она общалась с Ним напрямую. Молитва может быть и без слов. С моей мамой это был вопль ее любящего сердца, которое видит, как погибает любимое дитя.

В 1992-м папа ушел в отставку. Если помните, это были времена трагедии — глобальной в плане событий политических и личной. Мне в это время было 16–19 лет. Возраст активного искания себя. В обстановке окружающего хаоса так случилось, что темная сторона жизни меня уволокла.

Я была из бомондной тусовки. Общалась с художниками и музыкантами, среди которых оказались представители не только классических направлений. Познакомилась с рокерами — мы ездили на мотоциклах, слушали тяжелую музыку. И наркотики, конечно, были. Как же без них.

Любовь, которая выше всего

За забором около монастыря находится психиатрическая больница. В какой-то момент многие из моих друзей и «коллег» по наркотическому цеху дожились до того состояния, когда им нужна была помощь.

В то время отделения посещала наша игумения. Она ходила к ребятам, пыталась им рассказать о том, что есть другая жизнь, есть душа, есть вечность, есть любящий Бог, Который исцеляет любую болезнь и готов простить любой грех, было бы только желание человека.

В один из дней, навещая своих друзей, я встретилась с ней. Эти глаза, которые на меня посмотрели, перевернули всё внутри. Это был такой свет, который, казалось, прожег грудь насквозь. Глаза — как будто Бог на тебя посмотрел.

Это удивительно, ведь меня чем-то зацепить тогда было сложно. Мы пообщались с ней совсем немного. Я не помню, что она мне говорила. Слова были неважны. В глубине души в тот момент я поняла, что есть любовь Божия, которая выше и больше всех человеческих грехов, всей грязи на этой земле. В этой любви всё тонет сразу и без остатка.

С этим ощущением я ушла из отделения и пошла в свои обычные обстоятельства. Много времени прошло. А потом моя жизнь повернулась так, что я решила всё бросить и попробовать пожить без этого. Тогда попросилась у матушки пожить на подворье.

Не доехать до аэропорта

Люди по-разному устроены. К некоторым людям грех не приклеивается. Вот мама моя такая. Ко мне, наоборот, всё липнет, как будто на мне магнит. Всё, что нельзя, — это очень привлекательно. И чем грязнее, чем азартнее — тем оно мне нужнее.

Моя мама не была против того, чтобы я ушла в монастырь. Она меня туда и привезла. Случилось это вот как.

Я работала в швейной мастерской при монастыре. В какой-то из дней духовник дал мне благословение — через два часа быть в келье.

А мне повезло, что у меня было послушное отношение к духовнику, может, потому что я из семьи военного. Если ты выбрал себе генерала, то уж будь добр.

Помню, прилетела домой. Это был будний день. Я не понимаю, каким образом мама оказалась дома: она должна была быть на работе в школе. Она, увидев мой сумасшедший взгляд, стала спрашивать, что случилось. Я ей совершенно спокойно отвечаю: «Звони в аэропорт, узнавай, какой самолет ближайший, и вызывай такси».

Я была в таком состоянии, что понимала — это всё. Или сейчас улечу на другой конец планеты, или останусь в монастыре. Это такие моменты, когда темные силы откровенно хватают тебя за горло и не допускают.

Если бы мамы не оказалось дома, я бы улетела куда-нибудь. А так она наблюдала, как собираю сумку, потом повыбрасывала оттуда дезодоранты и косметички. Сказала: «Тебе это в монастыре не понадобится». Ну, и мне осталось только сползти по стенке…

Источник: sputnik.by 

Продолжение следует…

28.02.2019