Монастырские истории: О молитве за о. Николая

Рассказывает сестра Юлия Костюкевич:

— Отец Николай Гурьянов был особенной личностью для многих, не только для меня.

Впервые я попала к отцу Николаю зимой: я еще только начала воцерковляться, и люди из храма взяли меня в поездку на остров Талабск (Залит) на Псковском озере. Озеро стояло во льду, и я помню, как мы красиво шли по нему. Первым было такое внешнее восприятие всей этой красоты — лед вокруг, островочек в центре, церквушечка. И было предчувствие встречи, которое выражалось в этом внешнем.

Когда мы пришли, у меня было потрясение. Вы слышали слово «смирение»? Я его тоже слышала: была литература, — но оно не вмещалось в мой мозг как понятие, а тем более как опыт. А тут меня пронзило это явление, эта красота. Я попала к батюшке на исповедь, и у нас кроме исповеди был какой-то личный разговор. Отец Николай ко мне повернулся — я хорошо помню этот взгляд — посмотрел в глаза и сказал: «Ты же за меня молись, иначе я погибну». У меня в тот момент дар речи пропал, конечно. Я тогда подумала: «Боже милосердный! Да я приложу все усилия! Всё, что я могу (а я на тот момент даже «Отче наш» не читала)! Да я лягу костьми, чтобы батюшка из-за меня не погиб!» Но это было в мозгу, а в сердце было удивление…

Я вернулась домой, и мне нужно было найти какую-то глобальную молитву за батюшку: «"Отче наш" не пойдет, это я за себя, а за батюшку надо что-то вровень его масштабу…» Я долго искала, и тут мне кто-то подсказал: акафист святителю Николаю. И я начала его читать задолго до того, как мы все стали читать его, когда отец Николай благословил наше сестричество строить храм. Я помню, как меня это трезвило: никакой будильник, даже самый мощный, на меня так не действовал с утра, как памятование о том, чтобы не дать погибнуть святому человеку.

А потом я поняла суть этой красоты: через смирение Бог входит в сердце. Ведь отец Николай мог бы мне сказать: «Слышишь, родная моя, ты чего не молишься ни утром, ни вечером?» И это был бы факт. Но я лишь потом смогла понять смысл этого «ты за меня молись». Какая это сила! А красотой это было по внутреннему переживанию, потому что это было переживанием в Духе…