Письма самой себе я пишу всю жизнь. И не потому даже, что не получаю необходимых мне писем от кого-то другого. Я их получаю. Новый Завет, например — разве это не послание нам всем? И других — следующих за ним — посланий много, мы не обделены, просто… Просто иногда человеку необходимо поговорить с самим собой, исходя из того, что он — единственный во Вселенной и вечности, не считая Творца — знает себя изнутри.
Итак, я рассказываю себе о себе и пытаюсь себе помочь.
Да, нет такой силы, которая задержала бы Светлую седмицу, не дала ей столь быстро пройти. Вот уже среда. Остались четверг да пятница, а суббота — это, считай, конец…
Да, конечно, пасхальное торжество продолжается сорок дней, до Вознесения. Но Светлая седмица — особенная. Она вот именно светлая. Постоянное ощущение света в душе. Света и подлинной глубинной радости, не сравнимой с поверхностным шумным весельем. Ведала ли ты ранее о таких глубинах в себе? Или только сейчас впервые ощутила то, что происходит — именно там, глубоко, глубже твоих эмоций, твоих реакций на внешние воздействия, твоих травм, проблем?..
Ты открываешь себя. Ты видишь возможность жить иначе — не одним только поверхностным, хронически воспаленным и шумным слоем своей души, а всей ее полнотою, всей целостностью своего существа. Ты находишь в себе силы справиться с болью — той, которая вчера еще казалась неодолимой, — освободиться от того, что связывало и подавляло. Ты понимаешь, как много обрела, но понимаешь и другое — что очень легко можешь все это потерять.
Нет, не должно так быть. Ведь не о перепадах настроения речь, а о процессах существенных: случайными, стихийными эти процессы быть не могут. Другое дело, что душевное состояние бывает разным. Когда-то ты чувствуешь себя совершенно изнемогшей, опустошенной, неспособной — даже и на малейшее движение веры. Но чего же тут удивительного? Ты ведь в гору идешь, и гору крутую, и то, что в какой-то момент, на каком-то уступе ты выбилась из сил — вполне естественно. Этот духовный кризис нужно перенести, перетерпеть — максимально спокойно, без ропота, уж тем паче без истерики, с доверием к Вожатому, — тогда силы прибудут. Непременно прибудут, никуда они от тебя не денутся, эти твои силы — именно потому, что они твои. Они изначально тебе предназначены и в необходимом для тебя количестве отмерены.
Так что не бойся. Главное — видеть истинную цель. Наша ошибка — в ее подмене, в том, что целью для нас становится не Царство Небесное, а оптимальное состояние нашей души в текущий момент. И мы ищем именно его, этого хорошего, спокойного, радостного состояния, и удивляемся, и унываем, если его нет. А его никто не запрещал и не отменял, просто оно — прилагается.
Вот хорошее сравнение: корабль, который вышел в непредсказуемое, никому не подчиняющееся море, и должен прийти в порт назначения. На море бывает шторм, бывает мертвый штиль, бывает ласковая погода с веселыми волнами и дельфинами. Такая погода — это прекрасно, конечно, но корабль не для того вышел в море, чтобы наслаждаться лаской волн и дельфиньими улыбками. Он вышел, чтобы достичь цели.
Шторм — это плохо, трудно, опасно. Но кому корабль предъявит претензии, на кого он будет жаловаться, есть ли у него право себя жалеть? В шторм он должен думать только о том, как пройти, дойти, как воспользоваться опытом — своим, если он есть, или чужим. Вот что нам нужно — уподобиться этому кораблю.
И не унывать. Вспомни песнь Великого Понедельника, будто впервые услышанную тобой в этот раз: «Се Жених грядет в полунощи, и блажен раб, егоже обрящет бдяща; недостоин же паки, егоже обрящет унывающа...» Обрати внимание: слову «бдяща» противопоставлено не слово «спяща», как можно было бы предположить, а слово «унывающа». Уныние есть отложение труда. Оно есть сон, да, сон в горящем доме. Уныние — наше глухое, подспудное, подчас неосознаваемое «нет» Творцу. По слову преподобного Иоанна Лествичника, уныние — это «клевета на Бога, будто бы Он не милосерд и не человеколюбив».
А Он человеколюбив, Он не отворачивается от нас, сколько бы мы ни грешили, что бы ни творили; Он дает нам всю полноту возможностей, нисколько не ограничивая эти возможности из-за наших грехов, давних или сегодняшних. Чем же мы недовольны, откуда в нас это чувство обделенности, жалость к себе? От маловерия, скорей всего, и от нерешимости.
Да, сейчас светлые дни, сейчас хорошо. Но как тяжело дались тебе последние седмицы поста, какой непростой оказалась Страстная! А может быть, потому-то и хорошо сейчас? Раньше — помнишь? — пост давался легче, он как бы тек по поверхности, сводился к ограничению рациона… и не было такой радости на Светлой. Пасха, как и всякий иной праздник в Церкви, отличается от любого светского праздника тем, что не просто приплывает к нам по течению времени, но создается нашим собственным духовным трудом. Вот это и есть наша жизнь по церковному календарю — труд над каждым праздником. Чтобы этот праздник не просто прошел, но остался с нами, в нас — до скончания века. Остался теми изменениями, которые он в нас произвел. Изменениями совершенно реальными. Теми, которые ты видишь сейчас в себе.
Хотя во время поста тебе казалось, что никаких изменений нет и в помине. На Страстной ты вспомнила притчу о работниках в винограднике — Мф. 20: 1‒15, — в которой работающие всего один час получают столько же, сколько работавшие весь день. Такова воля Хозяина — и отработавшим полный день не следует бороться за земную справедливость. «Но эти последние хотя бы один час работали, а я вообще ни единой минуты, чего же я хочу, какой мзды?..» — думала ты, и не только ведь думала, а именно об этом говорила на последней своей великопостной исповеди. Впрямь, то, что ты почувствовала, то, что ты получила в пасхальные дни, вряд ли можно назвать мздой, это не плата, это любовь…
Не всё. Сегодня у тебя случился очень неприятный инцидент, и где же — в храме. А еще у тебя проблемы на работе, а еще друг твой в беде, и ты не в силах ему помочь, а то, что в мире происходит — не приведи, Господи…
Светлая седмица еще не кончилась, а ты уже не та, ты уже потеряла эту бесценную целостность, неразрушенность, неповрежденность радости. Твои глубины уже закрываются для тебя… Но ты не пугайся и не отчаивайся.
Да, и на Светлой не всё светло. И если вспомнить, чего только не случалось на прошлых твоих пасхальных седмицах! И твой грех проявлялся, и чужой… «Найдите в себе силы жить не этим, а тем, что Христос воскрес», — говорил тебе, опухшей от слез, духовник, а тебе хотелось ответить: «Батюшка, нет у меня железных нервов, чтоб столь возвышенно рассуждать». На самом деле рассуждать — вот уж точно не нужно, а нужно — понять, что по Воскресении Христовом земля наша в рай не превратилась, но оно ведь и не для того совершалось, это событие. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16: 33). Какое-то мужество нужно в себе находить — как на Страстной, так и на Светлой, и на любой другой седмице нашего календаря.
Тебе предстоит Светлый четверг. Не будем пока про пятницу и субботу. Пусть бы только один четверг тебе предстоял. Разве мало было бы тебе целого четверга, огромного и светлого?..
Нет, не обязательно Светлого четверга. Любого другого предстоящего, дарованного, не начавшегося еще дня — неужели мало для счастья?
14.04.2018
