21 января 2023 года мы вспоминаем 85-летие со дня смерти священномученика Владимира Пастернацкого.
Для того чтобы понять величину подвига святого, достаточно прочесть житие. Но чтобы представить, какой это был человек, к сожалению, написанного бывает мало.
Как познакомились Владимир Пастернацкий и его будущая супруга Наталья Сосиновская? Как в семьях священства проходили свадьбы? Как складывался быт и каким было воспитание в многодетной семье? Что знали дети и внуки о тяжелом времени гонений на Церковь? Нам представилась уникальная возможность побеседовать об этом с Ниной Федоровной Чмыревой и Татьяной Романовной Хмелевской — внучками священномученика Владимира Пастернацкого.
Перед нами семейный архив Пастернацких. Фотографий мало, но как много историй скрывается за каждой!.. Среди фотографий выпускниц Минского женского духовного училища, к сожалению, нет снимка студентки Натальи Сосиновской — он остался у потомков ее дочери Анастасии в Москве, но внучки бережно хранят фотографии директора училища, классной дамы, одноклассниц бабушки.
Нина Федоровна: Бабушка Наталья происходила из священнического рода Сосиновских: ее отец, Феофан Сосиновский, и дедушка были священниками. Бабушкина сестра Варвара жила в Минске. Мы еще помним ее двухэтажный домик из красного кирпича на берегу Свислочи. Перед смертью родители Натальи жили у нее, поэтому и похоронены были в Минске на территории церкви святой Марии Магдалины.
А на этом фотоснимке элегантный молодой человек с подкрученными усами — это выпускник Минской духовной семинарии, будущий священномученик Владимир Пастернацкий…
Н. Ф.: Пастернацкие — также священнический род: отец Владимира Пастернацкого, наш прадед Илларион, и его отец, наш прапрадедушка, тоже Илларион, были священниками.
Татьяна Романовна: Дедушка Владимир после окончания семинарии приехал в Песочное к о. Феофану Сосиновскому, который к тому времени тяжело болел и уже не ходил. Дедушка ушел разговаривать с ним один на один. Потом вышел, попрощался и ушел. Отец Феофан подозвал к себе дочку Наташу и сказал: «Ты видела, кто к нам приходил?» — «Видела». — «Так вот ты пойдешь за него замуж». — «За такого высокого, черного, страшного? Нет, я не хочу, не буду». — «Никаких разговоров. Все». Раз отец сказал...
Начали готовиться к свадьбе. Дело было зимой. Запрягли сани и поехали в Вильнюс, купили бабушке швейную машинку «Зингер» и постельное белье. Дедушке на свадьбу подарили лошадей и хорошую книжную библиотеку. Позже этой библиотекой пользовалась вся деревня, за что дедушке были очень благодарны.
После свадьбы жили в Песочном, дедушка Владимир служил в местной церкви.
У отца Владимира и матушки Наталии было восемь детей. Четверо — Филипп, Мария, Андрей, Ольга — родились до революции, а еще четверо — Елена, Дмитрий, Виктор, Анастасия — в годы гонений…
Н. Ф.: Дедушка был заботливым отцом: участвовал в жизни своих детей, в их воспитании. Наша мама Мария рассказывала, что бывали случаи, когда она, возвращаясь домой позже положенного, отводила стрелки ходиков обратно. Однажды дедушка Владимир застал ее за этим занятием. Он ничего не сказал, но маме потом было стыдно за этот поступок всю жизнь…
Второй их сын, Андрей, рос очень болезненным. Врач настаивал: «Чтобы выжить, мальчику категорически нельзя нервничать». Поэтому в семье все старались уступать слабому Андрею. Однажды он подошел к дедушке и говорит: «Хочу твои часы». Часы были добротные, карманные на цепочке, как раньше носили. Дедушка безоговорочно достал их и отдал Андрею. Через несколько минут те были разобраны по винтику… От дедушки никто не услышал никаких нареканий.
В семье Владимира и Натальи Пастернацких у всех детей были свои обязанности. Как старшая дочь, мама должна была следить за чистотой и младшими детьми. Этажерок и полочек в доме было много, приходилось их часто протирать. Когда отец Владимир возвращался после трудового дня домой, обязательно проверял, кто как исполнил свои обязанности…
В 1933 году священник Владимир Пастернацкий, благочинный церквей Копыльского района, остался единственным не арестованным и не расстрелянным священником на весь район…
Т. Р.: Бабушка говорила, что выжили только благодаря помощи односельчан: они приносили картошку, ставили на порог, стучали, а сами уходили. После перевода в Копыль дедушка часто ездил по приходам хоронить, крестить, венчать. Порой не слазил с саней, постоянно куда-то уезжал.
Его уговаривали, чтобы он отказался от сана, прилюдно отрекся от Христа. Предлагали работать бухгалтером. К должности прилагались хороший оклад и обещание сохранить жизнь. Но дедушка отказался: «Я от сана не отрекусь». А бабушка его поддерживала: «Это нам дан от Бога крест, и мы должны нести его и не отказываться».
Н. Ф.: На детей, конечно, оказывалось давление, особенно на старших.
Т. Р.: Тяжело было устроиться на работу — не брали. Приходилось скрывать, что они — дети священника. Однажды произошел такой случай. Мама работала в военной столовой, вышла и увидела нашего односельчанина из Песочного. Подошла к нему и попросила: «Дядька Тимох, побудьте моим папой сейчас. Можете?» Он согласился. Привела она его в столовую, его накормили, табака дали. Он, в свою очередь, расспросил, как его «дочь» себя ведет, хорошо ли трудится… В столовой как раз обедал один военный человек, который ухаживал за мамой. После этого случая он маме говорит: «Вот хорошо, что я видел твоего отца, я теперь смело могу на тебе жениться». Она промолчала, ничего не сказала, а про себя подумала: «А если ты настоящего отца увидишь, что тогда скажешь?» В то время священники уже преследовались…
Н. Ф.: У мамы в паспорте стояла буква «К», обозначающая «компромат».
Т. Р.: И она за это очень страдала. Ее и младшую сестру Ольгу хотели выселять из Минска, потому что они были дочерями священника. После того как они вышли замуж и поменяли фамилию, жить стало легче. Дядю Филиппа как сына священника уволили, девять месяцев он не мог устроиться на работу. А дядя Андрей окончил бухгалтерские курсы, и его направили в деревню Дудичи, на родину дедушки. Но там к нему люди хорошо относились, помнили отца Владимира Пастернацкого.
После ареста дедушки бабушка собрала младших детей, сложила одежду, фотокарточки и переехала в Рославль к дочери Ольге. После освобождения туда приехал и дедушка. Правда, всего на один день. На следующее же утро его вновь арестовали… Во время Великой Отечественной войны дом сгорел, в послевоенные годы жили в землянке. Потом дом отстроили, и после смерти бабушки там доживал дядя Витя.
В 1956 году бабушка писала в прокуратуру: доказывала, что дедушка не вор, не бандит, не разбойник, не убийца, а был репрессирован за веру. Дедушку потом реабилитировали, прислали подтверждающий документ. К слову, всего приходило два документа: в первом указывалось, что в 1938 г. Владимира Пастернацкого убили, а во втором — что 5 января 1942 г. он умер от сердечного приступа. Уже, выходит, мертвый умер.
Снова рассматриваем семейные фотографии. На одном из снимков священники Копыльского и Узденского районов: рядом с о. Владимиром Пастернацким видим о. Петра Грудинского, о. Михаила и о. Валериана Новицких, которые сейчас также прославлены в лике святых. Еще на одной фотографии узнаем о. Валериана Новицкого и его жену Доминику Игнатьевну.
Т. Р.: Доминика Игнатьевна была хорошая швея и маму научила шить. Могилы Доминики Игнатьевны, их сына и дочерей находятся на Чижовском кладбище в Минске. Каждый раз, когда там бываю, подхожу поклониться…
По-разному сложились судьбы детей и внуков священномученика Владимира Пастернацкого. Но примечательно то, что двое сыновей стали защитниками той Родины, которая объявила их отца врагом народа, а младший сын не побоялся пойти по стопам отца и стал церковнослужителем…
Н. Ф.: Мы жили очень дружно. После войны все дети и внуки постоянно собирались у бабушки, помогали дяде Вите строить дом.
Т. Р.: Дядю Андрея после Дудичей перевели в Минск, в Уручье. Потом он сражался на Финском фронте, где и погиб.
Н. Ф.: Дядя Филипп погиб во время Великой Отечественной войны. В Варшаве, на памятнике солдатам, погибшим за освобождение Польши, написано его имя.
Дядя Витя окончил Загорскую духовную семинарию, но священником не стал. Вернулся в Рославль, до самой смерти смотрел нашу бабушку Наталью, там и похоронил ее. И до конца жизни прислуживал в церкви. Для меня, во всяком случае, он тоже святой. Он был очень скромный по жизни. Постился, вычитывал все молитвы (по два часа утром и вечером молился), на все службы ходил. Но оставался очень деликатным, кротким, никому никогда ничего не навязывал. Мне кажется, только святой так может: не давить, а с любовью принимать человека, который рядом…
Т. Р.: Я после окончания медучилища три года проработала в Томске. Вернулась в Минск, некоторое время трудилась в больнице тракторного завода, затем более двадцати лет в лечкомиссии, в отделении неотложной помощи.
Н. Ф.: Я окончила минский радиотехнический институт по специальности инженер-электрик по вычислительным машинам и персональным компьютерам и большую часть жизни проработала по специальности. Муж, кандидат наук, доцент, также в этой сфере работал. Сын и невестка пошли по этой же стезе.
28 октября 1999 года в Свято-Духовом соборе Минска состоялось прославление 23 новомучеников Минской епархии. Среди них — священномученик Владимир Пастернацкий.
Н. Ф.: Когда умерла моя крестная, тетя Оля, мы обратились в Свято-Духов собор, чтобы нам дали священника для отпевания. Такова была ее последняя воля. Служба уже закончилась, и все священники разъехались. И тут ко мне подходит отец Феодор Кривонос. Разговорились. Оказалось, что он уже давно ищет потомков о. Владимира Пастернацкого. Потом они с тетей Настей созванивались, встречались, а в 1999 году нас всех пригласили в Свято-Духов собор. На торжественной службе по прославлению дедушки и других пострадавших священников было три семьи — потомки рода Пастернацких.
Н. Ф.: Во время войны нашей маме приснился необычный сон: она выходит во двор своего дома, видит, что все небо полыхает, и среди этого огня икона Иисуса. Иисус говорит ей: «Не спасайтесь». Днем начался авианалет, бомбили соседние дома. Начался пожар, в самом доме было жарко находиться. Стала она пытаться все из дому выносить… и наступила на гвозди. Долго заживали раны, жалела потом. Бог же сказал: «Не спасайтесь».
Т. Р.: Еще о двух случаях помощи дедушки рассказывал наш двоюродный брат-летчик Володя. Первый случай произошел во время военных учений. В небе летали самолеты, а они стояли с коллегами на крыльце, беседовали. Один из курсантов ошибся кнопкой и нажал на «выстрел»… В это время Володю позвали к телефону, и вся компания разошлась. Выстрел пришелся в пустое крыльцо…
Второй случай произошел, когда Володя стеклил балкон. Во время работы перегнулся и… К счастью, он смог зацепиться за что-то, подтянуться и перелезть обратно. Сказал, что «это только дедушка меня спас»…
Н. Ф.: Дома у меня стоит икона, которую нам подарили на прославлении, и дедушкина фотография.
Т. Р.: Я дедушку и прадедушку каждый день вспоминаю. Молюсь и прошу, чтобы они мне дали правнуков. Мне больше ничего не надо.
Н. Ф.: А я чувствую свою вину, что у нас нет такой веры, как у бабушки и дедушки. Когда моя внучка Маша училась в гимназии, мы с ней изучили нашу родословную — у них проходил конкурс родословных. Генеалогическое дерево нашего рода оказалось самым разветвленным, с самыми глубокими корнями. Работа заняла первое место в районе. После этого я Маше сказала, что она будет хранительницей наших архивов. «Да-да, бабушка, я обязательно буду».
Т. Р.: Дедушка сказал: «Я от сана не отрекусь». И не отрекся. Теперь нам хорошо. И если что-то случится, то можно попросить помощи, и дедушка всегда поможет.
Беседовали Вадим Янчук и Татьяна Хоменкова
18.01.2023
