Если лицо — это чудесный отсвет Божия Лика, то ясно, что природа лица — это общение, а недостаток общения или его невозможность разрушают его исконную красоту.
И действительно, из вопля о лице другого рождена и соткана вся современная цивилизация. Может быть, ни в одной другой эпохе так ярко не проявился этот голод общения, как в нашей.
Христианство имело и имеет только один ответ на всякий экзистенциональный человеческий вопль, в особенности когда речь идет о поиске лица другого. Этот ответ — литургия и Евхаристия как ее сердце и сущность. Литургия — это историческое открытие тайны жизни как тайны общения и радостной встречи лицом к лицу, в которой истоки гармонии бытия и его всеединства.
Что это значит? Это значит, что поиск полноты бытия и вечности общения только в смертной твари и в человеческой плоти — дело безумцев и чудовищный бесовский соблазн, потому что голод вечного созерцания лица другого — это голод вечной жизни, бесконечности и хлеба жизни. Следовательно, всё, что несет в себе зародыш смерти, не может утолить его.
Другой становится врагом и источником несчастья или временным собратом на жалком и ужасающем карнавале земного прозябания. Инстинктивный страх смерти превращает человеческое братство в эгоистичную вражду, а глубинную жажду вечной жизни — в борьбу за власть над вещами и людьми. Следовательно, тайна Хлеба Жизни — это тайна Христа и Его вечного присутствия, и нашего кровного общения с Ним. Общение же это совершается именно на литургии. Литургия — это изображение всего спасительного домостроительства Христова и в то же время знак вечного присутствия Его Самого в нас и среди нас. В литургии нам открывается Бог Слово как вечно присутствующий Другой, и всё происходящее на ней свидетельствует об этом.
Речь идет о реальной встрече и реальном общении с вечно Присутствующим; и о встрече и соединении в Нем с Богом, с братом, с природой.
И весь мир — икона Его таинственного присутствия, возводящая к Первообразу. Слово Его Святое, воплощенное Духом Святым, открывает Его чудесный Лик в нас. Действительно, вся природа, все творения в ней — начертанное Слово Божие, и каждый человеческий лик — тварная икона нетварного Первообраза, знак и свидетель Его присутствия.
Хлеб — это источник жизни, а жизнь — залог вечного радования лику другого и свет, освещающий и открывающий всякое лицо. Поэтому и говорит любимый ученик Христа: В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков (Ин. 1: 4). Те, кто принимает этот истинный Свет, становятся Церковью, то есть собираются и призываются в радостный и вечный собор созерцания лицом к лицу. Этот Свет всё собирает в неразлучном единстве и хранит от забвения.
Жертвенная составляющая любовь через Христа стала сердцем мира и человека, именно потому что она — Его сердце. Только в ней происходит единение и объятие Бога и Его твари; только в ней и ею присутствие Божие приносит человеку не насилие и рабство, но свободу и полноту, присутствие же ближнего становится источником вечной радости. В свете такой жертвенной любви Божией и самопожертвования человек в состоянии созерцать и питаться сладостью лица брата своего; понять однажды и навсегда, что в действительности весь мир не стоит столько, сколько одна душа.
Человеческое общество не абстракция, оно единение и собор реальных личностей. Поэтому и ответственность в нем и за него — прежде всего личная ответственность, ответственность за всех.
Когда безличная «социальная» ответственность заменяет личное покаяние и непрестанную борьбу против отчуждения от самого себя и других, тогда человеческие потребности очень легко становятся важнее самого человека, происходит смещение системы ценностей. Это происходит, когда человек теряет ощущение того, что истинная его полнота — в лице другого, когда теряет ощущение его незаменимости.
Другими словами, за человеком остается выбор между жертвенной христоподобной любовью, в которой даруется и открывается лицо другого как вечная радость и утешение, и жертвоприношением себя и другого похоти и вещам, то есть идолам, и тогда другой становится источником муки и адского временно-вечного кошмара, что значит: человеку остается или богослужение, или идолослужение.
Журнал «Встреча» № 32 за 2001 г.
05.07.2018
