«Елизавета Федоровна вела меня в Церковь…»

11 октября — обретение мощей преподобномученицы Великой княгини Елисаветы

 

«О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим. 11: 33). В том, что пути Господни неисповедимы, верующий человек убеждается постоянно. Более четверти века тому череда малых и больших чудес привела гостью нашего монастыря монахиню Магдалину на Святую Землю — в монастырь равноапостольной Марии Магдалины в Иерусалиме, где почивают мощи небесной покровительницы нашей обители преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны. При этом свое монашество мать Магдалина считает случайностью, говорит, что просто хотела быть там, где Елизавета Федоровна… О том, как известная художница, чьи работы закупали в знаменитую Оружейную палату Московского Кремля, оказалась на Святой Земле и стала там монахиней, она рассказала нашему сайту.

— Мать Магдалина, расскажите немного о себе. Сколько лет Вы в монашестве?

— Меня всегда спрашивают, и я никогда не знаю точную цифру. От какого момента считается монашество? Если именно монашеский постриг — это восемь лет. А вообще, почти двадцать пять лет я в монастыре на Святой Земле: шесть-семь лет в послушничестве, восемь лет в иночестве и еще восемь лет в самом монашестве.

— А каким был Ваш путь?

— До монастыря я была художником, членом правления Союза художников России. Иногда, чтобы похвалить себя, могу сказать, что во многих музеях не только России, но и мира есть мои работы. Я художник-эмальер, работаю в жанре портретного эмальерного искусства. Работы мои закупались в Оружейную палату Кремля. При тонкости технологий эмальерной портретной живописи XVIII века внешнее оформление у меня было достаточно современным.

Работа, которая была закуплена первой, называлась «Дорога к Дионисию», это пейзажная портретная работа. А вторая — «Александра» — это портрет царицы Александры Федоровны, в то время еще не прославленной, потому что это были 1980-е годы. Она меня потрясла.

 

1. Настольное украшение. "Александра" Художник: Проферансова Мария Федоровна, Мастер: Баяджан Олег Г. 1993
2. Коробочка. "Ферапонтово. Путь к Дионисию" Автор: Проферансова Мария Федоровна (эмаль), Автор: Сысоев Борис Яковлевич (метал). 1988

— Как эти обстоятельства жизни сподвигли Вас к монашеству?

— Никак не сподвигли. Более 20 лет я была замужем и даже сейчас удивляюсь, что я монахиня, потому что я слишком энергичный, категоричный человек. Мне достаточно много лет, но эта энергия никуда не девается. И что с ней делать?..

В монастыре я освоила реставрацию, прошла стажировку в Русском музее, Третьяковке. Была создана художественно-реставрационная мастерская в монастыре, и все иконы алтаря Гроба Господнего — это наша реставрация 2002 года. Но когда мне говорят, что я талантливая, я отвечаю, что мой самый большой талант — это усердие и упорство в достижении чего-то. А в монастыре я поняла, что не это главное. Главное — выполнить то, что тебе Господь дал.

Вот, например, мое безумное вдохновенное слово в момент, когда меня крестили (я крестилась в сознательном возрасте, не зная, что меня крестили в детстве)! Это был 1989 год, и нас было человек 20 вокруг купели. Меня облили водой, и я говорю: «Господи, всё, что я умею, все мои знания, все мои ремесла — всё Тебе!» Но я не знала, что Ему так много надо: я всё время востребована. Реставрировать мне приходилось и в Австралии, и в Германии.

Но вопрос был о монашестве. Это случайность. Был 2000 год. Отмечалось Крещение, на Святую Землю съезжались все патриархи. Я была приглашена тогдашней игуменьей нашего монастыря матушкой Анной помочь организовать художественную часть монастыря, чтобы были мастерские. А в России я в то время была генеральным директором организации «Приют искусства имени Спаса Нерукотворного», преподавала в университете искусств.

Я взяла отпуск и уехала на месяц. И так случилось, что пропал мой билет, пропала моя виза и невозможно ее было восстановить. Матушка сказала, чтобы я тихо сидела и никуда не выезжала, потому что я уже не имею права находиться в Израиле: если появлюсь в аэропорту, то мне запретят въезд в страну на 15 лет — такие правила за нарушение визового режима. И я сижу тихо, что-то всё время делаю, рисую какие-то открытки. Время идет. Возможности выехать нет. Так прошло шесть месяцев.

Дистанционно я сумела погасить в налоговой отчеты, закрыть свою организацию. На работе меня уволили по собственному желанию, хотя мне всего месяца не хватало до выхода на пенсию. Я на тот момент была членом ревизионной комиссии правления Союза художников. Мне звонят: «Где ты находишься? Семь человек, голосование, должно быть нечетное число!» А я ничего не могу сделать, не могу вылететь…

И матушка придумала одеть меня в черное, сфотографировать и предъявить мою фотографию в Министерство внутренних дел Израиля на сестринскую визу. Я согласилась. Меня одели в черное на Троицу, почему-то поздравляли. Одежду положили под престол. Я только там поняла, что это зарубежная Церковь (Русская Православная Церковь Заграницей. — Ред.), а у меня было разрешение на проживание в Духовной Миссии Московской Патриархии.

Матушка Анна всё спрашивала, правда ли я хочу причаститься. И я отвечала, что да. Матушка Анна много раз переспрашивала, уверена ли я. Я говорю: «Ну, конечно, Елизавета Федоровна здесь и я хочу быть здесь». Меня одели, и через 10 дней была получена сестринская годовая виза. Я собралась покупать билет и ехать в Россию, домой, а мне говорят, что по правилам зарубежной Церкви новоодетая сестра не выезжает два года. Но не тут-то было. В феврале я уже ехала в поезде в сторону Екатеринбурга…

 

Я вернулась, а сестры стали жаловаться, что из-за меня не постригают других сестер, потому что я должна быть первой. И я говорю матушке, что согласна на постриг. Она сказала идти в швейную, чтобы быстро сшили одежду, и перед постом — постриг. Так я стала инокиней Макриной. Я громкая, шумная, но послушная — за все годы в монастыре никакого действия не совершала, не согласовав с игуменьей. Матушка говорит, что у меня мощный Ангел Хранитель. Инокиня Макрина — это преподобная. Ее судьба, ее жизнь на земле, ее воцерковление, как она маму привела к монашеству, как она воспитывала своего брата Григория Нисского!.. Я когда прочла, как она умирала, подумала, что мечтала бы так умереть. Она просто лежала на полу, на доске и всех веселила, чтобы никто не переживал, что она умирает. Когда она умерла, к ней приехал ее брат Григорий и попросил одежду для захоронения. А оказалось, что нет ничего, только то, что на ней. И она была похоронена в епископской одежде…

Многие меня по-прежнему называют Макриной. Патриарх Блаженнейший Феофил, когда ко мне обращается, говорит «Макрина-Магдалина», потому что мы много работали как реставраторы в Вифлееме для Греческой Патриархии, реставрировали большие алтарные иконы.

— Как произошла ваша первая встреча с Великой княгиней Елизаветой Федоровной?

— У меня, можно сказать, на кухне начинался храм Елизаветы Федоровны. Это был 1995 год, в том году было паломничество на Святую Землю. На раку Елизаветы Федоровны я положила устав своей организации — «Приют искусства имени Спаса Нерукотворного». А мы знаем, что «Спас Нерукотворный» — это икона, которая всегда сопровождала Великую княгиню. Сопровождала и в Алапаевске. Это образок, подаренный императором Александром ІІІ. Это ее переход в Православие. И вот я положила на раку устав и сказала: «Елизавета Федоровна, помоги правильно всё решить», потому что у меня было уже благословение, был подарен участок земли для авторской художественной школы церковного искусства. И я хотела на своем участке поставить первую часовню в честь Елизаветы Федоровны. Оказывается, ей помощь нужна была в другом — чтобы был храм.

Мне приснился храм, я написала эмаль, как он должен выглядеть. Проходит какое-то время, и мне дарят старую газету, 1914 года: территориальное деление в Одинцовском Красногорском районе. И вдруг оказывается, что земля, где поставлен храм, — это имение императрицы Марии Александровны и Елизаветы Федоровны Ильинское. Вот так Елизавета Федоровна всё управила.

 

1. Архитектором был Андрей Николаевич Оболенский.
2. Церковь Елисаветы Феодоровны в Красногорском районе

— Матушка, расскажите, как устроена монашеская жизнь в обители святой Марии Магдалины? Сколько у вас сестер, какие они несут послушания и много ли приезжает паломников?

— На данный момент паломников приезжает меньше. В связи с последними событиями сейчас побаиваются и не очень стали пропускать, на границе жесткий контроль. А буквально год-полтора назад было очень много паломников: и православные, и католики. Преподобномученицу Елисавету почитают во всем мире, поэтому к ней стремятся. И монастырь святой Марии Магдалины очень красив. Он как лицо Святой Земли — царские золотые купола напротив Гроба Господня. С нашего парапета видны купола храма Гроба Господня, поэтому место очень значимое для многих.

Сейчас у нас сорок сестер. Чем отличается наш монастырь от всех монастырей мира? У нас на данный момент 11 разных гражданств, 11 разных паспортов — это разные менталитеты, разные культуры, разное образование, разные языки. У нас одна сестра родилась в Версале, а выросла в Мельбурне. Она из первой волны эмиграции, ее крестил владыка Иоанн Шанхайский. Есть американки. В Вифании, где приют и школа нашего монастыря, руководит немка. У нас есть и молдаванки, и румынки, македонка, сестра из Канады.

А матушка Елизавета (нынешняя настоятельница монастыря. — Ред.) в Крещении — Мария Магдалина, в иночестве — Варвара, в монашестве — игуменья Елизавета, а по паспорту Александра, потому что так папа с мамой решили назвать — Александрой и Марией, в честь бабушек. Родилась она на Георгия Победоносца. «Набор» нашей игуменьи — это Георгий Победоносец, который руководит, Мария Магдалина, которая туда-сюда бегает, и инокиня Варвара — это верность, преданность, следование своему долгу. К слову, Варвара (Яковлева), келейница Великой княгини Елизаветы Федоровны, убитая вместе с членами императорской семьи в ночь на 5 (18) июля 1918 года, — еще не познанная до конца личность. Она не была инокиней, ее прославили как инокиню. Она была комнатной девушкой Елизаветы Федоровны с момента венчания немецкой принцессы с Великим князем Сергеем Александровичем. Комнатная девушка, которая прошла от самого начала до самого конца. Она не бросила свою Елизавету Федоровну. Никому не известная, она сделала тот шаг, который некоторые называют шагом в бездну. Ей не нужно было этого делать, она могла спокойно уехать, но сказала: «Кровью подпишу, что я ее не брошу». И она подписала. Поэтому и слава ее невероятная. Я всем нашим паломникам говорю, когда провожу экскурсии, что нам нужно стремиться быть такими верными.

 

— Какие традиции служения по примеру Великой княгини Елизаветы поддерживаются в Вашей обители?

— Как я уже говорила, у нас есть приют и школа. В приюте много девочек — арабских, израильских. Многие, что называется, «из проблемных семей». Девочки живут в интернате, получают у нас образование и медицинское обслуживание. Некоторых мы даже вывозили в Россию, две арабские девочки получили там образование.

Школа с математическим уклоном, считается лучшей в регионе. В каждом классе — иконы и крест, при этом мусульманских девочек учится значительно больше, чем христианок. В школе преподается Коран. Некоторые удивляются, что в православной школе преподается Коран. При этом все праздники православные — это не учебный день. Не учебный день также воскресенье и пятница. И девочки воспитываются в уважении к религии своих соседей. Вот, например, как в Иордании, в Аммане, живут в одном доме христиане и мусульмане, и у них полное взаимопонимание. Раньше наша школа была восьмилетней, а теперь — полная одиннадцатилетняя. И все, кто заканчивает 11 классов, поступают в университеты, не было не поступивших — такой уровень. Я думаю, что это следование традиции.

— Поделитесь, пожалуйста, своим отношением к преподобномученице Елисавете. Что именно для Вас является примером в личности этой близкой нам святой?

— Мне достаточно много лет, историю в школе хорошо преподавали, и я знала, что была такая Елизавета Федоровна, Великая княгиня. Но в 1994 году мне подарили книгу Любови Миллер о Великой княгине Елизавете Федоровне (книга «Святая мученица Российская Великая княгиня Елизавета Феодоровна» была впервые опубликована в 1988 году. — Ред.). Бывает такое, когда что-то узнал и «снесло крышу». Не очень удобное выражение, но так со мной было. Я просто сказала, что хочу побывать около нее.

Самое главное — правильно обратиться к Богу. Книгу мне подарили на день рождения в 1994 году, а в 1995-м на день Жен Мироносиц я уже была у раки Елизаветы Федоровны.

Денег на это не было. Но, прочитав книгу, я загорелась идеей — хочу. И так сложилось, что в ночь на Рождество 1995 года мы решили поехать посмотреть, где же Ильинское находится. Приехали туда, ворота зарыты, цепь висит. Мы решили: поцелуем ворота и поедем обратно. Уже темнело. А там за воротами говорят: «Ой, девчонки пришли!» Оказалось, что все служащие-женщины пошли переодеваться — служба будет рождественская, а мужчины в бочки елки ставят…

Это был единственный храм, где были мощи Елизаветы Федоровны. Мы, конечно, приложились, и нас позвали попить чай. А потом подарили по одной свечке от пучка с 33 свечами от Благодатного Огня. Говорят, если что-то получаешь со Святой Земли, обязательно там будешь. Это невозможно, но мы получили этот подарок и оказались на Святой Земле!

Когда мы плыли на пароходе, было такое паломничество: 900 человек, 100 монашествующих, 5 епископов. Мы плыли через пять стран, и все хотели ко Гробу Господню, а я хотела к Елизавете Федоровне.

Понимаете, Елизавета Федоровна была для меня тем человеком, который вел меня в Церковь. По-настоящему! До этого у меня уже был духовник в храме Преображения Господня. И когда я рассказала ему, что будем строить храм Елизавете Федоровне, он мне сказал очень мудрую вещь: «Всё равно, что и где ты будешь строить, но каждое воскресенье на литургии ты должна стоять на своем месте, и тогда тебе будет легче». А это была икона Елизаветы Федоровны, тоже с мощами… Вот так Елизавета Федоровна меня привела.

Елизавета Федоровна хотела быть похожей на императрицу Марию Александровну. Предложение жить на Святой Земле и быть похороненной здесь — это предложение императрицы Марии Александровны. Елизавета Федоровна его повторила, повторила громко. Сейчас говорят, что она заказала себя похоронить там. Но она себя не заказывала сбрасывать в Алапаевске в шахту. Она не знала свой путь, у нее усыпальница была в основанной ею Марфо-Мариинской обители в Москве…

 

Марфо-Мариинская обитель, Москва

Со мной всегда крест, который сделан из гроба Елизаветы Федоровны, и первый мощевик, который привозился в Россию много лет назад. Мощевик сделан из гробов Елизаветы Федоровны и инокини Варвары, прямо дощечка к дощечке, и все детали, серебряное обрамление, эмаль, даже гвоздики взяты от гроба Елизаветы Федоровны и инокини Варвары.

— Известно о случаях чудесной помощи людям на мощах преподобномученицы Елисаветы. Не могли бы Вы рассказать о каких-то из них?

— Их так много! Даже то, что я уже рассказала, разве это не случаи? Но я еще один случай расскажу — свой. Приезжаю я в 1998 году в монастырь, беру машину напрокат. Там матушка Анна, игуменья, меня принимает и говорит, что если я хочу у них заночевать и исповедоваться, то могу заехать. А машина у меня возле гробницы Божией Матери, раньше там можно было парковаться. Я спрашиваю, можно ли сначала к Елизавете Федоровне в храм, поклониться. Бегу в храм и говорю: «Матушка, помоги. Я так хочу в этом монастыре пробыть хотя бы дней 15!» «Хорошо», — услышала я внутри себя.

Вышла. А там крутой-крутой спуск. И я поскальзываюсь, падаю, встаю… Я упала три раза — перелом со смещением, с разрывом всех связок. Всё равно как-то добредаю до машины, сажусь в нее и по этой крутой дороге поднимаюсь вверх. Стоит матушка Анна и рядом с ней игумен Агапит (потом он стал архиепископом Агапитом, Царствие ему Небесное). Меня спрашивают, где я так долго была. А я отвечаю, что немножко поскользнулась. И вдруг игумен мне говорит, что у них есть иконописная келья. В ней, если лежишь на спине, в одно окно видишь купола нашего храма, а в другое — Крест Гроба Господнего. И эти 15 дней я там прожила!

Там был доктор, он руками собрал мою ногу, но сказал, что операция обязательна. Я же решила, что операции не хочу, пусть будет так. Матушка Анна сказала, что надо показать мне всю Святую Землю. И нынешняя матушка Елизавета (тогда она была инокиней Варварой) на микроавтобусе провезла меня по всей Святой Земле. Я была и на Елеоне, и в Тиверии, и на Фаворе. Везде откидывала костыль и фотографировалась. А еще я всё время рисовала и мы тут же издавали открытки на цветном ксероксе. Чудо в чем? В том, что 15 дней я там пробыла, и матушка сказала, что мне обязательно надо снова приехать, чтобы сделать художественную мастерскую.

А потом наступает лето. Я в гипсе, никуда не могу. И в России в историческом музее объявляют ювелирный конкурс, и я делаю свою, считаю, лучшую работу. Она сейчас в частной коллекции, я ее подарила. Это моя заключительная светская работа, называется «Семья». Это портреты всей Царской семьи, еще не прославленной в то время, иконы «Державная» Божией Матери и «Держава», на которой 133 бриллианта, звездчатые сапфиры — любимые камни императрицы Марии Александровны. И везде факсимиле, подписи Царской семьи, которые я в то время могла просто наизусть делать. Это чудо? Это я только про себя рассказываю. И у многих такие чудеса есть, люди сами должны рассказывать.

Вот у нас чудотворная икона Божией Матери — тут я могу рассказывать про чудо. У мусульманской семьи не было детей, и наши арабки посоветовали у нашей иконы чудотворной помолиться. У них семь лет не было детей, и врачи сказали, что и не будет… Первую назвали Марией, второго Николаем. Это мусульманская семья. С тремя детьми они постоянно приезжали. Мусульмане почитают Божию Матерь как Матерь Великого Пророка. У иконы они стояли на коленях и молились. Матерь Божия им дала ответ: «Вот вы молитесь, вы просите — получите». Так же и с Елизаветой Федоровной.

— Мать Магдалина, а что Вас связывает с нашим монастырем и какие у Вас впечатления от пребывания в нашей обители?

— Первое — это то, что Елисаветинский монастырь, мне всегда было любопытно. Второе — я сталкивалась с продукцией Свято-Елисаветинского монастыря в Эссексе, в Англии, и кое-что приобрела, потому что мне это очень понравилось. Меня заинтересовал уровень.

Потом было дистанционное знакомство с Дмитрием Кунцевичем. Он руководил оформлением мозаики в Тернополе у владыки Сергия (Митрополит Тернопольский и Кременецкий Сергий (Генсицкий). — Ред.) и попросил меня кое-что подкорректировать. Так мы познакомились, не будучи знакомыми лично. И получилось то, что надо, владыка был доволен.

Ну и, конечно, приезд отца Андрея Лемешонка с матушкой-игуменией Евфросинией на Святую Землю. У меня микроавтобус, и я их всюду возила. У нас есть дивные фотографии, когда мы вместе. Последнюю ночь мы проводили в Капернауме. Мы там беседовали. Ночь, волны, море… Потом я отвозила отца Андрея и матушку в аэропорт, и мы снова общались. Я смотрю передачи отца Андрея, слушаю, что он говорит и как это применить к себе.

Наверное, это также какое-то обыкновенное человеческое любопытство и такое легкое задирание носа — как это «у них там лучше»? А потом приходишь в номер, а он красиво сделан. Приходишь в паломнический центр, а там витражи необыкновенные. В храме… Я думала, сейчас что-то такое найду «невкусное»… Не нашла. Настолько всё хорошо! Настолько всё хочется фотографировать, хочется запоминать, хочется посетить мастерские, заглянуть в глаза людям. Хочется поблагодарить отца Андрея, что он собрал таких людей и дает им возможность так работать. Я понимаю, что это очень важно, потому что то, что красота спасет мир, мы знаем, но красота духовная. У вас здесь талантливо. И службы, на которых мы были, талантливы. От этого очень радостно, что была эта поездка.

Ваш монастырь — это какой-то поиск, и слава Богу, что я успела сюда приехать. Если матушка благословит еще раз приехать… Мне очень интересно, как здесь идет монашеская жизнь.

Беседовала Ксения Синицкая

Фотографии из личного архива героини

11.10.2024