Миссия выполнима

Какое родство сильнее — кровное или духовное? Я думаю, что духовная связь делает людей более близкими, чем кровные узы. Лариса Пантелейко-Еремина мне как сестра. Мы с ней познакомились в роддоме. Я тогда родила своего Симеона, она… потеряла ребенка.

Позже я пригласила ее поговорить с отцом Андреем Лемешонком. Батюшка выслушал историю Ларисы и посоветовал ей причащаться каждую неделю.

— А сколько времени? — спросила она.

— Пока не родишь, — ответил батюшка.

И года не прошло, как Лариса стала мамой.

С тех пор минуло 16 лет, а Лариса по-прежнему ходит в Церковь, правда, чаще не у нас, а в Париже, где живет последние 10 лет.

 

— Такое чудесное рождение ребенка было для тебя первым свидетельством существования Бога?

— Впервые о Боге я услышала еще в детстве. Я родилась в славном городе Полоцке, где было много церквей, пока коммунисты не решили их повзрывать или переделать в картинные галереи и концертные залы.

Несмотря на то, что религия была под запретом, родители крестили нас с сестрой где-то на дому, тайно. Двоюродная сестра моей мамы — Мария, которая была мне и бабушкой, и няней, пела в церковном хоре Спасо-Евфросиньевской церкви. Иногда она брала меня с собой в храм, и я ребенком старалась ей подпевать.

Уже позже, когда в школе начали насаждать антирелигиозную литературу, я стала спорить с бабушкой Марией и говорить, что религия — это плохо. Она мне просто ответила: «А во что ты веришь? Человек не может жить без веры. Попробуй, узнай, может, твоя вера правильная?»

Я пробовала доказать, что мы, наше поколение, верим в науку, в светлое будущее, построенное нашими руками, в коммунизм. Но аргументов было мало, и я стала всё чаще задаваться вопросами.

В 1987 году я поехала в пионерский лагерь в Польше. Мне было 14 лет. Для нас, ребят из СССР, было удивительно, что польские дети были верующими. Они всю неделю носили в лесном лагере свитера наизнанку, чтобы в воскресенье в церковь надеть их чистыми, на лицевую сторону. Это было мило…

Потом в Полоцке стали восстанавливаться церкви. Богоявленский собор, который всё мое детство был картинной галереей, стал огромным белым храмом. Мне стало интересно в него ходить, там было так спокойно!

 

Но это еще не было воцерковлением.

Воцерковление произошло в 33 года, как я, видимо, подсознательно это и чувствовала и этого хотела… Женщина, видимо, начинает по-настоящему верить в Бога (во всяком случае я), когда сталкивается со своей женской миссией: с зачатием, вынашиванием и рождением детей, потому что понимает, что медицина и наука не во всем сильны…

Как сказал мой однокурсник по мединституту, который проработал всё студенчество медбратом и до сих пор там же, в роддоме, врачом: «Мы, врачи, можем себя считать верующими и неверующими, но на дежурствах при сложных родах и тяжелых случаях все начинаем молиться». Очень мне запомнились его слова. Так и вышло.

В работе врача далеко не всё подчинялось законам науки. Врачи привыкли к сюрпризам природы или сюрпризам «сверху». Ты можешь думать, что по всем признакам должно идти так, а оно вдруг получается по-другому. Сейчас со мной могут спорить коллеги-врачи, говоря, что тогда чья вина, что дети болеют или войны идут? Вроде как «Куда смотрит природа, Бог?» Но если вы этот вопрос зададите тому, кто понимает теологию (хорошо бы ее азы ввести хоть в один семестр обучения медиков), то ответы будут вполне четкими.

Итак, на моей дороге к Богу Господь мне послал Лену (да, ту самую, которая берет у меня интервью).

 

Не могла я никак выносить ребенка. Уже второго или третьего. Легла на сохранение в палату, где нас было шестеро будущих мамочек. Женщины были интересные: одна разбирала на больничной койке проект будущего дома, вторая писала картины и стихи, третья рассказывала о путешествиях, четвертая прямо в больнице онлайн работала бухгалтером. Мне так хотелось подружиться прямо со всеми! Но в итоге мой взгляд сфокусировался на одной, в бордовом больничном фланелевом халате, читающей Псалтирь, сидя на больничной койке. Это была Лена.

Мы разговорились, потом нас выписали, мы остались на связи. Должны были рожать одинаково, в феврале, но в ноябре моя девочка решила меня покинуть, уже в другой больнице. Мне снилась моя покойная бабушка, которая не пускала «смотреть телевизор», и после УЗИ в 20 недель у меня отошли воды… Врачи после недели моего лежания на спине настояли на… убийстве моей девочки. Я же врач. По науке вроде они правы. А по душе… Это было самой большой трагедией в моей женской истории. Младенца Василису я и сейчас вспоминаю. И вы помяните.

Сейчас во Франции я работаю и общаюсь с женщинами, которые делают ЭКО. Бывает, что по пять попыток ничего не получается. И тогда я советую им «придумать» свою молитву, которая касается только их и их ребеночка. Или выучить наизусть ту, которая в их религии уже существует. Здесь очень много религий. Все могут молиться по-разному. Но Бог один.

Лена практически за руку привела меня в Свято-Елисаветинский монастырь. Она уже родила в феврале мальчика, теперешнего друга моего сына. А потом через год еще одного мальчика, второго друга моего сына.

А отец Андрей Лемешонок мне сказал причащаться каждую неделю. Я спросила: «До каких пор?» Он ответил: «Пока не родишь» (Лена это описала выше, я просто подтверждаю).

Родила я в воскресенье после Причастия: причастилась в 12:30, родила в 14:30 кесаревым. Моя подруга-гинеколог, которая дрожащими руками мне делала УЗИ после отхождения вод с кровью, в итоге стала писать, что ходила на крестный ход. А затем в «хорошем» возрасте тоже родила малыша. Слава Тебе, Господи! Господь велик. И чудеса Его открываются всё больше, когда всё больше стараешься понять.

Раньше мне было трудно рано встать в церковь, там стоять долго, еще и не есть с утра. Сейчас это всё получается как-то само. Что-то будит и дает силы. Причем, если опаздывала на службу, каялась, и в следующий раз организм сам заранее просыпался без будильника. Чудесный организм дан человеку!

— Расскажи о каких-то случаях из своей жизни, когда было видно, что человеку помог именно Бог…

— Я эту историю услышала от кого-то из прихожан. Это чудо произошло с отцом Андреем Свинаровым и одной женщиной.

Отец Андрей служит в храме святого благоверного Александра Невского на улице Дарю в Париже. Он проводит евангельские встречи, старается «подружить» православных, сделать всё лучшее для молодежи, для детей. Однажды к нему на исповедь пришла мать пятерых детей. Она была беременна шестым ребенком. Врачи на УЗИ сказали ей, что ребенок будет больной, потому что и генетика, и анализы плохие, и предложили от него избавиться. Муж стал на сторону врачей, ведь «детей и так много». Тогда женщина пришла к отцу Андрею и попросила разрешения сделать аборт. Батюшка Андрей сказал: «Вы родите ребенка, а мы с матушкой Зоей заберем его себе, потому что у нас давно нет детей и, возможно, не будет, мы с удовольствием возьмем любого». Какое-то время спустя матушка Зоя забеременела, а та женщина родила шестого здорового ребенка…

 

— Есть у тебя любимые святые места и угодники Божии, чью помощь ты ощущаешь?

— Мое любимое святое место — Спасо-Евфросиниевский монастырь в Полоцке. Однажды я пошла на службу в 5 утра. Когда открыли раку с мощами, я подумала, что теперь понимаю, почему существуют верующие. Это не просто так взяли, захотели и поверили или придумали и решили: «Ай, вот буду верить». Нет. В человеческом теле есть такие ощущения, когда болит, когда не болит, где хорошо, а где плохо. Божественное ощущение, конечно же, непередаваемо, и поэтому, когда человек ощущает это на себе, он начинает верить.

 

Мне во всем помогает преподобная Евфросиния. Я из Полоцка всегда привожу ламинированные иконочки с кусочками облачения и дарю всем: подружкам, друзьям, прихожанам церкви на память. Объясняю, что это святая из моего родного города.

Когда мы купили машину, я положила иконку за зеркало. Мы знали, что преподобная с нами и, если что, можно опустить зеркальце, помолиться и поехать дальше. Однажды я забрала иконку из машины, а потом забыла вернуть. Машину поцарапали ключом от фары до фары, потом сверху сбросили на нее стеклянную банку. Мы вовремя спохватились и вернули икону на место. С тех пор всё опять хорошо. Святая Евфросиния, моли Бога о нас.

— Чем тебе запомнился Свято-Елисаветинский монастырь?

— Однажды я подошла на исповедь в приподнятом настроении, мол, всё нормально. Батюшка Сергий Храпицкий сказал какое-то слово, и у меня сразу полились слезы. И еще он сказал, что мне нужно сходить на послушание в интернат. Я три дня ходила в детский интернат и три дня рыдала, но как же это очистило душу! Мне помогло, и я советую всем сходить на послушание в интернат, помочь этим маленьким деткам, которым и ручки, и ножки надо расшевеливать, и помочь воспитателям и нянечкам в их нелегком труде. С любым немощным человеком сложно — с пожилым, с ребенком, потому что он требует к себе внимания. Ты должен за него полностью выложиться и быть его руками, ногами, глазами — всем. Пока ты можешь, ты даешь, даешь, а потом истощаешься. Нужны периоды отдыха, чтобы восстановить силы, и хорошо, когда приходят помощники.

— О чем ты жалеешь?

— Недалеко от Могилева жил пожилой батюшка — протоиерей Николай Ковалев. Это был удивительный человек и мой духовный отец. Я сожалею, что не доехала к нему перед той Пасхой, когда он меня звал. Вот это моя боль. Он сказал: «Ты приедешь через год, искупаешься…» Я приехала через год и попала на его могилку. Почтила память.

Я редко ему звонила, не хотела тревожить батюшку, но один раз он меня направил, сказал то, что мне нужно было услышать, и я сделала так, как он сказал. Он говорил жизненные, просто человеческие вещи, и я звонила как будто какому-то святому, а когда с ним разговаривала, он был мне как друг, который похлопал по плечу и сказал: «Так делай, так не делай». И это было чудо. Думаю, я не одна свидетель его чудесных наставлений.

Вообще, батюшек, которые помогли мне, было много. Я с утра начинаю молиться и вспоминаю всех священников, которые встречались мне в жизни. Я благодарна им за помощь, молитву, поддержку, наставление.

 

— Почему ты стала врачом?

— В первую очередь меня так научил папа. Когда мне было лет пять, он сказал: «Раз ты любишь читать книжки, то будешь читать и медицинские книги, которых у меня много. Если будешь хорошо учиться, сможешь поступить в медицинский институт и стать врачом». Когда у меня появилась творческая жилка и я начала петь и танцевать, он мне сказал: «Я тебе показал дорогу, ты можешь сворачивать, но скажу тебе сразу — в медицине гораздо интереснее. Это настолько интересная наука, что она учит многим вещам». Папа меня заинтересовал. И далее в мединституте все мои творческие способности проявились. У нас был медицинский КВН, фестивали студентов-медиков. Это всё объединяет, и таким образом у меня появилось много друзей-коллег, которые живут в разных странах. Я не стала певицей и танцовщицей, но благодаря творческой жилке нашла много друзей. Медицинских специальностей так много и они такие разные, что свою нишу может найти каждый. Даже если нет способностей лечить, можно стать организатором здравоохранения.

 

— В чем ты видишь свое служение?

— Мое служение Богу я вижу в служении ближнему, в служении людям. Мне повезло отдать свою жизнь медицине, а значит — помощи людям. Каждый человек хочет узнать, какова его миссия на земле, что он может сделать нужного, чтобы его пребывание на планете Земля было не пустым времяпрепровождением. Мне кажется, что моя миссия в том, чтобы распространять вокруг себя добро, любовь и поддержку.

— Чем жизнь верующего человека отличается от жизни неверующего?

— По внешнему наблюдению жизнь неверующих может показаться более интересной: у них обычно лучше складывается карьера, они могут ярче одеваться и весело проводить время, в то время как верующие ходят в длинных платьях, в платках, не пользуются косметикой и часто выглядят грустными. Но для меня вопрос состоит в другом: как меняется жизнь верующих людей и тех, кто далек от веры? Чаще всего верующий человек уже был неверующим, но пришел к вере и изменил свою жизнь. Это мы видим и на примере некоторых святых. Преподобная Мария Египетская не была верующей, а потом стала не просто верующей, а близкой к Богу.

Сейчас во Франции среди молодежи модно говорить, что я атеист, но в глубине души каждый человек надеется, что кто-то о нем позаботится, и если это не папа с мамой, то кто?

 

Когда у человека случаются проблемы, он может прийти или не прийти к Богу. Но те, кто приходят, понимают, что ситуацию можно исправить. Если жить согласно законам Божиим, всё может измениться. Иногда кажется, что Церковь накладывает столько ограничений: и это нельзя, и то нельзя. Но, как меня учил мой друг врач-психиатр Андрей Бутько, Православие — самая свободная религия. По большому счету, ты можешь делать всё, что хочешь. У тебя есть информация о законах Божиих. Ты можешь их соблюдать или нет, но ты должен понимать, что ответственность лежит на тебе.

Если не верить в Бога, легко сойти с дорожки — соблазнов много. Если ты видишь, что сходишь с прямого пути, приди покайся, попроси у Бога помощи, и Господь тебе поможет. Надо верить, что Господь простит, только знай, что ты — грешен, что надо каяться. Думай и осознавай, сделай замечание себе и в следующий раз постарайся удержаться от греха. И тогда ты наконец поймешь, как надо было жить изначально.

Беседовала Елена Романенкова

Фотографии из личного архива героини

08.05.2024