Вопросы, которые нужно задавать себе (часть 1)

В наш монастырь приходят люди с разными талантами, и для каждого открывается своя глубина. Например, Наталья Навоенко говорит, что посещение обители у нее ассоциируется со шлейфом ароматного райского сада. И не удивительно, ведь Наталья — художник-постановщик, человек тонко чувствующий. За свой творческий путь она участвовала в создании около трех десятков кинокартин. Одна из последних ее работ — фильм «Святой» о новомученике Владимире Хираско.

— Когда Вы побывали в монастыре впервые? Запомнился ли тот день?

— Первый раз я попала в монастырь в начале 2000-х. Монастырь только вставал на ноги. Тогда я училась в Академии искусств и о существовании монастыря узнала от студентов. В то время многие ребята начали трудиться в монастыре в иконописной мастерской. Среди них были художники с параллельных потоков и даже кто-то из моих однокурсников. Например, в одно время со мной буквально в соседних мастерских обучался отец Сергий Нежборт.

Осознанно на службу в монастырь меня привела подруга, которая жила со мной в одной комнате общежития и училась на режиссера. У нее были сильные метания и душевного, и физического характера. Она начала ходить в монастырь, потом пришла к вере. Звали ее Валерией. Царствие ей Небесное...

Однажды Валерия привела меня на вечернюю службу. Помню ту дорогу. В промозглую осеннюю пору мы шли в монастырь. Вокруг был пустырь и недострой, стояли строительные леса. Мы спустились в Никольский храм, и первое, что я увидела, были глаза Христа на иконе. Тогда я попала на исповедь, и глубоко внутри у меня что-то перевернулось. С тех пор чувствую духовную связь с монастырем.

— Случаются ли в Вашей жизни чудеса?

— Как-то меня пригласили принять участие в съемках документального фильма про монастырский хор. Мы с режиссером и оператором-постановщиком ждали, когда завершится служба. И вот оказались в совершенно пустом храме. Потом стали собираться певчие. Этот ночной храм, освещенный свечами, время поста, монашествующие в черных облачениях...

Я помогала режиссеру сделать постановку, смотрела, как лучше выстроиться хору, чтобы произведения Свиридова звучали более гармонично. Это состояние, когда ты находишься и в работе, и в молитве, и в творческом процессе, сильно погрузило меня во внутренний мир. На меня нахлынула гамма чувств — от житейских до возвышенных. Потом я немного приболела, но быстро выздоровела. Получились прекрасные съемки. На сайте монастыря есть выложенные произведения.

Previous Next

— Вас часто можно встретить в монастыре?

— Я езжу сюда на службы. Иногда я привожу своих друзей — верующих и даже относящихся к другим конфессиям или верованиям. Все получают огромный заряд и начинают потом ездить, чтобы «просто побыть». Так и говорят: «Мы туда поедем, побудем, походим, что-то купим, покушаем».

Многие люди, которые живут в Минске, даже не осознают, что здесь есть такое благодатное место, красивое, наполненное. Оно очень ароматное для меня, потому что меня всегда вдохновляют эти ухоженные сады, запах самшита. Кстати, с запахом самшита я познакомилась в Армении. Там, на патриаршем подворье, самшит, нагретый армянским солнцем. Эти ароматы для меня смешиваются: и в Грузии, и в Армении, и в монастыре они все сливаются и напоминают ароматный мир райского сада. Такой шлейф ощущений появляется у меня, когда я посещаю монастырь.

— Вы принимали участие в съемках фильма «Святой». Расскажите об этой работе.

— Я ничего не знала о святом Владимире Хираско. В проект меня пригласили знакомые режиссер и оператор. У нас были сжатые сроки и ограниченные условия, но при поддержке и с благословением работа пошла. Фильм был документально-постановочный. Мы брали известные факты биографии, работали с архивами. Нашей целью было воспроизвести какие-то фрагменты жизни новомученика. Мы искали места для съемок, чтобы сделать фильм более реалистичным. Съемки велись и на патриаршем подворье.

Помню, выпал первый снег. По сценарию молодой мужчина приехал трудиться в село. У нас была поэтическая задумка: главный герой, будучи уже не раз брошенным в тюрьму, погружается в воспоминания... Его отправляли за решетку и польские власти, и советские, хотя он не был причастен к каким-то политическим вещам: он держался за свою веру, претерпел много страданий. И вот он ходит по дому: побиты стекла, фотографии потерянной уже в этой жизни семьи… Человек ходит по осколкам своего разрушенного семейного гнезда. Потом идет босиком по снегу — и остаются капли крови. Он слышит голос матери, которая его и поддерживает, и благословляет. Голос из детства…

С нами на площадке был священник, который каждый день нас благословлял, окормлял. Всё происходило с молитвой. У нас был спецгрим, который используется для создания эффекта искусственной крови. Мы мажем пяточки очень молодому актеру — он идет по снегу и оставляет кровавые следы. Несмотря на бутафорию, во время съемок ты погружаешься в пространство, которое создаешь, и через себя пропускаешь историю своих героев.

— С какими трудностями пришлось столкнуться? Что было удивительного?

— На теологическом факультете БГУ в обычной аудитории мне пришлось воссоздать тюремную камеру. От обычного учебного класса помещение отличалось только тем, что там было арочное глубокое окно, потому что здание довоенное. Бюджет был скромным, и с Божией помощью я берусь делать камеру. Но как? Чистые беленые стены, на полу современное покрытие… Мы выносим парты, я замуровываю ДСП и искусственными решетками окно. Приносим туда нары. Заказываем у реквизиторов несколько мешков сена и песка, чтобы засыпать пол. Из искусственных пластиковых кирпичей делаем ошметки на стенах, привозим железную дверь, которую я нахожу в старом подъезде. Всё ржавим, фактурим, поливаем водой — и в один день оказываемся в тюремной камере.

Наш главный герой — актер Игорь Петров — благодаря нашим гримерам перевоплощался прямо на площадке. Вот он падает на этот пол, засыпанный соломой. Красноармеец пинает его прикладом. У героя волосы длинные и глаза, которые мутнеют, потому что отец Владимир Хираско ослеп. Опять мы оказываемся внутри жизни реального человека, хотя всё происходит на съемочной площадке…

Это было перед Новым годом, внутри современного учебного корпуса, где студенты учат историю нашей Церкви, мировых религий, а в соседней аудитории на полу, весь избитый, лежал персонаж нашего святого. Надо было организовать производство, создать атмосферу тех времен, снять за день огромное количество сцен, а потом вернуть всё как было.

В центре Минска мы снимали эпизоды, относящиеся к разным годам начала XX века. Рисовали на красном полотнище плакаты с призывами советских времен. И тут же подводы, телеги, снег, ларьки, коробейники… Попадаешь в ту эпоху. Даже актеры говорят, что когда декорация правильная, меньше приходится играть, сама атмосфера настраивает на нужный лад. 

Мы создаем произведения, близко касаясь бытовых фактур, вкладывая в них художественные образы, переживания, погружаясь в те далекие времена... Это такая же большая ответственность, как писать иконы. Я прожила отрезок своей жизни с примером такой огромной личности.

Продолжение следует…

Беседовала Елена Романенкова

Фотографии из личного архива Натальи Навоенко

17.10.2023