И всё же многодетная семья — это счастье!

Андрей и Любовь Толкачевы — многодетная семья. О своих принципах воспитания детей и о том, что любовь всегда больше принципов, они рассказали в интервью нашему сайту.

Рождение детей

— Ну, ребята, уже 12 часов без вод! — строго сказал врач Любе в роддоме.

Первые роды. Двойня. Нужно делать кесарево сечение. Люба тут же прикинула: кесарево возможно только три раза, как тогда родить запланированных пятерых? Вместе с ней в роддом поехал муж Андрей, и его поддержка и молитва помогли Любе довериться Богу…

Молитвой пронизана вся жизнь супругов. После университета Люба работала в иконописной мастерской нашего монастыря. Они с мужем хотели детей, но беременность не наступала. Прошли обследование — всё в порядке. Тогда супруги начали молиться о даровании детей. Продолжали эту традицию и после рождения первенцев.

сестра любовь

Люба вспоминает, что почти каждая беременность сопровождалась испытанием: приходилось слышать страшные прогнозы врачей, рекомендации подумать об аборте. Каждый раз семья Толкачевых твердо отвечала: «Это наш ребенок, какой бы он ни был». Дети рождались здоровыми.

Четвертая беременность. По медицинским показаниям кесарево больше делать нельзя, но супруги не сдаются, уповают на помощь Бога и врачей, и рождается младшая дочка. Толкачевы становятся настоящей семьей, где есть семь «Я».

Огонек веры

В день венчания игуменья нашего монастыря матушка Евфросиния подарила Толкачевым лампадку со словами: «Пусть у вас никогда не гаснет огонь». Несколько лет эта лампадка непрерывно горела в их доме под венчальными иконами, которые написала сама Люба. Вечером супруги становились перед ней и читали молитвенное правило.

— Когда дети были маленькие, было больше возможностей молиться вместе, — делится Люба. — Сейчас мы молимся по отдельности, каждый в том объеме, который может вместить.

Мне важно, чтобы у детей сложились личные отношения с Богом и была потребность в общении с Ним. Я радуюсь, когда они подходят ко мне и говорят: «Мама, у меня вот такая проблема, давай помолимся». Однажды я зашла в комнату к Лизе и увидела, что она молится, стоя на коленях. Мне стало неловко: я поняла, что тут лишняя.

Люба убеждена, что детям можно привить только внешнее благочестие: пост, молитву, участие в богослужении. Но пока они не переживут личную встречу с Богом — по-настоящему не обретут веру. Поэтому правила она детям не навязывает.

— Я молюсь, чтобы Бог открыл им Себя, — говорит Люба.

Для Андрея и Любы важно, что дети в трудных ситуациях обращаются к Богу. Например, если кто-то из детей заболел, попал в больницу — остальные становятся на молитву за него.

«Для меня важно, чтобы дети в жизни нашли служение»

— Для меня важно, чтобы дети в жизни нашли служение, чтобы реализовались в трех сферах: в служении Богу, в профессии, в семье, — делится Люба. — При этом главный принцип — личное желание детей. Так, в какой-то момент старшие сыновья решили пономарить в храме, затем — петь в Братском хоре монастыря.

У самой Любы получилось реализоваться в этих трех сферах, и ее пример показывает, что одно не исключает другое. По специальности она художник-гобеленщик. После воцерковления у нее появилось желание писать на религиозные темы, и для курсового проекта она выбрала гобелен с Богородицей. Когда поняла, что другие темы для творчества ей больше неинтересны, спросила совета у отца Андрея Лемешонка. Духовник благословил трудиться в иконописной мастерской. Потом было рождение детей. В мастерскую она смогла вернуться только много лет спустя и всего на месяц — ездить на работу и успевать по дому с пятью детьми было слишком сложно.

— Но я не почувствовала ущерба, — делится Люба. — Я самореализовывалась с детьми, много рисовала вместе с ними. А потом мне предложили заниматься с ребятами в студии иконописи, и я продолжаю это до сих пор. Со временем меня пригласили вести занятия в художественной студии возле дома. Иконы тоже пишу. Настоятель прихода в честь преподобного Сергия Радонежского — наш сосед — не оставляет меня без работы: в новом храме труд иконописца востребован. Значит, Бог меня благословил продолжать.

многодетная семья

Правила жизни многодетной семьи

— Всё успеть невозможно. Я вывела себе правило: главное, чтобы в доме не было конфликтов, — рассказывает Люба. — На каждый день я распределила себе обязанности по готовке, уборке. Если не справляюсь, прошу помощи детей. Андрей тоже любит наводить порядок и готовить, но занят на службе.

папа с детьми

— Я, как многодетный отец, понял, что в большой семье не может быть стерильности, идеального порядка, когда все вещи на своих местах. Со временем, когда дети подрастут, это придет, — дополняет Андрей. — На работе у меня много задач, встреч, проблемных ситуаций. Конечно, приходя домой, мне хотелось бы попасть в идеальный мир, где царят тишина и покой, но этого нет. Однако если я прихожу и вижу, что дома беспорядок, я не гоняю детей. Я сам вымою посуду, приберусь — это помогает мне восстановить внутреннее равновесие.

Считаю, что нельзя всё время быть серьезным и солидным. На работе ты можешь быть кем угодно, но дома ты муж и папа. Оставляй «статусность» за порогом дома, переодевайся в домашнюю одежду, превращайся в страшного, неуклюжего голодного «волка» и гоняйся по квартире за «поросятами», которые с визгом и восторгом убегают от тебя и прячутся в недоступный «домик». Дети очень ценят веселые игры с родителями.

многодетный папа

Для Андрея и Любы самое главное в общении с детьми — доверительные, дружеские отношения.

— В нашей семье есть традиция под кодовым названием «Папа, пошли в магазин», — рассказывает Андрей. — Когда у детей накапливаются какие-то проблемы, а возможности уединиться дома нет, мы идем в магазин и по дороге можем разговаривать целый час. Я понял, что важно разговаривать с детьми один на один по душам, отдавая в это время одному ребенку всё внимание.

Как-то было три недели, когда я лежал с ребенком в инфекционной больнице. Сначала с Тихоном, потом к нам лег и Сергей. Для меня это был такой счастливый период! Казалось бы, закрытое помещение, круглые сутки фактически некуда деваться, а мы что-то мастерили, лепили, стихи рассказывали, играли. И мы за это время настолько сблизились! Вроде бы болезнь, беда, но Господь обернул нам ее на пользу.

Мне кажется, самое главное, что у нас получилось наладить мостики с детьми, что они делятся с нами сокровенными проблемами. А еще важнее то, что теперь эти мостики есть между самими детьми.

В любой момент твой ребенок, даже повзрослевший, может сделать какой-то зигзаг, уйти с верного пути. Поэтому постоянно нужно молиться и просить Бога, чтобы все труды, которые ты прилагаешь, дополнялись Божией благодатью, чтобы это сохранилось.

семья дома

«Самое дорогое, что я могу дать ребенку — это мое время и искреннее внимание»

«Папа может, папа может всё, что угодно» — поется в известной детской песне. Ее слова очень подходят для семьи Толкачевых. Перед сном папа обходит детей и благословляет их. Читает с ними книги, учит уроки, обсуждает фильмы. Утром — встает в 5 утра, молится, всех благословляет и уходит на работу. Также в семье есть твердое правило — никакого алкоголя, табака, грубой речи.

— Самое главное — чтобы человек был занят делом, тогда пороки через безделье не войдут в его сердце, — считает Андрей. — Поэтому когда ребенок приходит и говорит: «Папа, я хочу записаться на танцы» или «Хочу пойти на туризм», я с радостью поддерживаю. Если он будет часами бегать по лесу, вязать узлы из веревок, лазать по скалодрому, то у него просто не останется сил прожигать время в смартфоне.

чистка картошки

За годы семейной жизни Андрей вывел для себя «Правила жизни мужа и отца».

— У многодетного отца дефицит времени. Ты никогда не будешь готов, никогда не дождешься того самого «идеального момента»; ты будешь переживать и нервничать, порой даже бояться; у тебя не будет ответов на все вопросы, но надо действовать здесь и сейчас, не откладывая на потом, когда «будет больше времени».

Очень важно разговаривать с ребенком, не доверять его короткому «Всё в порядке». Эта фраза порой является криком: «Папа, ну хоть ты-то заметь, всмотрись в меня, мне так плохо!» И если не доверять самоуспокоению, присесть рядом, взять руки ребенка в свои, серьезно посмотреть ему прямо в глаза и, помолчав, спросить: «Ведь что-то не так, мне не показалось?», после недолгих попыток «отнекаться» ребенок сначала опускает глаза, потом пытается отвернуться и вдруг начинает навзрыд плакать и прижимается к тебе. С дочками это бывало не раз. Дети выговаривают свою боль, свое горе («у меня нет подруги», «мне не с кем поделиться и меня не любят», «я поступила плохо»), и если не отмахиваться («ерунда, это не проблема, всё у тебя хорошо»), а принять эту боль и, вместе погоревав, поискать выход, осторожно приободрить («я помолюсь — я пока не знаю точно, как нам быть, но обязательно что-нибудь придумаем»), то отношения укрепляются, растет доверие.

мама ведет детей

Важный для меня принцип — я не имею морального права требовать от ребенка того, чего сам не выполняю. Не «садись и учи», а «давай посмотрим — может, я вспомню, как мы это решали в школе». Стихотворения учили вместе вслух, громко, с выражением, с жестикуляцией; вместе рассуждали, почему именно такая должна быть интонация, где должно быть логическое ударение. В итоге и стихотворение выучено, и открылся его более глубокий смысл. Если говорю заправлять кровать сразу с утра — значит, моя постель уже должна быть застелена; если нельзя собирать коллекцию грязных чашек в комнате — значит, сам должен сразу же помыть свою кружку.

Прежде чем посмотреть вместе фильм или прочитать с семьей книгу, папа должен самостоятельно просмотреть и прочитать — не все книги и фильмы одинаково полезны. А на первый просмотр или прочтение время можно взять обычно только за счет сна (улыбается).

Папа не имеет права паниковать или отчаиваться — на него смотрят мама и дети. Внутри может быть что угодно, но виду подавать нельзя. Когда все силы истратил и уже ума не приложишь, как спасти ситуацию — молись, как тонущий Петр, а там Господь рассудит.

Очень важно каждое слово, сказанное малышу, и каждая посвященная ему минутка. Мои повзрослевшие сыновья сейчас с благодарностью вспоминают, как я учил что-то делать или цитируют меня («помнишь, ты мне сказал…»), а я даже и не замечал этого, не придавал какого-то значения вполне, как мне казалось, повседневным занятиям и разговорам.

Становясь родителем, ты каждый раз всё больше ограничиваешь свою свободу: ты всё меньше принадлежишь себе. Сначала ты делишь свою жизнь с женой, потом дробишь свое время на еще большее количество частей — каждому ребенку по кусочку. Но с каждым ребенком ты увеличиваешь число людей, которые тебя любят просто так. Ты преодолеваешь одиночество.

Конечно, с пятью детьми бывает сложно материально. Но Бог помогает. Иногда нужно дополнительно купить что-то к школе, у кого-то сломался телефон — и совершенно неожиданно приходит большая премия. Я заметил, что Бог всегда дает ровно столько, сколько нужно. Нужно потрудиться, и Бог даст.

мама и папа с младенцами на руках

Испытание

— Был момент, когда мы могли потерять нашего ребенка, — вспоминает Андрей. — Мне и сейчас про это трудно говорить… Ты переживаешь огромную боль, но ничего не можешь сделать. Это был вопль Богу из отчаяния — без «почему», «зачем», а «Господи, ну помилуй!»

Дочка лежала в больнице, к ней не пускали, но я понимал, как ей важно услышать голос отца, и каждый раз мчался после работы под больничное окно. И вот в один из этих дней, подходя к метро, я встретил Любу, которая шла мне навстречу. Мы сблизились, и я крепко-крепко обнял ее… Люди шли мимо, город шумел, а мы прижались друг к другу ранами сердца и чувствовали одну боль. В этот момент я понял, насколько мы друг другу дороги, как я люблю свою жену. Я понимал, что этот тяжелый опыт нас еще больше сблизил и что самое главное — мы не потеряли Бога. И из этого безнадежья Бог нас вывел к свету. Потихоньку наша дочь к нам вернулась. Это было переживание Пасхи.

Сейчас я могу сказать, что многодетная семья — это тяжелое, но счастье. Под каждым плодоносящим деревом много слез, навоза и труда. Но надо смотреть на плоды. Я счастлив, что у меня есть моя любимая и наши пять детей, которые, даст Бог, все-таки войдут в Царство Небесное.

счастливые