«Самое ценное — благодарные глаза бабушек»

«Это слом стереотипа, что такая девушка — сестра милосердия», — рассказывают про уходовую сестру Елену Романчик. И действительно, Елена — тонкая, хрупкая, с короткой стрижкой и макияжем. При этом раз в неделю она приходит в 13-е (гериатрическое*) отделение РНПЦ психического здоровья, где помогает в уходе за пожилыми людьми. Зачем она это делает, читайте в нашем материале.

— Когда прихожу в отделение к болящим, — рассказывает Елена, — замечаю, как важно их отогреть, быть с ними искренней. Они чувствуют, что у тебя на сердце. Есть тяжелобольные, которые не говорят, а только лежат и смотрят в одну точку. Но стоит подойти к ним, сказать доброе слово, взять за руку, погладить или обнять — и происходит что-то удивительное и необъяснимое: они как будто отогреваются. Даже те, что всегда молчат, вдруг говорят «спасибо».

Они нас очень ждут. Есть одна бабушка, обычно очень грустная, но когда к ней подходишь, спрашиваешь: «Как Вы? Вы нас ждали?» — она расцветает: «Конечно ждали! Спасибо, что вы приходите».

Они очень откликаются на объятия, когда сердце к сердцу, и не хотят тебя отпускать.

— В этом отделении лежат бабушки, за которыми некому ухаживать?

— У них есть психические заболевания, но не все они одиноки, просто им нужен специальный медицинский уход. Есть те, что уже выздоравливают, они могут общаться. А есть тяжелые, которые не понимают, что происходит.

Большинство из них — адекватные в общении женщины, у которых в прошлом — хорошая работа, должность, почет, уважение. Есть очень ухоженные, кто-то — с перманентным макияжем. Казалось бы, что могло пойти не так? Но от таких заболеваний никто не застрахован.

Наша основная обязанность — уход за болящими людьми. Тем, кто прикован к кровати, — поменять подгузник, постельное белье, сделать необходимые процедуры. Тех, кто может передвигаться самостоятельно либо на инвалидной коляске, — отвезти в душевую и помочь помыться. А еще больным важно внимание, когда их кто-то слушает. Мы можем их погладить, утешить, поддержать, и им на глазах становится легче.

— Объятия, поглаживания — довольно личный момент. У человека есть границы, и ему не всегда комфортно, когда кто-то до него дотрагивается. Как Вы решаете для себя, можно ли это делать?

— Да, действительно, важно тонко чувствовать людей, их состояние, настроение. Бывает, что ты хочешь подарить человеку свою любовь, а он не готов ее принять. И, конечно, ты не можешь касаться человека против его воли. Мы делаем это, когда человек сам откликается. Кто-то сразу к тебе тянется, берет за руку, спрашивает: «Можно я вас обниму?» А есть люди, по которым сразу видно, что у них существует барьер — такой человек от тебя отодвигается. У нас есть женщины, которые говорят: «Я сама помоюсь, не подходите». И мы не назойливы, держим дистанцию, но всё равно наблюдаем, чтобы, если потребуется, вовремя подать руку.

Previous Next

— Какой страх Вам пришлось преодолеть, начиная это служение?

— Вначале было страшно, что не справлюсь, что недостойна. Я не знала, как себя вести с болящими, что говорить, как посмотреть человеку в глаза. А вдруг он сделает что-то, и я не буду знать, как поступить? Я вначале говорила нашему координатору, старшей сестре милосердия Елене: «Я очень хочу, но у меня не получится». Потому что видела, как Лена разговаривает с пациентами, как находит подход ко всем. Я просто была с ней рядом, училась, но мне как будто что-то мешало заговорить... Однако когда ты регулярно ходишь в отделение, узнаешь болящих, их особенности, постепенно становится легче.

— А в какой момент произошла перемена и ушел страх?

— В тот момент, когда меня никто не страховал и не за кем было спрятаться. Мне сказали, что я давно хожу и теперь сама должна помогать новеньким. И я поняла, что не имею права растеряться — надо собраться и идти. И барьер вдруг исчез.

А еще перед тем, как идти в отделение, мы молимся, и страх уходит. 

— У уходовой сестры нет задачи говорить с болящими о вере?

— Только если они сами об этом просят. Например, у одной из болящих случилась трагедия — умерла дочь, и она спросила: «Кому я могу помолиться? Как правильно?» Таким людям тяжело читать длинную молитву, и мы рассказываем, как можно молиться своими словами.

Можем спросить: «А как Вы относитесь к Причастию?», подготовить к приходу требной сестры, когда можно будет написать записочку, приступить к таинствам. Опять-таки, смотрим на реакцию — мы не можем никого принуждать, потому что не все люди готовы к этому.

— Вы сказали, что этих людей важно отогреть любовью. Я подумала, что ребенку жизненно необходимо ощущать любовь и теплоту — так он чувствует себя в безопасности. У взрослого уже есть какие-то собственные опоры. А в пожилом возрасте насколько важно ощущение любви?

— Мне кажется, что не только бабушкам, но любому человеку в любом возрасте нужны теплота, любовь, принятие. А после определенного возраста человек уже как ребенок и нуждается в ласке.

И важно воспитывать в себе любовь к ближнему, несмотря на все его недостатки. Мы же не можем отдавать любовь только хорошим людям.  

Наша задача — отогреть человека любовью и таким образом помочь ему в выздоровлении. Ведь наши подопечные очень уязвимы, не у всех остались родственники. А таким одиноким, лежачим людям особенно нужны забота и поддержка, для них ценно любое внимание — даже просто за руку подержать. Поэтому мы всегда ищем повод, чтобы похвалить человека, и тот сразу оживает.

А самое ценное для нас — благодарные глаза бабушек. Кто-то может сказать «спасибо», а если не может, мы это сердцем чувствуем. И они тоже учат нас благодарности, смирению, поскольку держатся из последних сил, несмотря на болезни.

Previous Next

— Вы так тепло говорите про этих бабушек… А с родными бабушками у Вас были теплые отношения?

— Моя бабушка по маминой линии была очень воцерковленная. Я видела в ней ангелочка. Мне кажется, она никогда ни на кого не злилась. Помню, как она молилась утром, вечером — всё делала с молитвой. Провожая, всегда нас крестила и говорила: «С Богом». Это был настолько удивительный, светлый человек! Возможно, благодаря ей во мне родилось желание помогать людям. Я верю, что они там за нас молятся.

— Расскажите, в какой момент у Вас появилось желание помогать другим?

— Вообще, я никогда не думала, что стану сестрой милосердия. Я видела сестер в церковных лавках и восхищалась ими, но не считала себя достойной этого служения.

Тяжело заболел мой близкий человек, и ему нужны были поддержка, внимание, любовь. Важно было показать, что мы рядом, что всё будет хорошо, чтобы у него находились силы бороться с болезнью. Когда я побывала в больнице и увидела там людей, которые остаются наедине со своей болезнью, тогда у меня впервые и появилась мысль, что я хочу помогать другим — словом, вниманием.

До болезни мы с близким человеком не были воцерковленными. В церковь ходили нечасто, на исповедь и Причастие — тоже. Но когда узнали о диагнозе, у меня появились вопросы: «За что нам это? Почему мы? Мы же вроде бы хорошие люди, никому не желали зла». Но, наверное, чтобы прийти к вере, человек должен пройти через испытания. Чтобы понять, каков ты в этом испытании, придешь ли ты к Богу, пройдешь ли этот период с благодарностью, изменишься ли, переосмыслишь ли свои грехи?

Тогда мне впервые сказали, что в Сынковичах есть чудотворная икона Божией Матери «Всецарица». Я приехала на службу, и на исповеди священник сказал: «Это не приговор. По вере вашей будет вам».

Я ехала туда в депрессии, не зная, как жить дальше. А вышла из храма со слезами радости и пониманием, что мы будем бороться и должны победить, что по вере нашей будет нам. Так и получилось: внезапно в больнице поменялся персонал, близкому человеку согласились сделать медицинское вмешательство, которое до этого в силу возраста и показаний делать отказывались. С тех пор мы живем с Богом каждую секунду. Мы знаем, что Бог рядышком всегда, а болезнь — это не наказание, а милость Господа.

С той первой мысли о том, чтобы помогать людям, прошел год. Как-то я зашла на сайт монастыря и увидела информацию о патронажной службе, сестры которой ухаживают за одинокими бабушками. Когда пришла, сестра Зинаида Лобосова сказала: «Вы знаете, это, конечно, хорошо, но у нас сейчас проходит набор на курсы сестринского дела по уходу за больными. Вы же хотите за больными ухаживать?» Я не была готова, думала, что на обучение не отпустят с работы, в мыслях начались отговорки... А когда всё же пришла записываться на курсы, оказалось, что набор уже окончен. В патронажной службе мне посоветовали всё равно написать заявление, положить на стол и «убежать». Я так и сделала. А через день мне позвонили и сказали, что один человек отказался, и меня готовы взять на курсы.

Я отучилась, мы сходили в отделение на практику. Так я оказалась здесь, сама того не предполагая. Сейчас я еще помогаю болящим в хосписе.

— Елена, а не было ли у Вас чувства брезгливости, физического отторжения, ведь это нелегкая работа? Как Вы это преодолевали?  

— Я такой человек, который боится мушки, паучка, не говоря уже о виде крови. В детстве мечтала поступать в медицинский, но знала, что могу потерять сознание от вида крови, поэтому думала, что это не мое.

Я всегда каюсь, мне стыдно, что у меня действительно есть брезгливость к чужому телу. В этом служении мне было очень тяжело ее преодолевать. Но Господь всё управил. У меня не было какого-то тренинга, работы над собой, но в какой-то момент я поймала себя на мысли, что по отношению к болящим эта брезгливость ушла. У них могут быть пролежни, раны, но я об этом не думаю, а думаю о том, как помочь им.

— Чтобы поднимать болящих, переворачивать, нужна физическая сила. Вы, такая хрупкая, как с этим справляетесь?

— Именно поэтому после окончания курсов у меня несколько раз спросили, иду я требной сестрой или уходовой. Потому что уходовой сестре нужно иногда поднимать людей, помогать им вставать, переворачивать их в постели. Бывает, что человек садится в кровати и говорит: «Всё, у меня кружится голова». А тебе как-то нужно поднять его и довести до раздевалки. На курсах нас обучали, как поднять человека и не травмировать свою спину — для этого у нас есть специальный пояс. Но бывают моменты, когда просто нет времени идти за поясом, и мы с другими сестрами согласованно поднимаем бабушку, страхуем друг друга.

— Это отделение, где лежат люди с тяжелыми диагнозами. Когда Вы туда приходите, что больше ощущаете: болезнь, гнетущую атмосферу или все-таки свет?

— Конечно, истории болящих тяжелые, но уже нет такого, что они затягивают тебя в гнетущее состояние. Тяжело было в начале служения. Со временем ты учишься сопереживать людям в моменте и не нести эти мысли домой. За время посещения сестра общается с несколькими людьми, всех нужно утешить, и на это нужны силы. Поэтому важно научиться переключаться: в больнице сделать то, что должен, вкладывая все силы и сердце, а когда выходишь оттуда, наполнить себя и дать возможность выдохнуть. Иначе ты сам разрушишься и не сможешь помогать другим.  

Был момент, когда мне стало тяжело приходить на служение. Хочется, чтобы ты что-то сказал человеку, и он поправился, но так не бывает. От этого чувствуешь бессилие. Был период, когда внутри меня начались отговорки: сегодня я не пойду, плохо себя чувствую… Потом все-таки осознаёшь, что можешь пойти. Ты вступила на эту стезю, чтобы научиться любить ближнего в любом состоянии, а не только когда он добр, весел и расположен к тебе. Это есть служение Богу — отречься от своего «Я».

С Божией помощью у меня появились силы. Понимаю, что это Господь ведет и Он всё управляет. И теперь, вы не поверите, я уже жду субботы. Хочу скорее встретиться с болящими, спросить: «Как дела?» У нас есть бабушка, она тяжелая, но при этом она откликается на наше внимание. И я жду субботы, чтобы подойти к ней и спросить: «Как моя Наденька поживает?»

Суббота для меня уже — неприкосновенный день. Да, у меня тоже есть родные, но я прошу, чтобы они отнеслись с пониманием: ведь мы есть друг у друга всегда, а эти люди одинокие, они нуждаются в нас.

Когда мы собираемся в монастыре с сестрами, с матушкой Анфисой (Остапчук) — старшей сестрой по служению сестер милосердия в РНПЦ психического здоровья, когда отец Андрей проводит беседы, я ощущаю, что здесь мой мир. Мне настолько легко, душевно чисто, что порой совсем не хочется возвращаться в светский мир. Это как будто две разные жизни.

— Как изменилась Ваша жизнь с началом служения?

— Служение меня сильно изменило. Раньше я могла злиться на кого-то, осуждать людей. Конечно, в один момент невозможно победить все грехи, но теперь я учусь говорить себе «стоп».

Еще я стала радоваться любой мелочи и искренне чувствовать себя счастливой. Ты проснулся, увидел небо, услышал пение птиц — и счастлив, потому что у тебя есть руки, ты можешь ходить, говорить со своим близкими, а ведь люди в отделении тоже этого хотят, но не могут. Теперь я ценю каждый момент своей жизни. Много всего хочется успеть и реализовать. Благодарю Бога за то, что у меня всё для этого есть.

—  Если попробовать сформулировать смысл служения — для чего оно Вам, зачем Вы это делаете?

— Несколько раз мне задавали такой вопрос: «Зачем тебе это нужно? Это же чужие люди. У тебя есть родные, удели им время. У тебя сын растёт (а я воспитываю его одна)». Меня до глубины души ранят эти слова. Такого склада человек меня не поймет, и ему не нужно отвечать.

У каждой из сестер — своя история, как она попала на это служение. Чаще всего — через какое-то испытание и переосмысление. Видимо, это помогает открыть сердце для боли другого человека.

Я прихожу в отделение, чтобы научиться искренне любить и отдавать. Есть, конечно, эгоистичные мысли, что лучше бы я это время уделила себе, своим родным. Но когда на тебе такая ответственность, когда ты понимаешь, что от тебя может зависеть выздоровление какого-то человека, ты учишься свои дела умещать в другие дни. А часы посещений дарят тебе свет — свет радости за ближнего.

— Мне кажется, у многих стереотипное представление о сестрах милосердия: что это какие-то особенные люди, и ради служения придется оставить свою привычную жизнь…

— Абсолютно верно. Хотя на самом деле сестрой может стать каждый. Я специалист по работе с клиентами в компании, которая занимается электрооборудованием. Моя работа всегда была связана с общением, с людьми — мне это нравится. В светской жизни мы никак не выделяемся, я хожу с макияжем, с укладкой. Но главное — оставаться с чистыми сердцем и душой, с добрыми помыслами. И, конечно, стараться соблюдать заповеди.

Служение дает много душевных сил. Ты понимаешь, что это тебя собирает и нет пути назад. Слава Богу за всё!

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

-------------

* Гериатрическое отделение — отделение, где пожилые люди получают медицинскую помощь при старческой деменции, депрессии позднего возраста и множестве других заболеваний, характерных для людей преклонного возраста.

02.09.2025