Духовность — это стабильность: зачем нашим детям воскресная школа

В лучах солнца над зданием школы переливаются разноцветные купола. Если вы спросите у старожила, он вам расскажет, что это купола часовни в честь мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Они — покровительницы монастырской воскресной школы. Сегодня, в день памяти этих святых, мы с отцом Родионом Альховиком, который стоял у истоков воскресной школы, говорим о детях, церковном образовании, переменах и о том, что остается неизменным.

— Почему именно мучениц Веру, Надежду, Любовь и мать их Софию выбрали святыми покровительницами воскресной школы?

— Потому что святые Вера, Надежда и Любовь были детьми, когда претерпели страдания, это пример детской веры. И в воскресной школе учатся дети.

— Расскажите про часовню, которая расположена на верхнем этаже школы.

— Часовня маленькая, вмещает человек 20, а у нас детей больше 200, поэтому мы с самого начала служили литургии в примыкающем к ней фойе. Служили по воскресным дням, а отец Андрей Лемешонок совершал литургию для школы «Ихвис» по средам.

Помню, как мы молились еще на яме, когда только был вырыт котлован. У воскресной школы не было своего здания, и занятия проводили то в швейном цеху, то в бухгалтерии, то в крипте Державного храма. Мы всё время переходили то туда, то сюда. Многие были недовольны, ведь дети могли шороху навести. И отец Андрей, когда было 25 лет воскресной школе, сказал, что поражается стойкости монахини Платониды (Шпаковой), директора, и воскресной школы. Они претерпели все гонения и выстояли.

— Где теперь располагается воскресная школа?

— Занятия проходят в здании школы «Ихвис». Появилось соработничество, общее понимание, диалог. Есть преподаватели, которые работают и в школе «Ихвис», и в воскресной школе, дети, которые ходят и туда, и туда, родители, которые приходят на службу и в среду, и в воскресенье.

— Как за эти годы изменилась воскресная школа?

— Конечно, она выросла. Самое главное отличие нашей школы от других в том, что ребенок может ходить сюда три года, пять-шесть лет или вообще сколько захочет. Есть разные группы: подростки, старшие подростки, младшая молодежь, молодежь, старшая молодежь и так далее. Плюс еще есть взрослые люди, которые приходят и помогают. Это, в общем-то, нормально, когда взрослые участвуют в жизни воскресной школы — не просто пришел, отдал ребенка, а ты — сам по себе. С родителями тоже идут занятия. И сами родители порой включаются в учебный процесс, потому что у многих есть педагогическое образование или желание как-то участвовать.

Сейчас мать Платонида подключает отца Олега Коваленко, отца Андрея Малаховского и меня к деятельности «молодежки», чтобы активизировать ее работу. Ребята из молодежной группы навещают детей в приюте. Дети живут там не больше полугода, потом кого-то из них возвращают в семью к одумавшимся родителям, а кого-то передают в детский дом, если родителей лишают прав. Это сложное и очень важное служение.

Активных «молодежек» по городу немного. Раньше наша тоже была более активная, и в других храмах мы собирались чаще, плюс общие мероприятия организовывали. Сейчас потихонечку всё возрождается и у нас, и дай Бог, чтобы в других приходах то же самое происходило, потому что молодежь — это будущее Церкви и страны. Если молодежи нет в Церкви, у нас нет будущего.

— Кто приходит в воскресную школу?

— Наши прихожане — люди со всего города и даже из других городов. И в воскресной школе есть дети, которых родители привозят из других городов. Для них это уже дорого, ценно, близко.

Я сам начинал здесь с «молодежки», мне было лет 25, может, чуть больше. Говорят, когда появляется верующий человек в семье, то все остальные становятся мучениками. Но у нас этот процесс проходил более-менее гармонично, потому что не я один воцерковлялся: сначала мама пришла в храм, а потом мы с сестрой. У нас не было каких-то протестов или ревности, поскольку мы сами уже стали частью церковной жизни и сестричества.

Первоначально воскресная школа состояла из детей наших сестер, и сами сестры проводили занятия. Дети приходили на службу, и их надо было как-то организовывать, чтобы они тоже вместе жили, трудились, молились. Когда дети ходят в храм, этого мало. Хочется продолжать общение и вне богослужения. Литургия — это хорошо, но бывает такое, что люди десятилетиями ходят в храм вместе и даже не знают, как друг друга зовут, особенно в городе. В деревне все более-менее общаются. Знаю, что на приходах после литургии собираются, потому что людей там немного, бабушки чай пьют, общаются, дела какие-то обсуждают — это и богословские вопросы, и насущные храмовые, и помощь друг другу. А в городе люди приходят, помолились, причастились и разбежались — общих дел очень часто нет.

— Как узнать, правильно ли родители воцерковляют ребенка?

— Итог воспитания виден в перспективе, когда этот ребенок вырастает и приходит в храм.

Те дети, которые были в наших детских летних лагерях, остались в храме — кто-то священником стал, кто-то при храме трудится. Часть ребят стали преподавать у нас в школе. Но чаще всего это зависит от семьи. Одно дело, когда родители при церкви, и совсем другое — если только ребенок ходил в храм. Для него уже подвиг, что он остался в храме. Хотя большинство ребят, которые бывали на службах — это дети наших прихожан или воцерковленных людей.

Когда видишь детей в храме, это вдохновляет дальше трудиться и что-то делать. Если в храме стоят только взрослые — радости мало.

— Говорят, что дети этого поколения — другие.

— Сейчас дети стали более мягкими, лишенными твердости: из-за того, что у них много всего, в том числе возможностей, у них нет стабильности, четкости, надежности. А духовность — это стабильность. Духовный человек духовно стабилен, он, не глядя ни на что, будет выполнять задачу, которую ему поручили, и сможет отвечать за то, что делает. А сегодняшний ребенок, у которого есть всё — игрушки, вкусная еда, вещи и так далее, — привыкает, что ничего не надо беречь, потому что всё можно купить. В результате детки относятся и к игрушкам, и к жизни, и к друзьям не как к ценности. Нет необходимости ценить то, что есть, то, что легко дается. Когда ты сам заработал, потрудился, приложил усилия, то, конечно же, это станешь ценить.

— Ваши дети ходят в храм?

— Мои ходят, они пока маленькие, поэтому у них период, когда выбора еще нет. Протестов у них тоже нет, слава Богу. Ну и они же ходят только в воскресенье, они любят менять обстановку, нет обязаловки. Им хорошо, они комфортно себя чувствуют.

— В какой-то период многие родители интересуются, можно ли и нужно ли заставлять ребенка ходить в воскресную школу?

— Тут надо учитывать разные моменты, потому что есть дети, которые шесть дней в неделю ходят на занятия. Если ребенок нормально себя чувствует, то да, если он где-то истощился и ему надо просто отдохнуть, поспать, поесть, то, может быть, и надо отдохнуть. Надо смотреть. Перегиб хуже, чем недогиб, потому что, если ты уже перегнул палку, есть опасность, что ребенок вообще не захочет идти в церковь. Чаще всего это протест против родителей, а так как родители заставляют ходить в храм, то и против Церкви в итоге, и против Бога.

Я считаю, что многое зависит от руководителей. Когда есть нормальный радеющий руководитель, то прок будет. И важно, чтобы осталось милосердие, чтобы люди приходили трудиться ради Христа. Вот поэтому и наша воскресная школа держится. Есть, насколько я знаю, воскресные школы, где платят деньги, но там тоже, к сожалению, не всё так гладко. Сначала люди готовы бесплатно ходить, потом им начинают платить зарплату, потом они говорят: «А почему мне так мало заплатили?» Или: «Без денег я уже работать не буду». В итоге, бывает, и разваливаются такие воскресные школы.

Поэтому держится всё у нас, в общем-то, Духом Святым. Если не Господь созиждет дом, то напрасно трудятся строители (ср.: Пс. 126: 1). Вот мы и надеемся, что Дух Святой будет с нами, будет держать на плаву и храм, и сестричество, и воскресную школу молитвами всех святых. Потому что по человеческим меркам всё уже должно было развалиться. Порой люди не понимают, как тут всё действует. С одной стороны, действительно Духом Святым держится, а с другой стороны — усилием, ведь это же не просто по харизме люди приходят: «вот захотелось — и я пришел». Это труд. Люди приходят и трудятся, молятся — каждый на своем послушании, самоотверженно отдают себя.

— Я для себя поняла, что, когда окунаешься в святой источник, а в них вода обычно просто ледяная, главное — не думать о том, что холодно. Вот пошел и всё.

— Да, надо идти и делать, как бы ты себя ни чувствовал, какое бы ни было у тебя настроение, состояние внутреннее и физическое. Если ты пойдешь, то у тебя уже будет навык. И когда у тебя навык преодоления есть, то ты уже и не думаешь, хочу — не хочу, а Господь уже будет делать свое дело. В общем-то, главное — чтобы ты делал свое дело. Поэтому я повторюсь: духовность — это стабильность, когда человек стабильно встает и идет, выполняет свое послушание, делает свое дело. «Молитва и труд всё перетрут». Господь дает какие-то дары, но всё равно их надо развивать. Сколько людей было талантливых, которые теперь в больнице лежат, спились, умерли или еще что-то с ними произошло… И сколько людей было простых, на которых вообще никто не надеялся, они были незаметными, невидимыми какими-то, но за счет того, что они трудились, Господь дает им еще и силы, и здоровье, и жизнь.

В воскресной школе много сестер, которые уже в возрасте и по-человечески могли бы сказать: «Всё, я уже свое отработала, пойду на заслуженный отдых». Но у Бога нет пенсионеров. То есть каждый день надо всё начинать заново. И когда человек это знает, то он и душой молод остается. Делаешь усилие физическое — у тебя тело будет работать, делаешь усилие духовное — у тебя будет работать душа. А если ты будешь сидеть и ждать чего-то или посчитаешь, что уже многое сделал — всё, начинается умирание.

— Какая главная задача воскресной школы?

— Главное, чтобы дети стали верующими и воцерковленными людьми. Кто будет веру сохранять? Только наши дети. Сегодня мир очень легко увлекает человека. Многие люди остались в Церкви благодаря тому, что когда-то ходили в воскресную школу — их водили родители, бабушки, и благодаря этому у них навык уже был какой-то. Потом они отходили, но возвращались в более зрелом возрасте, потому что знали, что есть куда, знали, как вернуться. А многие не знают. У них есть стереотип о Церкви. Они, может быть, как-то и хотели бы, но почитают одно, второе, третье и скажут: «Нет, я в такую церковь не пойду». Поэтому — да, ребенок формируется в семье, но воскресная школа может помочь семье. Порой в обычной школе он — единственный православный в своем классе, как белая ворона, ему сложно отстоять свои ценности. Дети могут смеяться над ним, подшучивать или буллить из-за того, что он ходит в храм, носит крестик. А в воскресной школе ребенок находит себе друзей, единомышленников, он не остается с этим миром один на один.

Слава Богу, воскресная школа стоит, люди трудятся, есть еще порох в пороховницах!

Беседовала Елена Романенкова

Фотографии Максима Черноголова

30.09.2025