Что такое церковная культура?

На сестрическом собрании духовник монастыря отец Андрей Лемешонок и монашествующие сестры размышляли о сложном понятии «церковная культура». Получился интересный и живой разговор о важном.

Вопрос из зала: Объясните, пожалуйста, что входит в понятие «церковная культура»?

Отец Андрей Лемешонок: Интересный вопрос, потому что он сложный. Понятие «церковная культура» имеет свой смысл для каждого, смотря насколько человек воцерковлен.

Мы нечасто думаем о серьезных вещах: повседневные заботы отнимают много времени и сил. Но все-таки как важно побыть в тишине и подумать о себе: о том, как ты смотришь на окружающий мир, на себя, как понимаешь свои отношения с Богом, есть ли они вообще сейчас или нет… И в этом нужно признаваться себе. Ведь если мы сами себя будем обманывать, в конце концов и пострадаем от этого.

Монахиня Мария (Держанович): Для меня встает вопрос, где проходит грань между культурой христианской и культурой общечеловеческой.

Отец Андрей Лемешонок: Культура общечеловеческая может быть гениальной, но она ограничена. А культура христианская ведет к вечности. Однако каждый человек создан по образу Божию. И творец, даже если он не совсем церковный человек, но искренне пытается найти смысл через свои произведения, все-таки прикасается к Богу. Например, режиссер Андрей Тарковский. Его работы — о поиске Бога.

Или возьмем пение. В каком-нибудь деревенском храме несколько бабушек могут не очень складно петь, но их пение ложится на сердце, входит в душу. И есть отклик. Ты чувствуешь, что через них поет Бог.

Когда я работал сторожем в нашем минском кафедральном соборе, митрополит Филарет хотел создать мощный хор. Он пригласил певчих из консерватории, музыкального лицея. Они как грянули, там всё тряслось, всё было исполнено чисто, красиво. Но когда они закончили, владыка сказал: «Спасибо, вы свободны». Вот как интересно: люди могут быть профессионалами, но чего-то более важного у них нет.

От пения мы можем перейти к иконе, к атмосфере в храме, к богослужению, к моей жизни… Сколько там Христа? Вот в отце Николае Гурьянове я видел Христа, понимаете? У него была живая мысль, живая реакция, не по книжке.

Монахиня Мария (Держанович): А еще важно не скатиться в излишнюю эстетику.

Мне кажется, светская культура воспитывает в человеке гордость и превозношение. Я смотрю, и дети, которые занимаются искусством, тоже более гордые, чем обычные дети. У них уже есть мнение о себе.

Поэтому, конечно, я благодарна Богу, что у меня была другая школа, и еще в школьном возрасте я пела на клиросе с бабушками. Господь дал мне такую здоровую духовную базу. Именно это меня спасло, чтобы, придя в монастырь, как раз не уйти в эстетство. У меня на самом деле такая склонность есть. Я понимаю, что это духовная болезнь и с ней нужно бороться. Иначе не выживешь в монастыре. Потому что претензии на эстетство несовместимы с монашеством.

Отец Андрей Лемешонок: Они закрывают Дух.

Монахиня Мария (Держанович): Ты просто не сможешь быть на службах и молиться, тебе всё время будет что-то мешать: там некрасиво читают, тут фальшиво поют. У меня всё это тоже есть, я в себе не до конца эту часть победила, но с годами, слава Богу, уже гораздо меньше это мучает. Нужно постоянно чувствовать эту грань. И не уйти в полную грубость, а все-таки стремиться к чему-то благообразному. Ну поют грязно — и ладно, главное — молиться.

Бог показывает, что именно состояние души важнее всего. По пению как раз можно определить состояние души человека, его характер, даже отношение к молитве.

Такую же борьбу я вижу и на нашем монастырском сайте. Журналисты пишут статьи, редакторы их редактируют. И, опять-таки, нужно искать грань. С одной стороны, редактор хочет всё «вылизать», чтобы текст был правильным, не было никаких пограничных слов или мыслей. Но иногда из-за этого статья становится скучной. Вроде, внешне всё правильно, но пресно… А люди хотят, чтобы где-то было попроще, «в лоб». Но при этом нужно не скатиться в желтую прессу. В общем, как и в духовной жизни, это постоянный поиск золотой середины. И поиск этой середины всегда болезненный, всегда идет борьба.

Отец Андрей Лемешонок: От избытка сердца глаголют уста человека (ср.: Мф. 12: 34). И чтобы у нас было больше Духа, надо, чтобы люди жили этим Духом. Мне понравилась история, когда будущий митрополит Антоний Сурожский, тогда еще молодой иеромонах, выступил на монашеском съезде, всё четко сказал, а его духовник, архимандрит Афанасий Нечаев, отреагировал неожиданно: «Слушай, ну такая скука. Сказал бы хоть какую-то глупость или шутку, мы бы хоть посмеялись, а то так скучно было тебя слушать». И митрополит Антоний усвоил этот урок. Он был удивительный проповедник. Я сам его слышал, когда в 1980-е годы митрополит Филарет привез митрополита Антония в Минск. Это было высшее духовное слово.

Монахиня Мария (Держанович): Для меня как раз владыка Филарет — эталон церковной культуры. Хотя он был человек горячий: мог и разозлиться, и раздражиться.

Отец Андрей Лемешонок: Еще как! (смеется) Но это всё было в Духе.

Монахиня Мария (Держанович): Мне очень понравился случай, как митрополит Филарет однажды приехал служить в белорусскую деревню. К владыке за благословлением подошла бабушка, у которой, знаете, руки постоянно за работой, в земле, и они уже не вымываются. Он посмотрел на ее руки, заплакал и поцеловал их. Наверное, это самая настоящая культура.

Отец Андрей Лемешонок: Да, вот это культура! Несмотря на то, что человек образованнейший, почитаемый в Православии, но в нем была такая внутренняя связь с Богом, а через Бога с человеком.

Монахиня Анфиса (Остапчук): Мне кажется, культура всегда созидается. Это не какой-то канон.

Отец Андрей Лемешонок: Единственный канон у нас — это Христос.

Монахиня Анфиса (Остапчук): Да, это та высота и тот свет, к которым нужно стремиться в земной жизни. Но мне хотелось сказать о том, что созидание культуры — это всегда творческий, живой процесс, который невозможно заключить в какие-то рамки. И культура созидается, когда есть ценность человека. Когда мы не обесцениваем своего ближнего и его труд. Это очень важный момент. Но как только появляется превозношение, тонкая гордость, культура пропадает и происходит разделение.

Когда культура созидается по-настоящему, человек ценит и свой дом, и свою землю, и свой монастырь, и свои обстоятельства, которые Господь ему дал. И тогда возникает и высокий формат взаимоотношений, и высокая культура.

А если говорить о формах искусства — слова, иконописи, стенописи, — то наша Церковь этим преизобилует. И словом святых отцов, и Евангелием, и красотой любого вида искусства. Это просто надо ценить, этим надо пропитываться.

Отец Андрей Лемешонок: Этим Церковь воспитывает христианскую культуру. Богослужение, иконы, фрески, пение, молитва прихожан — это симфония всего того лучшего, что обращено к Богу и что люди могли своими талантами выразить.

Монахиня Анфиса (Остапчук): Когда я наблюдаю, как в человеке зарождается зерно свободы к творчеству, — это такая красота, которая питает и дает силы жить. Мне кажется, все-таки настоящее искусство, настоящее творчество заключается в этой внутренней свободе, которую дарит Господь. И тогда оковы самолюбия и гордости уже незначительны, они теряют свою силу.

Отец Андрей Лемешонок: Святые были не безгрешные, но они не были гордые. Настоящий художник понимает, что гордость ограничивает его творчество и борется с ней. Высшее творчество — это молитва. Не ограничивайте жизнь человека творчеством. Вы кушать любите готовить? Это творчество. Я вам скажу, даже быть дворником — это тоже творчество! Когда я был дворником, и во мне была благодать, я с такой любовью подметал!

Монахиня Васса (Падюкина): Мое послушание в той или другой степени тоже связано с творчеством. Первым объектом, к которому мне пришлось прикоснуться, стал наш «Ковчег». Когда я пришла, здесь были только стены, арматура, бетон, и везде — грязь. Больше ничего. И мы смотрели на это всё и думали: «А будет ли здесь когда-нибудь то, что должно быть? И когда оно будет?»

Но постепенно Господь созидал и украшал это здание, которое было коробкой. Я видела трепетное отношение людей из наших мастерских: столяров, маляров, художников. Видела и отношение мирских людей, которым Господь дал возможность потрудиться здесь. И хотя они были далеки от Церкви, от Бога, но, понимая, какое именно здание они строят, очень старались. И всё, что получилось, это просто чудо Божие.

Отец Андрей Лемешонок: Так же Господь меняет и людей. Вот пришла Татьяна в монастырь, а стала монахиней Вассой. Были стены, арматура, грязь, а постепенно Господь человека меняет, преображает.

Монахиня Васса (Падюкина): Я наблюдаю, как в «Ковчеге» люди приходят и любуются каждой деталью. И это такое соединение и светской, и церковной культуры…

Отец Андрей Лемешонок: Это соборное творчество. Творчество не только художников, архитекторов, но и других людей, которые здесь подметают, убирают, приходят сюда. Такая красота возникает, когда мы все вместе, и когда Христос посреди нас.

Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru

Смотреть видеозапись собрания>>

23.09.2025