«Сейчас всем не хватает любви, и моя задача — просто быть доброй»

Со Светой Царегородцевой мы трудились в издательстве на заре основания монастыря. Уже тогда она была необыкновенно чуткой и доброй. Сейчас Светлана работает с малышами, и остается только порадоваться за ее воспитанников. Но свое призвание она нашла не сразу.

— Я родилась в Иркутске, — рассказывает Светлана. — В Минск приехала, когда училась в старших классах школы. После окончания школы по настоянию отца поступила на филологический факультет. Всегда любила книги, но было ощущение чего-то навязанного, поэтому на втором курсе бросила учебу. Работала в разных местах: секретарем, нянечкой в детском саду, в институте химии. Вроде и делала что-то, но жизнь будто проходила мимо, потому что пути своего не видела. Работа и деньги удовлетворения не приносили.

В монастырь попала от полного отчаяния: в семье пил родственник, при встрече с ним каждый раз было ощущение, что человек умирает, а ты ничего сделать не в силах. Очень хотелось ему помочь, да и себе, наверное, тоже. Слава Богу, что всё сложилось именно так, как нужно: благодаря сестре милосердия Ларисе Толстопятовой (Царство ей Небесное) я познакомилась с отцом Валерием Захаровым и отцом Андреем Лемешонком. И постепенно появилось чувство: вот, в монастыре и есть настоящее!

Моя монастырская история началась с послушания на складе. Первые ощущения от послушания — Царство Небесное! Не верю людям, которые говорят, что святыни на человека не действуют, это неправда. Столько образов святых, интересных книг и вообще красоты в каждой, даже маленькой, вещице, которую я брала в руки на складе, я не видела никогда. Вот тогда у меня душа, наверное, за всю жизнь действительно расцвела, очень захотелось остаться в монастыре, стать похожей на тех людей, которые меня окружали. Я до сих пор с огромной благодарностью вспоминаю сестру Зинаиду Лобосову — сколько она проявила теплоты, терпения и мудрости! Потом в монастыре было много разных послушаний, но первые шаги я запомню на всю жизнь, они мне помогли быть сильнее, не отчаиваться в непростых ситуациях, которые возникали в дальнейшем.

— Считается, что служение в монастыре — это серьезно и ответственно. Бывали какие-то смешные ситуации?

— Конечно! Был очень забавный эпизод. Монастырское издательство, в котором я в тот год несла послушание, переехало в новый дом, а я трудилась в нем всего пару месяцев. Руководил издательством тогда брат Дмитрий Харченко. Однажды он ко мне подходит и говорит: «Света, к тебе пришли, выйди срочно». Я иду к выходу и думаю: «Интересно, кто же это может быть? Я ведь здесь еще никого не знаю». Выхожу за дверь, а там сидят три голодных кота — мы их на пару с сестрой Ириной Кобяковой подкармливали!

— Как ты получила богословское образование?

— Однажды, работая на складе, на форзаце одной книги я случайно увидела объявление о том, что ПСТБИ — Православный Свято-Тихоновский Богословский институт в Москве — набирает абитуриентов на миссионерский факультет. Внутри просто огонь загорелся — я поняла, что это именно то место, где я хочу учиться. Однако знаний для поступления не было, и пришлось сначала поучиться на отделении катехизаторов при Минском духовном училище. Мне всё нравилось невероятно. Потом, в 2004 году, поступила в Богословский институт. Первый год было очень тяжело, но я знала: это то, что мне нужно, и я должна закончить. А потом произошло очередное чудо: на втором курсе института студенткам миссионерского факультета разрешили со сдачей дополнительных экзаменов перевестись на богословский факультет. Раньше на факультет богословия брали только мужчин, а мечта о том, чтобы там учиться, была фантастикой. Мы с подружкой, не раздумывая, написали заявление о переводе. Через некоторое время институт получил статус университета, и в 2010 году я окончила уже не ПСТБИ, а Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, получив специальность «Теолог, преподаватель по специальности теология».

Наш курс был просто потрясающий — это и люди, которые учились, и великолепные преподаватели, и необыкновенно интересная программа обучения. Благодаря учебе я получила буквально всё, чего мне не хватало: и мировоззрение, и знание гражданской и церковной истории России и Всемирной истории, и умение ориентироваться в философских вопросах. Глубоко потрясло открытие для себя духовной литературы. Чтение патристики — это не просто чтение. Наверное, это можно сравнить с тем, как будто ты слюдяное окно, через которое слабо просачивается свет, внезапно поменял на настоящее стекло и понимаешь теперь, что в твоей комнате светло и видно, что происходит вне дома, на улице. Ты начинаешь «видеть» совсем по-другому.

 Таким образом, труд в монастыре плюс учеба очень помогли мне сформировать внутреннее ядро. Я благодарю Бога, что всё именно так сложилось: вовремя. Если бы я пошла учиться раньше, наверное, многие вещи прошли бы мимо, были не поняты; многое было бы иным и, возможно, в целом жизнь сложилась бы совершено иначе.

По окончании университета удалось поступить в аспирантуру и некоторое время поработать в центре истории богословия и богословского образования при том же ПСТГУ. Низкий поклон Наталье Юрьевне Суховой, профессору, преподавателю ПСТГУ, руководителю этого центра, за возможность там потрудиться. Это необыкновенный опыт и научный, и человеческий — мне повезло работать под руководством очень добрых и необычайно интересных людей: кандидата теологии, преподавателя ПСТГУ Георгия Вениаминовича Бежанидзе — руководителя моей дипломной и аспирантской работы, а также кандидата теологии преподавателя ПСТГУ отца Павла Хондзинского и многих других людей, с которыми приходилось взаимодействовать.

— Расскажи про свою дипломную работу.

— Тема — «Миссионерская и духовно-просветительская деятельность Забайкальской и Иркутской духовных миссий на территории Иркутской епархии с 1863 по 1917 год». Из нее впоследствии выросла очень похожая тема диссертации: «Миссионерская и духовно-просветительская деятельность Иркутских и Забайкальских архиепископов 1860–1917 гг.».

Почему была взята именно такая тема? Во-первых, это моя родина, поэтому мне было интересно. Во-вторых, это уникальный по своему составу этнический регион, который очень отличается от других регионов бывшей Российской империи. Это место, где проживал многонациональный состав населения: буряты, монголы, хакасы, якуты, русские, поляки… Причем в те времена коренное население — а это в основном буряты — было еще преобладающим над русскоязычным.

 Также Восточная Сибирь — это один из уникальных поликонфессиональных регионов, где коренное население традиционно исповедовало шаманизм (в основном якуты, хакасы, буряты) и буддизм (буряты, монголы). В Забайкалье с XVII века были основаны обширные поселения старообрядцев (семейских), к которым после Польского восстания 1863 года добавились ссыльные католики. Духовно-нравственное состояние в регионе осложнялось еще постоянным присутствием достаточно внушительного количества разного ссыльного люда в основном за совершение тяжких преступлений. В дополнение к и так достаточно сложной во всех отношениях ситуации в регионе в конце XIX — начале XX вв. к этому разношерстному по религиозным верованиям населению добавились сектанты, которые попадали из центральных российских районов в Восточную Сибирь особенно активно после сооружения Транссибирской магистрали. Можно себе представить, насколько сложными были условия, в которых трудились Забайкальская и Иркутская духовные миссии, руководителями которых традиционно являлись иркутские и забайкальские епископы и архиепископы, какие невероятные усилия нужно было прикладывать, чтобы воцерковить таких людей. Священники ехать туда не хотели. Бытовало мнение, что если поедешь в сибирскую землю, то там совсем сгинешь, пропадешь, поэтому туда ехали самые отчаянные люди. Первый управлявший Иркутской епархией епископ Иркутский и Нерчинский Иннокентий (Кульчицкий) (1727–1731 гг.) почти год прожил без содержания, потому что его отправили в епархию, но, пока шло разбирательство в Духовной консистории о его содержании, забыли о нем. Он много сделал для местного населения, жил как обычный человек в Забайкалье, открыл в Селенгинске первую духовную школу для местных, с любовью относился к людям.

Очень жаль, что много сибирских храмов было разрушено временем и людьми — храмы в Сибири потрясающие.

— Ты была там?

— Да. Удалось побывать в двух монастырях, о которых я писала в своей работе: Свято-Троицком Селенгинском мужском монастыре (основан в 1681 г.) и Посольском Спасо-Преображенском мужском монастыре (основан в 1682 г.), который находится прямо на восточном берегу озера Байкал. Очень живописное место.

Оба монастыря были открыты в связи с деятельностью Даурской духовной миссии, которая была направлена в Забайкалье еще в 1681 г. по решению патриарха Иоакима с целью возведения в Забайкалье монастырей и утверждения Православия. Открытие восточных сибирских епархий в то время было невозможно, но о распространении православной веры среди нехристианского населения думали уже тогда. В этих монастырях также останавливались дипломатические миссии, следующие в Китай. Впоследствии Селенгинский Троицкий монастырь осуществлял миссионерскую деятельность в отношении раскольников.

— Давай вернемся в наш монастырь. Ты когда-то ходила в детское отделение РНПЦ психического здоровья.

— Да. Это одно из самых важных послушаний, которые были у меня в монастыре, из него впоследствии «выросло» то, что сейчас в моей жизни занимает одно из главных мест.

Когда я несла послушание в детском отделении, туда попадали дети разного возраста. Особенно было жалко малышей, очень хотелось им помочь. Детское отделение дает ощущение того, что человек родился, как-то жил, но не получил самое главное — любовь со стороны взрослых. Я иногда вспоминаю, как дети приходили и стояли под окнами больницы после выписки. Как же должно быть плохо маленькому человеку дома, чтобы после выписки он возвращался на территорию больницы…

Было очень сильное желание дать детям хоть немного той любви, которой они лишены. Дать возможность поверить в то, что человек с помощью Божией, прилагая усилия, может что-то изменить. К нам попал 12-летний Вова, который грабил киоски, а деньги раздавал таким же несчастным детям, как он сам. Мальчика направили в спецшколу. Он очень боялся туда ехать, мы долго его уговаривали, чтобы согласился. Слава Богу, всё сложилось удачно: мальчик попал в спецшколу и там встретил хорошего воспитателя, после чего решил получить специальность, трудиться и жить честно.

— Твоя работа в детском саду похожа на то служение?

— Дети — это маленькие люди, работать с ними очень ответственно. В садик меня взяли с радостью. Я заочно переучилась на дошкольном факультете. Кстати, дошкольное образование тоже очень интересное, это образование «обо всем». Детская литература — это что-то очень особенное: одновременно доброе, радостное и трагичное, бывает, читаешь, и слезы капают сами… Пришлось прочитать много детских книг, которые не успела прочитать в детстве.

— В садике встречаются дети, которым не хватает любви?

— Я думаю, что сейчас всем не хватает любви, потому что взрослые сильно заняты. Дети находятся в саду целый день, и я понимаю, что основная моя задача — не только чему-то научить детей, а просто быть доброй. Конечно, бывают ситуации, когда терпение уже на исходе, но моментов радости всё равно больше. Как-то девочка из нашей группы две недели болела, а ее мама рассказывала, что она плакала и скучала по садику. Часто бывают эпизоды, когда родители делают какие-то поделки в выходные дни и тут же отправляют мне фотографии — детям очень нужно много одобрения и похвалы, для них это важно, это уверенность в будущей жизни.

Когда я оказалась как воспитатель в детском саду, то с удивлением обнаружила, что у меня идеальные представления о мире. Я не думала, что люди разные и могут по-разному себя проявлять. Я считала, что все люди должны быть добрыми, но, к сожалению, в мире это не так. Со временем я научилась видеть более правильно: мир не может быть однообразным, одинаковым, поэтому лучше, когда дети встречают разных людей. Это как прививка, которая приучает их жить не в идеальном мире, а в реальном.

— Ты чувствуешь в себе потребность делиться своими богословскими знаниями?

— На данный момент я закончила небольшую работу по сбору материала для книги о Причастии, писала краткие рецензии на разные тексты историко-богословского содержания. Но это случается, к сожалению, нечасто. Теперь стараюсь интересно рассказать о церковных праздниках, о христианских ценностях своим маленьким воспитанникам.

 Беседовала Елена Романенкова

Фотографии из архива героини

07.05.2025