От доминанты ненависти к доминанте любви

Война, утрата близкого, автокатастрофа, насилие или пребывание под длительным воздействием травматических факторов во внешне, казалось бы, благополучной среде, например в школе или на работе, — всё это может вызвать посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

Иеромонах Прокопий (Пащенко), насельник Соловецкого монастыря, посвятил преодолению актуальной проблемы серию книг «Щит веры». Недавно вышла третья часть — «Памятка воину-христианину». Этот карманный вариант исследования на тему выхода из посттравматических переживаний автор представил во время XXXIII Международных Рождественских образовательных чтений «80-летие Великой Победы: память и духовный опыт поколений» на секции «Актуальные вопросы больничного служения», прошедшей в больнице святителя Алексия в Москве.

Отец Прокопий пришел в Соловецкий монастырь в 20 лет, не успев освоить какую-либо деятельность. Начал писать книги, которые становились итогом размышления на часто задаваемые вопросы. Его труды посвящены зависимостям, депрессии, воспитанию, сохранению себя в современном мире.

В серии «Щит веры» иеромонах Прокопий объединил нейрофизиологию и аскетический опыт, науку и веру, указав израненной душе путь преодоления травматического опыта. Об этом он рассказал корреспонденту нашего сайта.

— Отец Прокопий, что вас подтолкнуло к размышлению о психотравме?

— Мы дружим со священником из Соловецкого монастыря, который окормляет полк ВДВ. Он сам служил в спецназе, прошел Чеченскую войну. Говорил, мол, всегда воспитывал в себе вепря, готов был загрызть любого. Но, когда в плену его начали избивать, понял, что то, на чем он пытался строить свою жизнь, не работало в той ситуации. Его сломали морально. Но именно тогда спецназовец родился как христианин. И когда вернулся с войны, у него не было посттравматического расстройства. Теперь он батюшка. И, зная, что я пишу на разные темы, попросил меня издать что-нибудь такое, чем можно поделиться с воинами.

В издательстве Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря вышли мои работы о ПТСР «Щит веры — воину-защитнику в помощь. Часть 1», «Щит веры. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь (ПТСР, боевая психическая травма). Часть 2». Но они оказались объемными. Поэтому для удобства мы сделали на их основе брошюру «Памятка воину-христианину». И решили еще выпускать короткие аудиозаписи.

Смысл этой работы в том, чтобы показать возможный самостоятельный выход из психотравмы, ведь не все могут обратиться за помощью к специалисту. У некоторых присутствуют внутренние барьеры. И жизнь порой сложнее, чем определенная схема.

— Что уникального привносят ваши труды для осмысления и преодоления посттравматического опыта?

— Я попытался объединить аскетический путь Церкви с данными, полученными в ходе изучения физиологии мозга. Исследовал взгляды современных авторов, занимавшихся феноменом травматического переживания и анализирующих пути выхода. Меня интересовали истории людей, у которых получилось не сломаться под влиянием тяжелых событий. Я выделил и обосновал то, что их объединяет. Мне важно было понять, в чем ядро процесса.

— Чей травматический опыт вы рассматривали?

— Огромное число христиан прошло через гонения. Многие более десяти лет находились в заключении. Боевые условия, конечно, привносят свою специфику. Но если предположить, что механика травматических переживаний схожая, независимо от того, получен этот опыт на войне или в результате смерти ребенка, мы можем что-то заимствовать из этих примеров для себя.

— Что же происходит с человеком, страдающим посттравматическим стрессовым расстройством?

— Он замыкается в себе, разрушаются его социальные связи. Деятельность приобретает односторонний характер. Ядро травматического опыта можно описать и с точки зрения физиологии. Особенно интересны в этом вопросе труды академиков Ухтомского и Павлова. У пережившего трагедию человека формируется определенный рефлекс. Перестроить мы его можем, когда человек вновь начнет общаться, обретая положительное содержание. Так у него появляется возможность переосмыслить прошлое.

— Что вы думаете о тех методах, которые предлагает популярная психология?

— Я не отрицаю популярную психологию. Она помогает определенным людям. Но мне кажется, что и несет в себе ряд ошибок. Одна из них — посыл, что ты автономен, все ответы в твоем сердце, стоит только прислушаться. И поэтому не надо пострадавшему ничего советовать. Но духовные и светские авторы считают: человеку необходим здоровый обмен с окружающей средой. В результате этого мы становимся более зрелыми.

Автономный же режим напоминает травматический опыт, когда подвергшийся негативному воздействию замыкается в придуманном мире. А мы можем помочь такому человеку даже тем, что создадим условия для взаимодействия с другими. И когда он уходит с эгоистической матрицы, начинает думать о ком-то, его система понятий расширяется. Постепенно он сможет включить прошлое в созидательную картину.

Проблема в том, что травма обладает таким свойством, как «ненаименуемость» — это сгусток ярких переживаний. Они тебя мучают и остаются непроработанными. Многие сегодня не читают, и у них нет достаточного запаса слов, чтобы вербализировать свои эмоции, чувства. Терапией является и формирование навыка чтения, что развивает кору головного мозга. Когда ты читаешь, то можешь сформулировать, что конкретно с тобой произошло. А дав названия своим переживаниям, найдешь к ним какой-то ключ.

Мне импонируют авторы, которые видят суть помощи не в том, чтобы бесконечно говорить о травмирующих событиях, заставлять человека их перепросматривать. Они предлагают направить внимание пострадавшего на созидательные стороны жизни.

Если, например, бывший военнослужащий не нашел себя на «гражданке», ему тяжело вернуться с войны. Почему многие справились с травмой Великой Отечественной? Их ждала конструктивная деятельность. И навыки, полученные на фронте, им в этом помогали. Но если новая жизнь непонятна, человек будет стремится в прежнюю, знакомую среду. В случае с военными это — боевое братство.

— Одних советов духовного плана мало, чтобы помочь пережившему травму?

— Мое обращение к нейрофизиологии, где я нахожу не просто интерпретации, а проверенные факты, связано с тем, что не все знакомы со святоотеческим учением. Некоторые нуждаются в дополнительной аргументации. Настоящая наука не противоречит вере. Наоборот, можно найти много параллелей. Объясняю, что есть переживания, которые даются от Бога. Духовная жизнь позволяет перестроить уже сформированные рефлексы. У нас есть для этого высшая нервная деятельность. Если мы понимаем нейрофизиологию травмы, то знаем, как на нее воздействовать. Ухтомский описал травматический опыт как доминанту, которую можно преодолеть, сформировав новую, созидательную. Выводы академика совпадают с аскетическим учением о том, что страсть побеждается противоположной добродетелью.

Поэтому мне трудно понять и принять современные психологические принципы, утверждающие, что ты сам содержишь в себе все ответы. Отчасти с этим можно согласиться, помня о том, что каждый человек — образ Божий. Если переживший травму пребывает в состоянии тишины и через молитву, самопознание соединяется с Богом, то, возможно, он поймет, что делать. Но, чтобы это произошло, человека нужно к этому подготовить. Должен быть определенный путь. А если он вернулся, перепаханный войной, наркотиками, и мы ему говорим: «Ты прислушайся к своему сердцу», то что такое сердце скажет? Оно выдаст грязь. Так что теоретически сердце может быть органом познания добра и зла, но лишь в случае, когда Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5: 8).

— Как же действовать, используя ваши открытия?

— Чтобы объяснить некоторые принципы психофизиологии, уходит несколько минут. Человек понимает суть и дальше без посторонней помощи может двигаться в определенном направлении: не развивать негативные мысли, а побеждать страсти противоположными добродетелями, уходить от озлобленности, строить вторую доминантную систему, доминанту любви. Академик Ухтомский утверждал: внимание к ближнему обогащает психику человека. А помогающие люди могут ориентировать пострадавшего на социальные контакты, указывать направления дальше.

— В вашей серии «Щит веры» присутствует переосмысление личного травматического опыта?

— Был и свой опыт. Для меня учителями являются авторы, включенные в книгу «Добротолюбие». Мне в свое время помогал духовник. Но он есть не у всех. Поэтому мой читатель — как переживший Великую Отечественную войну. Куда такой человек мог пойти со своим ПТСР в то время? Еще раз обращу внимание, что эти книги — для самопомощи. Старец Паисий говорил, что старт ракеты после обратного отсчета начинается с нуля. Вот когда ты столкнулся с крахом всех своих стратегий, у тебя есть выбор: либо уйти в травму, либо осознать, что прежнее направление было неверным и есть все основания, чтобы двигаться к Господу. Самое главное, чтобы человек сделал шаг в сторону Христа. А Он найдет возможность, как пострадавшему дать те знания, которые ему помогут в определенных условиях.

— Какие отзывы приходят на ваши книги?

— В силу удаленности нашей обители мы не находимся в постоянном общении с людьми, но отзывы есть. Хорошие.

— Где можно найти серию «Щит веры»?

— Эти книги доступны бесплатно на «Литрес».

Беседовала Ольга Косякова

27.03.2025