«Рождественский пост — самое нежное время церковного года»

Архимандрит Савва (Мажуко) — насельник Свято-Никольского монастыря в городе Гомеле. Он приехал в наш монастырь на фестиваль «Радость», и мы поговорили с ним о радости быть, о нежности евангельских событий Рождества и о важности говорить Богу «спасибо».

— Отец Савва, в чем особенность Рождественского поста? Можно ли его выделить среди других постов?

— Я думаю, что Рождественский пост самый нежный. Важно распробовать тональность и музыку предрождественских дней, которую сложно расслышать сквозь шум других праздников, новогоднюю суету и бесконечную череду событий, которые всегда как будто бы второпях наваливаются на конец года. Этих событий очень много не только в государственной, международной жизни, но еще и в семейных, дружеских отношениях. Это оглушает.

А вот Рождество — это такое событие, которое несет неодолимую и очень-очень тонкую евангельскую нежность. И очень точно передают эту музыку нежности предрождественские службы. Люди, у которых есть вкус к этим богослужениям, отлично знают, о чем я говорю. А тех, кто еще не распробовал эту красоту, я призываю обязательно посещать храм, где служат по уставу предрождественские службы с чтением малого повечерия, пением тех стихир, которые положены на утрене и на стиховнах в эти дни. Это очень красивые стихиры.

— Можете привести пример из каких-то словосочетаний или слов стихир, особенно нежных для Вас?

— А нежность не в словах. Я говорю про музыку нежности. Мне ближе эта музыкальная метафорика, потому что я 25 лет управляю хором. За каждым человеком тянется шлейф его уникальной бытийной мелодии. И у евангельских событий тоже есть своя мелодия, свой ритм и, если хотите, даже свое благоухание. И мы можем это расслышать, когда читаем Священное Писание — в тишине, спокойно, не торопясь.

— Как в это предрождественское время научиться самим быть нежными?

— Апостол Павел дал нам очень простую заповедь, которая проходит мимо нашего внимания: будьте братолюбивы друг к другу с нежностью (Рим. 12: 10). Именно с нежностью, человеческой, простой, очень уязвимой нежностью. Если ты позволяешь себе нежность с близким человеком, ты должен быть готов, что эту нежность могут растоптать, в ответ тебя могут поцарапать, оглушить своим суровым или испуганным ответом. Но люди мудрые понимают, что суровость или холод русского человека чаще всего происходят не от жестокости, а от застенчивости. Мы не очень избалованы вниманием, нежностью, заботой, поэтому если человек проявляет заботу, сразу думаешь: «Что ему от меня надо?..»

Не нужно бояться чужой нежности и самому быть нежным. Нежность — один из вариантов евангельской доброты, к которой Господь нас призывает. Ведь единственное мерило христианской жизни — доброта. Где критерий, по которому можно отслеживать свой религиозный успех? Если из года в год вы становитесь добрее, если вам становится тяжелее разозлиться, если вы ленитесь обижаться, значит, вы двигаетесь в верном направлении.

— Отец Савва, в своей книге «Приближается Христос» Вы пишете: самое главное, что мы должны помнить о Рождественском посте, — что это время, когда нужно освободить место для Христа, для созерцания Его светлого лика. И сейчас Вы сказали о том, что как раз предрождественское время совпадает со временем суеты, многоделания, подведения различных итогов и прочее. Как же тут найти баланс? Как созерцать Христа, несмотря на такую массу событий?

— Вы знаете, мне кажется, надо просто меньше суетиться. Мы очень много суетимся. У Марка Аврелия был такой жизненный девиз: «Не дергайся» (по-гречески μην συσπάτε). Да, он занимался государственными делами, но не торопился. И в этом секрет его успеха. Успех — это то, что успевает произойти вовремя. И когда ты не суетишься, всё происходит вовремя.

У нас есть навязанная нашей культурой или нашим стилем жизни привычка контроля. Мы бесконечно листаем ленты новостей. Кажется, что если я не буду знать обо всем, что происходит в мире, то что-то упущу. Но это иллюзия контроля.

Наши предки вместо контроля предпочитали уверенность в Промысле Божием и очень чувствовали свою судьбу. В нашей церковной лексике нет такого слова, как «судьба», мы его заменяем словом «крест», но интуиция судьбы — это то, что свойственно мудрому человеку. Он понимает, что однажды начался, однажды закончится, причем закончится именно так, как ему положено. То же самое касается его детей: они однажды начались и однажды их Господь заберет. Может быть, заберет раньше него, может быть, в самое неподходящее время, и ему надо будет пережить эту боль. И ему не надо всё контролировать, утешать себя обезболивающими, транквилизаторами, которые мы пытаемся отыскать в виде покупок, суеты, контроля за информацией, самореализации и прочих идолов. Нужно остановиться и угомониться, осмотреться — что вокруг происходит? От чего и куда я бегу?

Людям много не надо. Не надо много пить, есть, одежды много не надо, денег. Зачем непременно развиваться, наращивать, охватывать? Жизнь — как шведский стол, но не нужно съедать всё или прятать что-то, как белка орех в листву. Возьми столько, сколько тебе нужно. Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает (Пс. 54: 23), как в Писании сказано. Но мы живем без Бога, без интуиции своей судьбы, своего предназначения, своего служения, своего естественного места в этой жизни. Поэтому мы постоянно суетимся, дергаемся: куда-то нужно бежать и что-то нужно делать. Угомонись, успокойся, посиди в тишине.

Вот я смотрю на своего кота, он у меня сейчас поселился на столе — такой настольный кот. Вот он сидит — совершенно цельная натура. Закрыв глаза, он может сидеть, наверное, час. И не думает, что он что-то не успел.

— В своей книге Вы говорите о духовных упражнениях поста. А можно ли сказать, что вот эта тишина или успокоенность — это тоже духовное упражнение?

— Тут очень важно понимать, что духовные упражнения — это некая культурная универсалия, которая присуща всякому духовному опыту, и он может быть не обязательно религиозным, а, например, философским. И очень важно не спутать духовные христианские упражнения с психологическим практикумом, с йогой, с философскими штудиями и прочим. Для нас самое главное духовное упражнение — это церковное богослужение.

Я не могу претендовать на то, чтобы богословствовать или созерцать лик Христов, но я могу Его хвалить. Хвалить я Его могу с помощью пения или чтения Писания (мне ближе пение), вдумчивого, разборчивого, сознательного пения тех стихир, которые положены в эти дни. Это та точка отсчета, с которой мы должны вышагивать.

Сейчас мы должны всё время делать эту оговорку, поскольку есть тенденция к расцерковлению. Ты вроде бы христианин, но тебе больше по душе не посещение богослужений, а философские штудии: ты можешь часами говорить про гегелевский синтез, про последнюю книгу известного немецкого теолога… Мы прежде всего церковные люди. Для нас самый органичный воздух, самая естественная среда — это церковные, храмовые богослужения. Церковным литургическим опытом мы измеряем всё остальное: и богословие исихастов, и современную теологическую мысль, и церковную публицистику. Мы на всё смотрим через стекла литургического действия.

— А можно ли сказать, что главное, что мы должны успеть во время поста — это как раз-таки cходить на богослужения, побыть внимательными к тому, что там поется, как богослужения готовят нас к Рождеству?

— Я бы поостерегся использовать глагол «успеть». Я тоже много лет пытался что-то успеть, а потом понял, что у меня свой ритм жизни и мне много не надо.

Вот есть люди жадные до впечатлений. Я как-то путешествовал со своим приятелем в Италии. Он увлекается историей архитектуры и просто бегом бегал по этим итальянским городам, особенно по Риму, жадно впитывал каждый памятник. Это для меня было изнурительное испытание, потому что я человек впечатлительный, мне нужно мало, мне достаточно посмотреть на липу, которая стоит у дороги. Или вот моя прабабушка, которая прожила 100 лет, за всю свою жизнь один раз была в Киево-Печерской лавре, когда они пешком с девчатами из Гомеля ходили в Киев. Для нее это было стержневое событие всей жизни, к которому она всю жизнь возвращалась. Она приняла этот опыт один раз, и для нее было достаточно.

Не надо себя насиловать, нужно найти свою бытийную мелодию, расслышать ее и за ней идти. И в этом как раз ключ к пониманию своего духовного устроения. Часто мы себя очень истязаем, нас поедает чувство вины из-за того, что что-то не вычитал, не выполнил. Не успел прочитать все правила и книги? В следующем году успеешь.

Очень хорошо, когда рядом находится мудрый священник, духовник, который помогает человеку понять его ритм духовной жизни и не истязает его, не навязывает ему чувство вины, что он что-то недовыполнил. Не надо никакого надрыва, он играет с нами дурную шутку, многие люди из-за этого просто покидают Церковь. Но самое грустное, что Бог и не хочет, чтобы ты надрывался. Поиск своего стиля благочестия у каждого человека свой. Благочестие — это вид творчества, ты должен творчески обнаружить свою мелодию, тональность и в ней жить без надрыва. И не надо себя ни с кем сравнивать. Важно найти правильную творческую середину, которая действительно вдохновляла бы и раскрывала то богатство и красоту, которая есть в Церкви, которую мы сами у себя воруем из-за постоянной тревоги и религиозной суеты. Господь говорит в Евангелии от Луки: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе службе (ср.: Лк. 10: 41).

Знаете, это очень похоже на работу по постановке голоса. Хороший педагог — тот, который не навязывает какой-то стереотип голоса своему студенту, а раскрывает его голос, помогает найти его меру и предел голосовых вокальных возможностей. Может, у него «маленький» голос, но очень сердечный, завораживающий, который трогает слушателя.

— Когда Вы сказали о музыке поста, я подумала, что для меня это, наверное, какая-то чудесная музыка, потому что всё, что связано с Рождеством, — это чудо: Дева рождает, земля становится вертепом для Христа, Предвечный Бог становится Младенцем. Мне кажется, чудо очень точно чувствуют дети. Может быть, Рождество — это самый детский праздник. Я в этой связи хочу спросить о евангельской заповеди «Будьте как дети». Как нам можно ее раскрыть и воплотить в жизни?

— Мы, как только пытаемся что-то раскрывать из библейский заповеди, сразу становимся на путь усложнения. Если я скажу, что это значит искать цельности, простоты, открытости, могут возникнуть вопросы: «А что такое цельность? А что такое простота? А как ее стяжать?» Нужно быть действительно смиренным человеком, чтобы быть богословом. У меня так не получается, поэтому я предпочитаю отдаваться радости жить, которая есть, и всё.

Просто Господь хочет, чтобы мы жили и это приносило нам радость. И не важно, сколько тебе лет, в какой ты должности, какие у тебя доходы, образование, защитил ты диссертацию или нет — это в конце концов неважно, потому что к тому, что у тебя есть бытие, трудно добавить что-то более весомое. Ты есть — это прекрасно. Быть — это очень хорошо.

И я думаю, что дети, у которых еще нет рефлексии по поводу того, как они живут или выглядят, просто отдаются бытию и скользят, как серфингист, на этой волне радости.

А Господь нам еще, как говорит Евангелие от Иоанна, дал благодать сверх благодати (ср.: Ин. 1: 16): то есть кроме этой радости быть Он еще дал нам возможность причаститься тому бытию, которое не является тварным. Когда, например, во время литургии тебе вдруг приоткрывается граница другого мира, мира нетварного — Господь решил с нами поделиться Своим бытием. И святые пробиваются в этот нетварный мир всем своим существом. Поэтому мы очень ценим богословов, публицистов, замечательных архитекторов, поэтов, писателей, композиторов, но, когда ты видишь живого святого, в его глазах тебе вдруг открывается этот нетварный свет, и вот за этим человеком все идут, и никто не может объяснить, почему.

— Отец Савва, как можно правильно себя настроить на праздник Рождества, чтобы его осмыслить и пережить полнее?

— Я думаю, надо быть попроще. Вот ты настроишься сейчас, а в итоге ничего не ощутишь. Вот праздник — что тут мудрить? Празднуй, ликуй, в гости ходи! Обязательно надо причаститься. Достоин я или недостоин — Господь разберется. Господь дает дар — надо принимать. Потому что всё, что мы делаем в Церкви, — это жест благодарности. Я к Причастию подхожу не потому, что достоин, а потому что это большое длинное «спасибо». В последовании ко Причастию сказано об этом в псалмах: Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? (Пс. 115: 3). Как отблагодарить? Дальше говорит псалмопевец: Чашу спасения прииму и имя Господне призову (Пс. 115: 4).

На самом деле всё богослужение — это есть большое длинное «спасибо». Нормальному человеку естественно искать церковной службы, чтобы сказать Богу «спасибо». Вот я Ему пропою тропарь, все вместе пропели величание — большое спасибо, Господи, за то, что я есть; за то, что Ты есть; за то, что вообще всё вокруг так здорово, красиво и премудро, несмотря на то, что мы, конечно, всё портим. У нас есть чудесные службы и возможность Господа прославлять бескорыстно, радостно, потому что Им невозможно не восхищаться.

Поэтому я считаю, что православный человек должен начинать свою духовную жизнь с очень простых вещей: каждое воскресенье быть в храме. В своем храме, в храме, где он знает священника, где священник знает его, где он знает прихожан, своих друзей. Да, бывает, что его не сразу найдешь, а, скажем, лет через 30. Ничего страшного, всё равно найдешь, если будешь искать. Но в воскресенье надо быть в храме, нужно сказать Богу «спасибо». Это так естественно, что даже странно, что мы об этом так долго говорим.

— Спасибо, отец Савва! Мы Вам тоже говорим спасибо за беседу.

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова и Игоря Клевко

03.01.2025