Владыка Иосиф: «Главная заповедь — о любви» (ч. 2)

Недавно в нашей обители побывал наместник Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь епископ Иосиф (Королев). В интервью нашему сайту владыка рассказал о своем монашеском пути, о духовной связи с Оптиной и о любви, без которой всё — ничто.

— Владыка, Оптина пустынь нитью связывает Вашу жизнь, в этой обители Вы хотели начать свой монашеский путь, но поступили в Боровский монастырь, где были пострижены в иночество в честь преподобного Иосифа Оптинского. А через много лет Вы становитесь наместником Оптиной пустыни. Всё это время Вы чувствовали духовную связь именно с Оптиной?

— Действительно, моя связь с Оптиной чувствовалась изначально. Еще в миру юношей я прочитал все жития Оптинских старцев, все книги про Оптину, которые были на тот момент. Душа тянулась к обители. Но так сложилось, что в Оптину меня не приняли и в 1994 году я попал в Свято-Пафнутьев Боровский монастырь. А в 2005 году при постриге в иночество получил имя в честь прп. Иосифа Оптинского. Тогда мне это было не очень понятно, а через несколько месяцев была хиротония в иеромонаха прямо в Оптиной пустыни, я заехал к мощам старца Иосифа, приложился — снова связь с Оптиной. Мне говорили, что прп. Иосиф Оптинский был 30 лет учеником старца Амвросия Оптинского, его келейником, и я тоже келейник.

Я, конечно, приезжал в Оптину как паломник, но, честно говоря, мне был настолько близок Пафнутьев монастырь, я его так сильно любил и люблю, что связь с Оптиной, которая на каком-то уровне была, я так сильно не чувствовал. Просто с юношества у меня не было другой жизни, кроме как в Пафнутьевом монастыре. Конечно, я хотел там оставаться.

— Пафнутьев монастырь Вы ощущали как дом. А что там давало Вам чувство дома?

— Для монаха дом — это его монастырь. У каждого монастыря свой дух, а дух несут люди, которые там живут. В Оптиной пустыни свой дух. Предыдущий наместник архимандрит Венедикт (Пеньков) 27 лет строил обитель, создавал не только здания, но и души братии, воспитывал их. Он привнес дух смирения, монашеской строгости. Пафнутьев монастырь более открытый, а для меня он, конечно же, был домом. Я любил всё, что там было: братию, с которой мы выросли, храмы, мощи св. Пафнутия — всё это родное. Любил людей, прихожан, которые уже не могли жить без монастыря, моих духовных чад, которые ехали ко мне и которым я посвящал много времени. Расставаться с ними было болезненно, хоть люди и не теряются насовсем, остаются друзьями, чадами.

А сейчас, находясь в Оптиной, я уже ее ощущаю как дом. Полюбил эту обитель и ценю прежде всего за людей, которые там находятся. Братия в Оптиной пустыни меня поддерживают и подают пример правильной монашеской жизни. Сейчас в Оптиной у нас большая-большая семья. И я хочу, чтобы дух семьи в ней оставался.

— А как все-таки отпустить любимое место, дорогих сердцу людей и принять новое послушание? На что тут опираться?

— Вначале мне было трудно отпустить монастырь. Конечно же, тут должно быть доверие Богу. В моей душе монастырь остался, я молюсь прп. Пафнутию Боровскому, братия приезжают ко мне, мы общаемся, я исповедую их, даю им духовные советы. Проходит время, и уже легче отпустить прошлое. Сейчас так складываются обстоятельства, что жизнь заставляет отпустить Боровск. Господь так ведет, что ты понимаешь: должен трудиться, работать здесь. Я уже чувствую, что Оптина пустынь — место моего труда, послушания. И я люблю обитель, люблю Оптинских старцев, люблю братию, которая со мной рядом, и паломников, которые приезжают в монастырь. Очень много приходится принимать людей. Где-то это бывает и непросто физически, но я ценю каждого человека, которого Господь мне дает. Я их принимаю с любовью, даю наставления, советы, и они меня тоже укрепляют, поддерживают.

— Оптина пустынь действительно притягивает очень многих людей. Наверное, у всех разные цели: кто-то едет к мощам, кто-то хочет найти старца, кто-то хочет увидеть чудеса, кому-то нужна внутренняя перемена. Вы, когда общаетесь с людьми, что больше замечаете? Для чего люди едут именно в Оптину пустынь?

— Паломников в Оптиной пустыни становится всё больше. И это радует нас. Приезжают на автобусах из разных уголков мира. Вот сейчас у нас была витебская группа. Мы рады белорусским паломникам. Хотя братия иногда говорит: «Как мы справимся? При старцах не было столько людей, а мы исповедуем-исповедуем, а их всё больше и больше. Нам непросто». Я говорю: «Потерпите, всё так, как должно быть». И добавляю: «Братия, в лавке, в храме всех встречаем с любовью, с добротой, всё рассказываем, объясняем». В храме есть дежурный священник, который в течение дня готов пообщаться с паломниками.

Приезжают с разными целями. Большая часть уже воцерковленных людей, которые хотят помолиться. Многие прочитали книжку «Пасха красная» Нины Павловой и сразу идут в часовню к убиенным братьям иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту, чтобы помолиться им. Многие сразу же идут к мощам старцев. Идут на службы. Люди стараются приезжать не одним днем, а хотят остаться, чтобы поучаствовать в вечернем, утреннем богослужении, исповедоваться, причаститься, — это очень правильно и грамотно, потому что добираться далеко и нужно погрузиться в атмосферу монастыря. Я замечаю, что атмосфера монастыря, духовная благодать, которая исходит от старцев, меняет людей, они уезжают другие.

Люди тянутся. Иной раз придешь на полунощницу в 5:30, а уже полный храм народа, паломников. Кто-то приезжает с целью получить духовное окормление, кто-то приезжает и спрашивает: «Где старцы у вас? Именно живые старцы».

Они, может, и есть, но мы их пока не называем старцами. Мы советуем просто пообщаться с духовником. У кого-то уже есть свои духовники, и приезжают общаться с ними — это тоже очень важно. Так монастырь несет свою функцию духовного просвещения людей, он как маяк, который светит, показывает путь людям. Это очень важно, так как люди находятся в буре житейских волнений, а приезжая в тихое пристанище, приют, ощущают другую атмосферу, благодать. Даже если они ни с кем не поговорят в обители, а просто побудут в ней, пишут отзывы: «Я изменился»; «Мои дети изменились». Как я говорю: «Вы живете в мутной воде: в страстях, в суете больших городов, а после того, как побудете в обители, муть уходит. И как в чистой прозрачной воде, ты уже видишь направление жизни, многое становится понятно».

— Сколько нужно побыть в Оптиной пустыни, чтобы мутная вода очистилась?

— Многие приезжают и не хотят уезжать, живут, трудятся. Хорошо хотя бы дня три пожить, лучше неделю. Когда приезжают паломники, я всегда предлагаю им пойти на послушание, и люди рады помочь: кто на подсобном хозяйстве, кто в трапезной. Так человек входит в атмосферу монастыря. Богослужения, послушание — это всё помогает ему встать на верный путь жизни. А потом они начинают любить монастырь и стремятся вернуться. У каждого верующего православного человека есть любимый храм или монастырь, который он посещает, куда тянется его сердце, к которому расположена душа. И Оптину тоже очень многие любят, говорят, что это их любимое место.

Людям нравится, когда в соцсетях мы публикуем какие-то новости о жизни и деятельности монастыря, они видят оптинские лица, службы, праздники — они уезжают, но их связь с монастырем остается.

— Я знаю, что в Оптиной очень много внимания уделяют исповеди. И часто именно на исповеди разговаривают с человеком, пытаются раскрыть его душу. С каким чувством Вам важно, чтобы человек ушел после исповеди?

— Да, в Оптиной отцы много исповедуют, так как много паломников. У паломников есть возможность иногда и подольше пообщаться с батюшкой, даже решить какие-то свои вопросы. И отцы не отказывают в этом духовном окормлении. Мы часто видим, что отцы остаются до 12 ночи и дольше. Человеку важно на исповеди получить утешение, поддержку. В городах часто у священников не хватает времени, и они просят называть только грехи. В Оптиной если у человека есть духовные вопросы и у священника есть возможность ответить, то он может их задать. Или опытный священник может сам увидеть нужду человека и сказать конкретно, что ему нужно.

Я тоже стараюсь на исповеди смотреть в корень проблемы, объяснять, почему в жизни человека сейчас так происходит. Но все-таки важно, чтобы человек после исповеди ушел не расстроенный, а утешенный, чтобы он почувствовал поддержку, чтобы у него было желание дальше жить по-христиански, бороться с грехами. Да, можно сказать и какие-то строгие вещи, но потом нужно утешить, подбодрить человека, чтобы он как на крыльях летел, причастился и стремился дальше к духовной жизни.

— Вы упомянули об убиенных в Оптиной пустыни в 1993 году братьях и о том, что многие сейчас приезжают в Оптину, чтобы помолиться именно им. Собираются ли их канонизировать?

— Это была страшная трагедия в обители, но проходит время, и эта трагедия переходит в почитание. Многие братья знали их. И сейчас, конечно, все считают их святыми. Мы уже чувствуем поддержку от братьев, люди идут к ним как к святым, как к мученикам. А что касается канонизации, всему свое время. Мы пока собираем свидетельства чудесной помощи, о которой рассказывают люди. Нужно потрудиться, и в нужный момент всё откроется, они будут признаны святыми, если на это будет Божия воля. Пока можно приезжать в обитель, обращаться к ним, и мы верим, что они нас слышат.

— Владыка, мы сейчас на пути Рождественского поста. Подскажите, какой нам ориентир держать именно в Рождественском посту? Как нам не унывать на этой дороге ко Христу? Как быть утешенными и жить с надеждой, что мы все-таки к Нему доберемся?

— Мы вступили на поприще Рождественского поста, готовимся встретить рождающегося Младенца Христа, готовим свои души. Всё, что нам дает Господь, Церковь, — все установления полезны. Это нужно для нашей души — очиститься душевно, очиститься физически.

Пост — это всегда благоприятное время для спасения. Да, Рождественский пост не такой строгий, как Великий, богослужения мало отличаются от обычных, и от этого чуть-чуть сложнее, потому что в Великий пост всё богослужение совершенно другое, покаянное. И всё равно нас всё должно располагать к покаянию, к умилению.

Каждый пост мы должны сами себе ставить духовные цели, задачи. И в этот пост можно поставить цели: прочитать духовную литературу, выучить творения святых отцов, поглубже изучить Священное Писание, дисциплинировать себя в молитве. Если до этого не читали полностью молитвенное правило, надо сказать себе: «С сегодняшнего дня я буду читывать». Определить это для себя и не расслабляться, потому что это правило духовно держит на плаву, без внешней формы не будет внутренней жизни. Ну и совершенствоваться внутренне через исповедь, через Причастие. Если человек соблюдает Рождественский пост, можно при желании причащаться каждую неделю.

Помоги нам, Господи, пройти этот пост, духовно совершенствоваться, помогать ближним, друг друга слышать. Главное — что для нас? Все-таки главная заповедь — о любви. Труды, молитва, пост важны, но без любви это не работает, без любви всё — ничто. Вот поэтому во время поста Господь дает нам ситуации с людьми, когда кому-то нужна помощь, может быть, моральная помощь, поддержка — всё это нужно чувствовать и не проходить мимо нуждающегося. Господь именно за это с нас спросит: не прошли ли мимо нуждающегося. И важно находиться в мире с ближними, в любви — к этому надо стремиться.

Беседовала Ольга Демидюк

  Фотографии из интернета

Владыка Иосиф: «Главная заповедь — о любви» (ч. 1)>>

19.12.2024