Новомученики XX века: священник Николай Гаварин

Кровавый XX век унес сотни, тысячи жизней верующих людей: архиереев, священников, простых прихожан. Их судьбы, такие разные в начале земного пути, в последние годы жизни похожи как под копирку: притеснения, ложные доносы, аресты, лагеря. Многие по приговору тройки НКВД были расстреляны и погребены в общей безвестной могиле. Но у Бога все живы, и сегодня имена этих страдальцев за веру сияют на небесном небосклоне.

24 декабря 2004 года к лику новомучеников был причислен отец Николай Гаварин. Память священномученика совершается в Соборе Белорусских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Родился Николай Иванович Гаварин 23 декабря 1870 года в городе Якобштадте Курляндской губернии в семье священнослужителя Иоанна Гаварина. В 1893 году окончил Рижскую духовную семинарию по первому разряду и один курс духовной академии и был рукоположен во священника.

Первый храм, в котором отец Николай начал служить, находился в Гродно. С декабря 1903 года служил в кафедральном Софийском соборе Гродно. Также батюшка был наблюдателем церковных школ Гродненского уезда, а в 1906–1915 годах одновременно состоял законоучителем Гродненской частной женской 7-классной гимназии.

В 1915 году отца Николая перевели служить в московский храм святителя Николая на Щепах близ Смоленской площади.

В 1930 году советские власти стали выселять из Москвы тех, кого считали социально чуждыми, а к ним в первую очередь причисляли духовенство. Среди других социально чуждых элементов из Москвы был выселен и священник Николай Гаварин.

Потеряв место жительства, отец Николай уехал сначала в село Кунцево, а затем поселился в поселке Немчиновка под Москвой и стал служить в храме Рождества Христова.

Храм в Немчиновке появился в 1918 году, когда община верующих попросила местного домовладельца Немчинова пожертвовать под храм свою летнюю дачу. Тот согласился, но с условием, что верующие сами ее отремонтируют, чтобы она могла служить церковью. Местные власти дали разрешение на устройство православного молитвенного дома, и верующие принялись за ремонт. Дача, построенная 60 лет назад, была без фундамента, с одинарным полом, одинарными дверями и окнами и к тому времени сильно обветшала. Верующие произвели капитальный ремонт, полностью заменили сгнивший правый угол здания, пристроили колокольню и выстроили рядом небольшой дом для священника. Однако, несмотря на ремонт, температура в храме в зимние месяцы не поднималась выше 3 °С.

В конце 1934 года новый председатель Немчиновского поселкового совета запретил проведение приходских собраний и колокольный звон, а затем по его распоряжению были сняты и сами колокола. Спустя некоторое время он решил храм закрыть, а здание отдать под занятия физкультурников, ссылаясь на малочисленность прихожан. Между тем в это время в поселке было около 700 домов и проживало восемь тысяч жителей, из которых две тысячи подписались как верующие под заявлением с протестом против закрытия храма.

25 марта 1935 года Президиум Мособлисполкома вынес постановление о закрытии церкви по ходатайству председателя Немчиновского поссовета гражданина Куликова, мотивируемое крайне малым количеством верующих немчиновского прихода.

2 апреля 1935 года живший на покое в Немчиновке архиепископ Иннокентий (Соколов) направил ходатайство на имя сестры Ленина Марии Ильиничны Ульяновой: «Я, нижеподписавшийся, обращаюсь к Вам, добрейшая Мария Ильинична, с покорнейшей просьбой поддержать ходатайство православных, поданное в Отдел культов ВЦИКа, об оставлении нам молитвенного здания для совершения необходимых треб». Ответа на это письмо не последовало. Общиной были написаны и отправлены еще несколько прошений, но также безрезультатно. Всё это время в храме, однако, продолжались богослужения.

20 сентября 1935 года было отдано окончательное распоряжение о закрытии храма. В течение трех дней верующие попытались обжаловать это решение, добавляя, что если невозможно оставить им храм, то они просят разрешения снять для богослужений сарай, который у них для этой цели уже найден. Но власти стояли на своем: храм закрыть и не разрешать взять другое помещение.

Весь клир храма, включая протоиерея Алексия Соколова, священника Николая Гаварина и служившего в этом же храме диакона Елисея Штольдера (также священномученика), вынужден был перейти служить в Николаевский храм в селе Ромашково.

После выхода в 1937 году секретной сталинской директивы о массовых репрессиях следователь Кунцевского отделения НКВД составил списки тех, кого предполагалось арестовать, а также списки «свидетелей», которые могли бы подписать лжесвидетельства, и начертил схемы: какой «свидетель» какой эпизод антисоветской деятельности обвиняемого должен был подтвердить. А поскольку набор таких эпизодов был невелик, то они тщательно перетасовывались, чтобы создать видимость достоверности.

В августе 1937 года следователь вызвал одного из жителей Кунцево, некоего Александра Ивановича, и предложил ему дать показания на священника Николая Гаварина. Свидетель не был знаком со священником и отказался давать показания. Спустя некоторое время следователь сам сочинил протокол допроса и потребовал, чтобы свидетель его подписал, что тот, наконец, не читая, и сделал. Затем следователь позвал к себе приятеля первого свидетеля — Илью Тимофеевича, который также подписал заранее написанные протоколы «свидетельских показаний». Впоследствии, когда следователю понадобились лжесвидетельства против других людей, он, зайдя к Илье Тимофеевичу домой, попросил его подписать еще три пустых бланка протоколов, что тот и сделал.

Для более эффективного ведения дел следователь привлек к следственному процессу председателя Новоивановского сельсовета, который согласился вместе со следователем писать протоколы допросов от лица лжесвидетелей как хорошо знавший людей, проживающих в этом районе. Следователь сначала составлял конспект об антисоветской и антигосударственной деятельности подозреваемого, потом писал протоколы, а затем вызывал того, от чьего лица протоколы были написаны, а председатель сельсовета — тех, за кого он писал протоколы. Так в течение короткого времени они вдвоем составили более полусотни протоколов показаний лжесвидетелей.

На основании подобного рода лжесвидетельств 29 августа 1937 года священник Николай Гаварин был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Из протокола допроса:

— Беседовали ли вы со Штольдером на политические темы? — спросил священника следователь.

— Мы беседовали о церковных делах, как сейчас нам, священнослужителям, живется плохо при советской власти. Говорили о газетных новостях, об испанских событиях, выражая сомнения, что испанские войска победят фашистов, которые сильны своим вооружением.

— Значит, вы находились на стороне фашистских войск?

— Я этого не могу сказать: мы считали, что фашистские войска сильны своей техникой и организованностью; кроме того, им помогают такие сильные государства, как Германия и Италия.

— Расскажите о своих антисоветских разговорах, которые вы вели вместе со Штольдером.

— Мы беседовали о том, что советская власть неправильно делает, что закрывает церкви, устраивает гонения на церковнослужителей, давит налогами.

— Расскажите о содержании антисоветских бесед подробнее.

— Не могу. Забыл.

— Расскажите о вашем отношении к советской власти.

— Мое отношение к советской власти отрицательное. Я не могу помириться с советской властью за те притеснения, которые мы терпим.

— Следствием установлено, что вы состояли в контрреволюционной террористическо-повстанческой группе и вели активную агитацию против советской власти, членов советского правительства и вождей коммунистической партии. Дайте показания по этому вопросу.

— Я был недоволен советской властью по вопросу ее отношения к религии и к нам, священнослужителям. Но в контрреволюционной группе я не состоял.

15 сентября 1937 года тройкой НКВД отец Николай был приговорен к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере и отправлен в Ухтпечлаг.

В это время некоторые родственники осужденных вместе со священником стали жаловаться на неправый приговор, доказывая их невиновность; было затеяно новое следствие и передопрошены свидетели, которые поначалу держались прежних показаний, боясь ответственности за лжесвидетельство, а затем всё же заявили, что оболгали людей. Новое расследование, проведенное в 1939 году, вынуждено было признать, что всех приговоренных по делу осудили неправо. Однако приговор относительно них отменен не был.

Священник Николай Гаварин скончался 24 апреля 1938 года в Ухтпечлаге. Погребен в безвестной могиле.

Определением Священного Синода от 24 декабря 2004 года отец Николай был причислен к лику новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. Память священномученика совершается 24 (11) апреля в Соборе Белорусских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru

24.12.2024