«Чеканка незаслуженно забыта»

Новая серия наших публикаций в рубрике «Служение. Мастерские» рассказывает о людях, которые несут послушание в иконоокладной мастерской.

В Никольском храме монастыря под иконой святителя Николая — чеканка. Это одна из первых работ Олега Радчикова в монастыре. Когда-то, еще в армии, командир сказал ему: «Иди учись» — и направил в чеканную мастерскую, где солдаты создавали картины из металла. С тех пор Олег влюбился в это дело, а спустя годы предложил отцу Андрею Лемешонку сделать при монастыре чеканную мастерскую и получил благословение. Сейчас Олег трудится в иконоокладной мастерской, создавая оклады из металлов.

Олег берет тонкую пластинку металла толщиной всего 0,1 миллиметр, инструмент для чеканки и выдавливает линии с двух сторон пластины — так получается необходимый рельеф.

— Сначала делаю эскиз, потом по эскизу переношу узор на металл и чеканю ручными инструментами — чеканами, — поясняет он.

Чеканке Олег научился в конце службы в армии. Там была своя мастерская, где солдаты чеканили картины на разнообразные темы и сюжеты из сказок. До армии Олег два года учился в Минском художественном училище имени Глебова по специальности «преподаватель черчения и рисования». Когда командир об этом узнал, направил его в чеканную мастерскую.

— Когда увидел в армии чеканку, ее мельчайшие орнаменты, детали, был просто поражен. Я не представлял, как можно это сделать. И когда комбат сказал: «Иди учись», я как на крыльях летел в мастерскую. Меня стали обучать. Нужно было понять приемы, законы работы с металлом. Мне было интересно, и я довольно быстро научился. Помню первую работу — это был декоративный бычок из белорусского фольклора на металле 0,5 миллиметра толщиной. Мне нравилось, и я очень старался.

Позднее Олег пришел работать в Институт геологии в мастерскую каменной россыпи. На тот момент он не был верующим, но задумывался о существовании Бога. А к Богу, как он говорит, его привела будущая жена Светлана, которая трудилась в этой же мастерской.

— Я прочитал книгу профессора Моуди «Жизнь после смерти». Это результат его опросов 150 людей, которые пережили клиническую смерть. Они описывали, что после смерти видели яркий свет и ощущали неописуемую Божию любовь — такую сильную, что не хотели возвращаться в свое тело. После этой книги я уже не боялся умирать. По наивности мне даже хотелось побыстрее попасть к Богу. Как-то мы со Светланой заговорили о Боге. Я рассказал ей про эту книгу, а она мне — про книгу иеромонаха Серафима Роуза «Душа после смерти». Я прочитал и ее и тогда понял, что, если ты не готов ко встрече с Богом, умирать всё же страшно и что после смерти придется отвечать за свои грехи. Меня это потрясло. И так я пришел к Богу.

Олег и Светлана поженились. Вместе ходили в Петро-Павловскую церковь, продолжали работать в мастерской, а потом их коллега Александр Ганичев по благословению отца Андрея Лемешонка открыл мастерскую каменной россыпи при монастыре и позвал с собой несколько человек из Института геологии. «Те, кто были верующими, и ушли», — говорит Олег. А через год Олег предложил отцу Андрею открыть чеканную мастерскую.

— Моя душа больше всего лежала именно к чеканке, поэтому решил попробовать, и отец Андрей дал мне благословение, — рассказывает Олег.

Сначала в чеканной Олег трудился один. Самый первый оклад сделал так: купил кусок алюминия, придумал узор, прочеканил, надел этот оклад на бумажную икону и повесил ее в мастерской.

Тогда монастырь еще строился. В Никольском храме под иконой святителя Николая чеканка — одна из первых работ Олега. Он создавал орнаменты, оклады для икон, нимбы, рамки, делал чеканку на скарбонку в храме. В иконостасе Державного храма много чеканных элементов, выполненных Олегом. На выставке «Монастырь. Автопортрет. Взгляд изнутри» его чеканка, которую он задумывал как светильник — «Райская птица» из латуни. Потом Олег перешел работать в мастерскую цветных металлов. Там делали чеканки, оклады, детали на мощевики.

— В мастерской цветных металлов дизайнер делала эскизы, а я на ходу придумывал, как мне их воплотить. В работе мне важно, чтобы рисунок был интересный и красивый, чтобы его нравилось чеканить. Когда душа не лежит, приходится себя заставлять. Я просил дизайнера, чтобы она делала эскизы посложнее, покрасивее, чтобы мне было интересно работать.

Но в какой-то момент в мастерской не стало заказов, и монахиня Анфиса (Остапчук) предложила Олегу перейти в иконоокладную в Доме трудолюбия на Цне, где сейчас он делает оклады.

— Здесь более тонкий металл, работаем не молотком, как в мастерской цветных металлов, а другими ручными инструментами. Мне здесь понравилось. Первая икона, которую я сделал в иконоокладной, — это Иверская икона Божией Матери. Есть иконы, которые я делал 600 часов, есть 300. Всё зависит от размера и сложности.

В иконоокладной я уже сам начал придумывать эскизы. Чем больше фантазирую, тем мне интереснее.

— А как Вы сами создаете эскиз? На что опираетесь?

— Мне говорят, например, что нужно сделать оклад в византийском стиле, и я ищу в книгах орнаменты этого стиля. Если мне дают свободу, то могу добавить в орнамент какие-то элементы от себя, например, мне нравятся павлины — как символ райской птицы. Когда нет заказа на определенный стиль, придумываю элементы сам.

— Что самое сложное в этом?

— Я больше всего вожусь с эскизами: как подобрать, чтобы оклад гармонично подходил к иконе, пересматриваю книги, альбомы, что-то ищу в интернете.

— Как понимаете, что эскиз наконец подходящий?

— Когда вижу, что мне хочется его воплощать.

— Какие качества помогают заниматься чеканкой?

— Во-первых, нужно любить свою работу. Если неинтересно, то работать очень тяжело. Во-вторых, необходимо терпение: в чеканке много мелкой работы, нужна усидчивость, чтобы довести ее до конца. Еще нужно старание, чтобы технически всё сделать правильно. Другие могут не увидеть недочет, но ты будешь знать, что тут брак, ты схалтурил, и в душе будет неудовлетворение.

— Оклад должен помогать воспринимать икону?

— Да. С окладом икона смотрится богаче, но самое главное в образе — это лик Спасителя, Божией Матери, святых. Бывает, что мастера перестараются, и оклад перетягивает внимание на себя. Это нежелательно.

— Когда смотрите на свои работы, что чувствуете?

— Со временем уже есть ощущение, что я что-то недоделал. Вижу огрехи и чувствую неудовлетворение. Но исправить трудно, потому что тонкий металл порвется.

— Насколько в этом послушании важна молитва?

— Я чувствую, что мне она очень помогает. В мастерской мы соборно молимся утром. Когда я тружусь над иконой, то про себя читаю тропарь этому образу или святым. Когда прочитал, знаю, что меня услышали. Святые помогают, если сам не разленюсь, не пущу работу на самотек.

Когда придумываю эскизы, нужно сосредоточиться на выборе художественного решения. А вот уже когда чеканю, слушаю в наушниках Евангелие, читаю Иисусову молитву. Это помогает мне внутренне собраться и не отвлекаться на всякие мирские мысли, иначе можно сделать халтуру.

Вот я чеканю один кусочек, и в это время мне нужно думать только о нем — тогда всё получится. Нужно набивать синхронно, чтобы удары были одинаковые по силе и точки располагались на одинаковом расстоянии друг от друга. Если мыслями отвлекаюсь, могу сбиться. А когда слушаю Евангелие, то и чеканится хорошо, и духовная польза.

— В чем для Вас самый главный смысл этого послушания?

— Человек молится не на оклад, а на икону, но я ее украсил, и к ней стало больше внимания людей. Когда тружусь, понимаю, что кто-то будет молиться перед этой иконой, кому-то она поможет. И на душе от этого становится отрадно.

Когда я чеканю, то думаю: «Какое у меня классное послушание, лучше всех!» Я считаю, что чеканка как декоративно-прикладное искусство незаслуженно забыта. Это красивое древнее искусство было известно еще со времен Ветхого Завета.

— Послушание — это что для Вас?

— Господь за нас пострадал. У Него была к нам жертвенная любовь, и у нас должна быть жертвенность. Мы должны отдать Ему какую-то жертву: свое время, свой талант, свои руки.

Я работаю в монастыре, поэтому здесь важно быть в послушании начальству, сестре Елене и монахине Софии, которые могут подсказать, как улучшить мою работу. Не всё так, как я хочу, но я обязан слушаться.

— А трудно слушаться?

— Если работа нравится, то легко слушаться.

— За всё это время Вам не надоело Ваше послушание?

— Творчество никогда не надоест. Тем более у меня всегда разные работы. И каждый раз ты заново думаешь, как сделать лучше. Это постоянное развитие, и развиваться можно до самой старости.

— Вы чувствуете, что в Вашей жизни Бог близко?

— Частенько вижу, что да. И когда просыпаешься, и когда ложишься спать, перекрестишься и знаешь, что находишься под Божиим неусыпным взором. А на послушании всё напоминает о Боге, оно помогает быть перед Богом всегда: здесь молитва, здесь постоянно видишь лики святых.

— Мастерская для Вас — это…

— Тут больше времени проводишь, чем дома. Тут основная жизнь. Это уже второй дом.

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

05.12.2024