«Чем больше благодарю Бога, тем больше получаю»

Взрослость определяется не годами, а той ответственностью, которую человек берет на себя. С этой точки зрения Валерия Резанович, несмотря на свой возраст, — взрослый, сложившийся человек. У нее есть твердые убеждения и жизненные цели. Она любит детей и хотела бы стать многодетной мамой. В свободное время Валерия занимается боксом и ездит на мотоцикле, старается учиться и расти профессионально и духовно.

— Валерия, расскажите немного о себе, о своей семье.

— Мне 24 года, я массажист в 40-й поликлинике г. Минска. Родилась в Могилеве, переехала в Минск семь лет назад, когда поступила в медицинский колледж. У нас большая семья, пять человек, чему я очень рада и что считаю своей ценностью. Была самостоятельной с детства. Отец работал, и мать делала всё сама. Моя мама — пример того, как быть сильной. Я тоже с детства старалась быть сильной. Считаю, что женщина должна уметь постоять за себя, когда нет рядом опоры.

— Вы занимаетесь боксом, что Вам это дает?

— Занятия боксом делают меня более уверенной. Я чувствую себя более защищенной. Конечно, я не стану затевать драку, но могу за себя постоять, если нужно будет. Так как мой отец много работал, часто ездил в командировки, чувства защищенности не хватало.

В 17 лет я поступила в медицинский колледж и переехала в Минск. Ситуаций, когда меня обижали, не было, но хотелось уметь защитить себя. И сейчас, когда в жизни появился более сильный и надежный человек, я чувствую себя маленькой девочкой и стою за мужчиной.

— В какой храм Вы ходите?

— Здесь я прихожанка храма святого Архангела Михаила, а в Могилеве мы с семьей ходим в храм Святой Троицы в агрогородке Восход.

Previous Next

— Вам тяжело выстаивать службы?

— Директор музыкальной школы, в которой я училась, была регентом. Она пригласила меня в хор. Я семь лет пела на клиросе. Тогда было легче, потому что постоянно занят, смотришь в ноты, читаешь молитвы, а когда просто стоишь, уже через полтора часа начинаешь себя отвлекать какими-то мыслями. Но я стараюсь вникать в ход службы.

— Среди Ваших друзей есть верующие люди?

— Есть, но они редко ходят в церковь, особенно молодежь. А вот среди пациентов верующих много.

— Когда и как Вы пришли в Церковь?

— В Церковь мы ходим всей семьей, кроме отца, с детства. Каждое воскресенье. Это даже не обсуждается. Моя младшая сестра в двухлетнем возрасте заболела лейкозом. Мама вместе с ней девять месяцев пролежала в больнице в Боровлянах. Там она начала потихоньку молиться и пришла к вере. Тогда же пропал ее родной брат, три года его не могли найти, и это тоже послужило толчком.

Моя сестра вылечилась, и мама в благодарность Богу стала молиться еще усердней. Когда позже заболел онкологией отец, болезнь тоже отступила. Моя мама постоянно читает утренние и вечерние молитвы, ходит на службы, причащается максимально часто, соблюдает все посты и нас призывает. Если мы ленимся и не хотим поститься или идти на службу, то даже заставляет. Потом я ей благодарна, что она направила нас на Причастие, потому что на душе становится легче.

Моя вера стала сильнее, когда начались проблемы со здоровьем. Я начала чаще молиться перед иконой «Всецарица». Первое время мама настаивала, уговаривала, а потом пришло понимание, что нужно это делать, что проще, когда ты не одна, а с Богородицей.

— Вы чувствуете помощь Божию в своей жизни?

— Да. Раньше мама мне говорила: «Когда выходишь из дома, помолись: "Господи, благослови на день"». Сначала я забывала, а сейчас это вошло в привычку. Потом стала благодарить Бога за что-то, например, что где-то вкусно поела с подружкой, говорю: «Господи, спасибо за возможность». И стала замечать, что возможностей стало больше: чем больше благодарю, тем больше получаю.

А был еще такой случай. Мой дядя поздно женился. Они с женой хотели иметь детей, но случился выкидыш. Они стали ездить по монастырям. Как-то приехали в быховский монастырь, и монахиня попросила зажечь потухшую лампаду перед Барколабовской иконой Богородицы. Они зажгли лампадку, помолились, а буквально через пару месяцев узнали, что жена беременна. Сейчас у них уже двое детей. Мы в этот монастырь ездим каждые полгода. Я заметила, что во время болезни таблетки и уколы мне не совсем помогают, а после поездки симптоматика прекращается на какое-то время.

— Иногда молодые родители не крестят ребенка, чтобы он, когда вырастет, сам выбрал, во что ему верить. Как Вы к этому относитесь?

— Своих детей я все-таки хочу крестить в младенчестве. Сейчас на самом деле столько соблазнов, что дети знают больше плохого, чем знаю я. И в плане веры я смотрю, что из поколения в поколение дети всё больше удаляются от веры, поэтому я крестила бы и воспитывала в Православии ребенка, а он уже дальше принимал бы решение — верить ему или нет.

У меня была ситуация, когда я общалась с парнем-католиком. Мы зашли в костел, я представила, что мне придется здесь венчаться и менять веру, и поняла, что не согласна.

— Зачастую современную молодежь обвиняют в инфантилизме. Вы живете отдельно, платите за себя сами. Что Вам дает финансовая независимость?

— В первую очередь вырабатывается стержень. Когда ты ставишь себе цель и идешь к ней, то становишься более ответственным, учишься планировать. Я за то, чтобы обеспечивать себя самостоятельно. Это был мой выбор. Мои родители до сих пор говорят: «Может, вернешься? Может быть, тебе как-то помочь?» Иногда мама неожиданно сбросит денежку, и я прошу ее так не делать. Даже когда мне нужна какая-то помощь, я стараюсь не просить, а обходиться своими силами. Мне очень нравится, когда я вижу результаты своей работы и сама могу сделать родителям подарок. Сейчас модно на интернет-площадках заказывать посылки, я люблю делать им сюрпризы.

— Вы пробуете себя в разных областях: медицине, педагогике, фотографии, спорте. Это поиск себя или желание приносить больше пользы людям?

— Пробуя себя в разных сферах, наверное, все-таки я ищу себя. Плюс мне нравится развиваться, общаться с разными людьми и перенимать их опыт. Но в каждом из направлений ищу что-то полезное: что я могу взять для себя и дать другим.

— Вы любите ездить на мотоцикле. Как появилось это увлечение?

— Я к этому пришла, потому что в скорости чувствую себя свободной. Почему мне не хватало свободы? Строгий отец. До 18 лет в 11 вечера я сидела дома. После совершеннолетия по чуть-чуть начала куда-то выходить, стала гулять чуть позже.

— Возможно, отец хотел Вас защитить от искушений.

— Когда отец держал меня «на цепи», мои одноклассницы уже ходили по гаражам и многие курили. А меня интересовали дети, коляски. Мне даже соседи говорили: «Ты сейчас с нашими детьми нагуляешься — потом своих не захочешь».

— Как Вы принимаете важные решения? С кем советуетесь?

— Обычно важные решения принимаю самостоятельно, но если всё совсем сложно, то это или мама, или беру благословение у нашего отца Анатолия.

— Что для Вас в жизни ценно?

— Семья, самореализация, внутреннее спокойствие и спокойствие в стране, где живу.

— Извечный конфликт — «отцы и дети». Вы его на себе ощущаете?

— Иногда мама говорит, что в ее время дети работали больше, не пререкались, как мы, имели меньше, но ценили то, что имеют. Большинство споров — именно когда она сравнивает нас с теми детьми. Я не видела, как было раньше, но могу сравнивать себя со сверстниками и считаю, что мы делаем достаточно много.

— Тяжело быть старшей в семье?

— Да, к старшим больше требований, и моя ответственность выработалась именно в детстве. Когда мне было четыре года, я иногда оставалась одна дома с двухлетней сестрой и новорожденным братом. Понимаю, что так сложились обстоятельства, что маме было нелегко, но нехватка внимания чувствовалась. Моим одноклассницам родители писали: «Как ты доехала? Как у тебя дела, Машенька, зайчик, котик?» Ко мне так не относились. Всё. Самостоятельная жизнь. Моя воспитательница из детского сада недавно спрашивала: «Помнишь, как ты сама оденешься и всех детей еще оденешь?» Но опять же, это дало мне опыт. Я не боюсь остаться с детками. Даже если у меня будет двойня и не будет помощи — справлюсь.

— Вы поступили в педагогический университет и оставили учебу. Почему?

— Я поступила на новую специальность — «инклюзивное образование» (работа с детьми-инвалидами) — и поняла, что мне будет тяжело работать, потому что я всё пропускаю через сердце. Иногда приходится ходить на массаж к детям с ДЦП — возвращаешься морально убитый, и для других людей не остается энергии. Стараешься переключаться, но тяжело.

Я сейчас хожу делать массаж к парализованной после инсульта женщине. Ей за 60, а ее мужу под 70. Тяжело видеть человека в таком состоянии, единственное, что меня согревает — видеть, как они друг друга любят. Во время сеанса он постоянно держит ее за руку и говорит: «Моя дорогая, моя Светочка». Видно, что он действительно любит свою жену. И у меня всегда появляются слезы: настолько пропускаю всё через сердце.

— А если пойти работать со здоровыми детьми, например, в детский садик?

— Это была бы мечта, конечно. Всегда иду с работы через детский сад. Там малышня, которая пищит, играет. Это классно. Я своих хочу двое-трое, желательно даже погодков, чтобы вместе росли. Хочу большую семью, как у меня была. Нам было весело. Даже друзья были не нужны: мы выйдем на улицу с колясками, с пистолетами, и уже интересно. Смотрю детские фотографии и вспоминаю, как здорово было. Думаю, родителям тоже было весело. Тяжело, но весело, особенно, когда мы подросли.

Беседовала Елена Романенкова

Фотографии из личного архива героини

20.11.2024