«Мне важно, что в моей работе есть смысл»

Новая серия наших публикаций в рубрике «Служение. Мастерские» рассказывает о людях, которые несут послушание в иконописной мастерской монастыря.

Нина Рыбакова пришла в мастерскую благодаря сестре-близняшке Насте. Сестры родились в семье художника, в творческой атмосфере находились с детства, и это во многом определило их путь. Обе учились в Академии искусств: Настя — на кафедре графики, Нина — на станковой живописи. А сейчас обе пишут иконы.

Почему рисовать пейзаж похоже на молитву? Какой главный смысл на этом послушании? И что дарит наибольшую радость? Обо всём этом Нина рассказала в интервью нашему сайту.

— Нина, можно ли сказать, что Ваш путь в мастерскую — это Промысл Божий?

— Да, я думаю, вся наша жизнь — это Божий план.

Четыре года я училась в колледже искусств в Могилеве, потом шесть лет — в Академии искусств. Я училась на станковой живописи — это живопись, созданная на станке (мольберте), писала очень много пейзажей, этюдов. Мне это очень нравилось и давало чувство покоя.

В иконе ты остаешься наедине со святым, а в пейзаже — с природой. Природа и человек — это очень интересный союз. И для меня писать пейзаж сродни молитве. Природа свидетельствует, что есть Творец, Который любовно создал этот мир. Те, кто писали этюды на природе, в какой-то глуши, очень хорошо это чувствуют. Ты смотришь на не тронутую человеком природу, наблюдаешь, как меняется погода, — вот какое-то красивое место, поле, вдалеке лес, летают птицы, тишина, бывает, что олененок пробежит, — это загадочно и интересно…

Мне кажется, иконописцу было бы полезно съездить в такие места, постоять, помолиться, изучить себя, обдумать свою жизнь. Думаю, это очень лечит.

Идти учиться иконописи была идея моей сестры — она более инициативная, я на тот момент не думала об этом. Так что, можно сказать, она меня привела в мастерскую, чему я сейчас очень рада.

 

Когда я еще училась в академии, приходила в мастерскую. А после окончания учебы тружусь здесь уже три года. Отец Сергий Нежборт сразу дал мне большой интересный заказ — «Тайная Вечеря». Спасибо ему, что он мне его доверил. Это была большая работа, со множеством фигур.

 

— Трудно ли было после учебы в академии переключиться на иконопись?

— Я училась на кафедре живописи — это портреты, фигуративная композиция и пейзажи. Сейчас уже некоторые навыки написания пейзажей забылись, но при желании я всё же смогу написать. В пейзаже очень много нюансов. Дерево в пейзаже — это как портрет. Его очень трудно нарисовать. Например, как обобщить листики, чтобы не прописывать каждый в отдельности? Думаю, что икона что-то дала мне и для письма пейзажей, какую-то тонкость, аккуратность. Икона развивает терпение, внимательность. Но тут нужно определиться с направлением, чтобы все силы вкладывать в изучение своего дела, не перескакивать. И для меня сейчас это иконопись. Мне нравится и важно, что в моей работе есть смысл: я пишу картины и иконы для людей.

С одной стороны, пейзаж ты тоже пишешь для людей, его повесят дома, и он, возможно, будет успокаивать человека. Но все-таки в иконе более глубокий смысл, люди будут перед ней молиться, возможно, получат утешение — и ты понимаешь, что твоя работа была не зря.

 

— А какой должна быть икона, чтобы человек мог перед ней молиться?

— Тут, конечно, нужно попасть в представление заказчика о том, какой должна быть икона. Мы показываем заказчику образцы, и он выбирает, какой стиль ему ближе. Если человеку не нравится или он не привык к определенному изображению образа, икона может и сбить его с молитвы. Для меня самая большая радость, когда икона завершена и понравилась заказчику.

— Помните какой-то особенно важный для Вас заказ?

— Лично мне каждая икона важна и дорога. И к написанию каждой я стараюсь приложить всё свое старание. В мастерской я пишу не на левкасе, а на холсте. Например, портрет преподобномученицы Елисаветы Феодоровны, святителя Иоанна Шанхайского — это не иконы, а освященные картины. Или, к примеру, писала реалистичную икону святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова.

В мастерской на холсте пишу только я, поэтому заказы, которые раньше было некому давать, отец Сергий дает мне. Сейчас у меня несколько параллельных заказов. Я пишу портрет маслом на холсте преподобномученицы Елисаветы Феодоровны и икону Богородицы «Благодатное Небо».

Заказы повторяются, портрет святой Елисаветы уже четвертый, но я каждый раз рисую ее по-другому. У меня есть чувство, что даже если получилось один раз, у меня может не получиться второй раз. Поэтому каждый раз я очень стараюсь и пишу как в первый раз.

Все мои иконы уезжают далеко. Я очень хотела бы прийти в храм и увидеть свою икону, думаю, это было бы удивительное чувство.

 

— Какие качества важны для иконописца?

— Не каждый человек сможет быть иконописцем. Наверное, он должен быть спокойным, вдумчивым, быть больше в своем мире, наедине с собой, природой, Богом или книгами. Может быть, даже несовременным. Думаю, что человеку, который любит громкую музыку, шум, развлечения, будет неинтересно писать иконы, ему будет скучно. Вот эта устремленность в себя у нас с сестрой была с детства, нас так воспитывали родители.

 

— То есть Вам никогда не хотелось, например, пойти в клуб на дискотеку?

— Нет (улыбается). Клубы будут для меня мучением. Я люблю негромкую спокойную музыку, с хорошим смыслом в тексте. Так что не хотелось.

— Важно ли на Вашем послушании доверие Богу?

— Очень важно доверять Богу во всем. В начале моей работы в мастерской было особенно много трудностей, непростые заказы. Сейчас тоже бывают трудности, когда приступаешь к разработке эскиза. Бывает, кажется, что ничего не получится. Но потихоньку, двигаясь вперед, решаешь поставленные задачи. Спасибо большое отцу Сергию. Он талантливый художник с хорошим вкусом. Он очень помогает советами, и то, что он говорит, — всегда в точку. В мастерской я полностью ему доверяю. Каждой иконе он уделяет очень много внимания, погружается в нее. Интересно рассказывает про иконопись, его хочется слушать.

Отец Сергий еще и очень хороший руководитель. Мы вместе с ним писали «Тайную Вечерю». Вместе продумывали рисунок, искали примеры из эпохи Возрождения. Например, фон взяли из картины «Тайная Вечеря» Леонардо да Винчи, но изменили форму окон.

 

— Что для Вас важнее в написании иконы: мастерство или молитва?

— Я помню, когда еще училась в академии, мы много писали пейзажей, портретов. Но мне как будто всегда чего-то не хватало. Смысла в картине. Я думаю, что икона — это вершина искусства. Потому что в ней есть очень важный смысл и назначение. Это образ Кого-то очень важного для человека.

Профессор Владимир Лосский, православный богослов, историк Церкви, говорил, что икона, как и слово, является одним из средств познания Бога, одним из путей к объединению с Ним.

Конечно, так как икону мы пишем, используя обычные человеческие материалы — краски, доску, — техника важна. Но так как икона — это образ Бога, молитва при ее написании также очень важна.

 

— Есть ли у Вас чувство, что каноны иконописи ограничивают Вас как художника?

— У меня нет такого чувства. Мне нравится брать картины великих художников и использовать их технику в иконе. Нравится учиться у людей, которые уже многое открыли. Мне важна преемственность художников.

— Какие Ваши любимые художники?

— Старые мастера Возрождения: Ян ван Эйк, Рафаэль, Леонардо да Винчи, Альбрехт Дюрер, преподобный Андрей Рублев. Мы с отцом Сергием изучаем и обсуждаем всех великих художников. Мне нравятся хорошо написанные реалистичные иконы. Смотрю много примеров, даже не очень знаменитых.

— Что Вам помогает при написании иконы?

— Для меня важно, чтобы было тихо, чтобы ничего не отвлекало. Нужно быть собранной. Часто включаю канон Ангелу Хранителю, иконописцу, жития святых. Когда я писала реалистичную икону преподобного Сергия Радонежского, то слушала его житие, и мне это очень помогало узнать его ближе, понять его характер. Вот слушаешь и пишешь его голубые добрые глаза. Было одновременно страшно сделать что-то не так, но и интересно. Чувствуешь ответственность: вдруг святой сейчас на меня смотрит, а я плохо напишу, непохоже (смеется)?

Но фотографий святых нет, и в иконе, наверное, не так обязательно, чтобы образ был похож на реального человека, главное, чтобы было написано с душой. Важно сделать добросовестно, аккуратно, поэтому нужно не лениться, стараться писать вдумчиво, не отвлекаться. Если есть сомнения, спросить у отца Сергия совета.

Вообще, я пишу быстро, как сестра и папа.

— Есть для иконописца такое понятие, как «вдохновение»?

— Я всегда рисовала. Не знаю, что значит нет вдохновения. Мне кажется, это какое-то выдуманное лирическое понятие. Думаю, тут больше важны техника и опыт: научиться смешивать краски, создавать рисунок. Может, скажем, болеть спина, но ты привыкаешь и работаешь.

— А если просыпаешься, нет сил, ехать в мастерскую не хочется, как настраиваете себя на работу?

— Зимой трудно, потому что плохое освещение, но ты всё равно садишься и рисуешь. Погода еще ладно, но для художника важно хорошее освещение, чтобы краски все были видны, оттенки. Если света мало, то цвета меняются, — можно сделать ошибку. Поэтому утро для меня, наверное, любимое время дня.

Иногда нет сил, потому что ты уже очень много рисовал. Надо, чтобы психика немного отдохнула. И лучше тогда немного отвлечься, не рисовать, чтобы не испортить рисунок. Отдохнуть на выходных, чтобы прийти в мастерскую с новыми силами.

 

— Что для Вас означает слово «служение»?

— Мне очень нравится, что в моей работе есть смысл. Что перед иконой будут молиться люди. Служение — думаю, это служение Богу, но, чтобы служить Богу, нужно любить людей. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете… А кто ненавидит брата своего [ближнего], тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет (1 Ин. 2: 10, 11).

Получается, что нужно служить людям. Спасибо большое монастырю за возможность писать иконы, с Божией помощью через образы святых помогать людям молиться и духовно возрастать.

— Вы могли бы работать просто в миру?

— Мне нравится работать в иконописной мастерской, но я не хочу умалять другие работы. Мне кажется, в миру очень много людей, которые работают, и им, возможно, даже тяжелее, чем нам. Продавцы, уборщики, преподаватели, врачи — они ведь тоже служат людям. Но при этом на светской работе может быть окружение с нерелигиозным мировоззрением, и от этого таким людям тяжелее прийти в Церковь. А у нас тут всё спокойно. Мы здесь находимся как будто всегда в храме. Рядом священник, иконы, окружение верующих людей, молитвенная атмосфера. Нам много дано. И ответственности больше.

— Для Вас мастерская одним словом — это?..

— Молитва и спокойствие. Я нигде так не могла спокойно работать и рисовать. Это очень благодатное место для меня.

— Что Вы потеряете, если уйдете с этого послушания?

— Я думаю, дело не в том, что я потеряю, а что я буду делать дальше. Ведь можно по-разному служить людям. Но пока я об этом не думала. Слава Богу, есть возможность оставаться на послушании.

 

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

01.10.2024