«Я росла рядом со святым Иоанном»

12 октября — обретение мощей святителя Иоанна (Максимовича), архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, чудотворца

Мой папа — отец Сергий Чертков-Трубецкой. Его мать, моя бабушка, — княжна Александра Николаевна Трубецкая. Прадед Михаил Владимирович Родзянко, председатель Государственной Думы. Моя мама — родная сестра епископа Василия (Родзянко). Мой дядя Владимир Михайлович Толстой — внук Льва Николаевича Толстого.

Мой отец, протодиакон Сергий, многие годы был рядом с владыкой, и я родилась и провела первые двенадцать лет моей жизни при владыке Иоанне. Папа был единственным его протодиаконом. Тогда владыка являлся правящим архиепископом Западно-Европейской епархии, и папа любил повторять, что они с владыкой «проколесили» всю Европу. Папа служил 50 лет, 22 года диаконом, умер протоиереем.

Когда папа стал священником, среди ночи приходил в церковь, чтобы успеть совершить проскомидию. Собирал с полок все помянники, вспоминал всех, кого встречал в своей жизни, — тысячи имен. Часами вынимал частицы за каждого человека. И я думала тогда, что это нормально, что так делают все священники… Я как-то спросила у него, когда он был уже старенький: «Папа, почему ты так долго совершаешь проскомидию?» И он улыбнулся: «А разве ты не помнишь, с кем я проводил ночи в алтаре?» Это были плоды влияния владыки Иоанна Шанхайского.

Божией милостью я росла рядом со святым человеком, владыкой Иоанном, и чувствовала его святость всем нутром. Дети такое чувствуют лучше, чем взрослые.

С архимандритом Николаем (Пекаторосом) у Иоанно-Предтеченского собора в Вашингтоне. Основатель прихода — архиепископ Иоанн, 1958 г.

Владыка постоянно жил в молитве. Он был аскетом, подвижником, но не был оторван от мира. Он заботился о людях потрясающим образом! Вокруг него всегда собирались скорбящие, несчастные семьи, и он о них заботился.

У него немного живот торчал, но ел он совсем мало. И я удивлялась: почему у него торчит живот? А потом я узнала, что он, возможно, носил вериги… Все называли его босым, но я его видела только в сандалиях на босу ногу. Знала также, что он никогда не ложится спать в кровать. А я смотрела на его кровать и думала: «О, как здорово: эту кровать никогда не нужно стелить!» <…>

Некоторые считают, что владыка Иоанн был юродивым. Но мой папа с этим не соглашался. Владыка просто был не как все, несколько косноязычен, особенный человек. Когда я была рядом с ним, я знала, что он не как все. Когда я шла с ним — а я была маленькая, — он умел так общаться с детьми, на их детском уровне, что ребенок чувствовал себя прекрасно. Был просто невероятный контакт! <…>

У нас было много чудес, связанных с владыкой. Мой дядя, Владимир Михайлович Толстой, рассказывал, как владыка Иоанн приехал в Покровский приход города Наяка, недалеко от Нью-Йорка. Там служил чудесный батюшка, настоятель этого прихода, протоиерей Серафим Слободской, автор замечательной книги «Закон Божий», которая издавалась и переиздавалась огромными тиражами. Патриарх Алексий II в свое время говорил, что это настольная книга всех православных в России, самая издаваемая после Библии.

Отец Серафим был настоящий пастырь, он отдал всю свою жизнь Богу и людям. Абсолютный бессребреник, знал всех прихожан, заботился обо всех. Если он узнавал, что у кого-то какая-то скорбь, неприятность, он сразу же бросался туда и старался помочь, утешить, подкрепить, никогда не оставался в стороне. Это был потрясающий приход, потому что там был потрясающий настоятель. Отец Серафим очень любил владыку, а владыка любил его.

И вот владыка отслужил литургию на этом приходе и должен был уезжать. Он вышел из храма и вдруг говорит, что никуда не уедет, если ему не найдут одну женщину. Город Наяк не очень большой, но приход достаточно большой. Однако приход был как одна семья, и отец Серафим всех знал — но эту женщину не знал никто. Прихожане решили, что владыка что-то путает. Все заволновались, потому что мой дядя должен был везти владыку в аэропорт. А владыка уперся, он был такой упрямый в хорошем смысле, и сказал, что не уедет, пока ему не найдут этого человека.

Город Наяк поставили на уши. Через десятые руки кое-как нашли эту женщину, и мой дядя Владимир Михайлович отвез владыку Иоанна к этой одинокой несчастной женщине. И вот владыка вышел из машины, поднялся в квартирку к ней — а она как раз собиралась наложить на себя руки. Он долго с ней сидел, говорил с ней, утешал и потом передал в руки отца Серафима, который после этого, естественно, о ней заботился. Дядя увез владыку в аэропорт, и его там ждали — он никуда не опоздал. Можете себе это представить? В наше время, в ХХ веке, среди нас жил такой человек! <…>

Еще мне особо помнится, как я провожала владыку. Совсем одна. Я стою на платформе — а он уже в поезде. И благословляет меня обеими руками — своим архиерейским благословением. Я часто вспоминала этот эпизод своей жизни, когда выросла. Как он беспрерывно меня благословлял — даже когда двери закрылись и поезд тронулся… И он благословлял меня, пока поезд не исчез из виду. А я стою — такая маленькая девчонка, одна на вокзале… Сейчас я понимаю, что он благословлял меня на всю мою жизнь — о которой он тогда уже всё знал. Благословлял, чтобы дать силы и подкрепить. Я тогда не могла представить, что буду жить в Америке, буду женой священника. Верю, что ему было открыто всё обо мне: и что я стану матушкой, и что мой муж будет служить в единственном приходе, который владыка сам основал в Америке… И я знаю, что он о нас молится, хотя мы и недостойные такие.

В нашем приходе в Вашингтоне, который основал святитель Иоанн, мы очень остро ощущаем его присутствие. Многие люди приходят просить о помощи — это он их приводит. И владыка сам им помогает. Это не мы — это он. И по его молитвам мы занимаемся тем главным, чем должен заниматься приход, — помогать людям, невзирая ни на что. И пока приход будет так жить — будет всё идти хорошо. И все участвуют в этом — все прихожане, нам не нужно никого уговаривать, ничего объяснять. Это образ жизни.

Свято-Иоанно-Предтеченский собор, Вашингтон

Я помню время, когда у нас еще не налажена была благотворительность. Один раб Божий предоставлял нам дом, где мы селили нуждающихся. Помню, был такой момент: я не знала, где взять деньги, чтобы накормить этих людей. Мне часто приходилось на кредитную карточку покупать продукты. Я не хотела своего мужа отца Виктора беспокоить этими проблемами — это была моя проблема. Я никому ничего не говорила. А тогда мне было очень плохо, потому что я не могла решить проблему с деньгами. В воскресное утро я пришла в храм. Владыка еще не был прославлен, но отец Виктор знал, что его должны скоро прославить, и взял на себя смелость изобразить его образ на столбе в храме. В это время шел Великий пост. Отец Виктор вел катехизические беседы во время Великого поста после литургии и трапезы, а я стояла сзади в храме. Я купила самую большую свечку, которая только была в свечном ящике, поставила ее и сказала: «Владыка, дай мне деньги!» И больше ничего не сказала. Это была такая короткая молитва. Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча. Я оборачиваюсь — и этот человек протягивает мне чек на большую сумму и говорит при этом: «На, бери для твоих бедолаг!» И я была в полном шоке — потому что никто ничего не знал. Я просто попросила владыку: «Дай мне деньги!» Этот человек увидел мое удивление. И я рассказала ему в двух словах, почему так удивлена. И помню, как он сказал мне: «Маша, ты не молись слишком часто владыке Иоанну, а то мы все обанкротимся». И владыка часто мне так помогал…

Храмовая икона свт. Иоанна Иоанно-Предтеченского собора в Вашингтоне

Источник: «Пастырь. Учитель. Друг». Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский в воспоминаниях современников. — Тверь — Сан-Франциско, 2017 г.

11.10.2024