Небо Валаама

Когда знакомая узнала, что я была на Валааме, спросила:

— Вы были на острове, когда еще было жарко, и купались в Ладоге? Вас водили на релаксационные залежки и лежать носом в чабреце и землянике? А на колокольню поднимались? Вы ели валаамский бутерброд: монастырский черный хлеб, жирненько так слой рикотты и наверх форель горячего копчения? Идеально идет после 20 тысяч шагов, лежа на габбро-диабазе. Какой из скитов Вам понравился больше всего? А котенка породы «валаамская смиренная» Вы не прихватили в Беларусь?..

Я, конечно, сразу подумала, что нужно возвращаться на остров, потому что из списка не выполнила и половину.

Previous Next

Но всё же у меня есть свой список валаамских чудес.

Мой первый Валаам не был паломничеством, я ездила с палаточным лагерем. И мне отчаянно не хватило встречи с ним один на один, когда между мной и островом только Бог.

Но я забрала с собой утренние и вечерние молитвы на берегу Ладоги.

Ощущение, что рядом с мощами преподобных Сергия и Германа Валаамских как будто другой по плотности воздух, который окутывает тебя как перина. Здесь тебя внимательно слушают и не оставят без утешения.

Подарочные, особенные теплые дни, когда Ладога была теплой и я устраивала заплыв на каждом рассвете.

Как двое мужчин из Валаамского хора пришли к нам на вечерний костер и пели «Конь» и «Не для меня» так пронзительно, что ком стоял в горле.

Как священник на исповеди несколько раз повторял мне одни и те же слова прямо в ухо так, будто он только приемник, через которого до меня пытается докричаться Бог.

Если сказать про Валаам одной строчкой — это место, где тебя хорошо слышит Бог. Может, потому что в воздухе там нет примесей и «связь» хорошо работает.

Воздух там хрупкий и невесомый, прозрачный и дышится так легко! Это как если ты всю жизнь пил воду из крана и вдруг нашел родник в чистом лесу. На Валааме ты как будто впервые узнал, что такое сделать вдох.

***

Еще было так. У меня был там разговор, где мне сказали:

— Оля, в твоем случае ЭТО невозможно! Как ты вообще себе ЭТО представляешь?

Я вдруг задумалась и засомневалась. Действительно, ведь всё выглядит так, что в моей ситуации ЭТО невозможно. И как я вообще могу думать иначе? Вариантов нет.

Зашла в храм с очень громким вопросом внутри себя. Буквально с криком Богу: «Ну, скажи, ЭТО действительно невозможно? Ну, покажи мне, что возможно всё! И что бывает даже то, что никогда не бывает. Ну, покажи мне, прошу».

Вышла из храма, заглянула в магазин, посмотрела, что продают, ничего не выбрала и пошла к выходу. А в дверях наткнулась на девушку. Она спросила:

— Ольга, это Вы?

Это была моя читательница. И это была реально я.

Она волнуется и практически плачет:

— Вот это да! А как это возможно? Разве возможно, чтобы я встретила Вас вот так! Мы же не собирались на Валаам… в последний момент вот решили… и в магазин… я не верю! Ну какая вероятность? Ну невозможно же!

— Потому что с Богом всё возможно! Возможно вообще всё! Даже то, что невозможно!

Говорю эти слова и понимаю, что сама же отвечаю на свой вопрос Богу.

То есть Ты мне так быстро решил ответить, да?

Я всё поняла.

Эта девушка напишет потом про это так: «Валаам… Слово звучит как колокол. Мощно, внушительно, из глубины веков. Таким оказался и остров.

Мы не ходоки по святым местам, Валаам думали посмотреть как достопримечательность Карелии. Решение приняли спонтанно, и буквально через 15 минут катер мчал нас по бескрайним ладожским просторам. Как ожидалось, пристань была запружена катерами, толпами туристов, паломников… Мы с мужем невоцерковленные, не умеем вести себя в храме и вообще в таких местах, но оба поймали себя на этом ощущении — не восторг, не просветление, а своеобразная точка ноль. Где-то в сердцевине себя.

А еще на Валааме в обычном сельском магазине я внезапно встретила человека, мои шансы пересечься с которым стремились к нулю. Потом всё казалось, что это сон, видение. Невероятная случайность встречи потрясла меня до слез. Сын посмотрел на меня и спросил: "Мама, ты теперь веришь в Бога?" Я не нашлась с ответом».

***

На Валааме ходили на экскурсию по Игуменскому кладбищу. Там был открыт храм. Все вдруг заохали и заулыбались — вот это да, этот храм всегда закрыт!

Экскурсовод сказала, что сама была там только один раз и что открытый храм — это невероятное везение. С нами был священник, поэтому мы зашли в храм, и он отслужил панихиду.

Храм небольшой, и нас — небольшая группа. Мы пишем имена своих родных и любимых на записках «за упокой» и передаем священнику.

Мой прадед Даниил, в дом которого я приехала жить семь лет назад после жизни в столице, был очень верующим. Ездил в единственную церковь города, которую не закрыли в советское время. Очень трепетно любил свою неграмотную жену Евдокию. А она — его.

У меня выписана ее фраза, сказанная детям: «Котыку, котыку, зараз дзед прыйдзе з царквы i будзем iсты» (Котики, котики, сейчас дед вернется из церкви и будем есть).

Земли было много, а сил и людей, чтобы трудиться на ней, — нет. Жить было трудно.

И вот я стою в небольшой церкви острова Валаам и вывожу на листике их имена: «Даниил, Евдокия, Григорий, Елена…»

Как объяснить? Это как будто я взяла их всех, посадила в поезд, потом в автобус, а потом на катер и привезла на остров. И в этой церкви они сейчас стоят рядом со мной.

Они видели в своей жизни только землю и небо над ней. И не могли представить, что могут забраться так далеко от родных мест. Поэтому сейчас сильно удивлены.

Но, может, вечность на то и дана, чтобы Бог омыл их черные натруженные пятки и показал то, что им было недоступно в жизни, — небо Валаама.

Previous Next

06.09.2024