25 лет в жизни монастыря… Наверное, в масштабах истории это не так много. А вот в жизни отдельного человека, ставшего монахом… Мы попросили сестер, стоявших у истоков, поделиться воспоминаниями о том, как было тогда, в самом начале, и как сейчас, и рассказать о приобретенном опыте.
Монахиня Мария (Держанович): Я благодарна Богу, что до монастыря у меня было сестричество. И в принципе, наш монастырь вырос из сестричества. Можно так сравнить: сначала ты ходил в детский сад, а потом в школу. Конечно, воспоминания о детском саде более светлые, жизнерадостные, а школа — это прежде всего труд.
Самая большая благодать была именно в сестричестве. Воспоминания о том времени поддерживают в трудные минуты. И сейчас благодаришь Господа, что у нас есть белые сестры и мы одно целое.
Монахиня Марфа (Матвеева): В монастырь я пришла чуть позже первых сестер, в марте 2001 года. Я не думала, что выберу монашеский путь, и когда Господь позвал, трудно было это сразу принять. Много приходило сомнений, и всё же я понимала: если обычному жениху можно отказать, то в этом случае, наверное, так нельзя.
В те годы в иконописной мастерской была дружная компания, многие даже часто там ночевали, ходили вместе на полунощницы в четыре утра — тогда будние службы каждый день в такое время начинались. И вот как-то вечером сидела я там, размышляла, как же мне дальше жить, и боялась даже в дневнике об этом написать. А один из братьев, Геннадий (на сегодняшний день — иеромонах Феодор, насельник Свято-Троицкой Сергиевой лавры), видя мои сомнения, решил немного помочь, и вот что из этого получилось. Прихожу я на исповедь, а батюшка говорит: «Ты что, в монастырь хочешь? Мне тут Гена письмо написал…» И тогда я почувствовала, что, если сейчас откажусь, буду опять переживать, и неожиданно для себя кивнула утвердительно. Батюшка тогда сказал, чтобы я шла в швейную мастерскую и попросила за день всё пошить, поскольку скоро должен был приехать владыка. Получилось так, что ночевала я еще в иконописной, положив рядом с собой иконочку Божией Матери, а в четыре утра меня уже облачили в подрясник. В этот же день вечером приехал владыка и благословил.
Вначале очень ощутима была Божия благодать, внутренняя радость, что теперь весь день отдан Богу. Когда перечитываю личные записи того времени, письма, заметки в наш журнал «Встреча» — вижу тихий свет, который давал Господь. Внешне для меня мало что поменялось, поскольку я давно уже была в сестричестве, даже послушания остались те же: иконописная мастерская и детский интернат.
По образованию я художник, человек душевный, для меня много значат внешние впечатления, и вот до сих пор мне вспоминается: когда я шла в швейную заказывать облачение, снег рядом с мастерской искрился. Эти маленькие звездочки до сих пор мне светят. Хорошо помню первую ночь в монастыре. Келий тогда еще было мало и мы жили вчетвером, но, несмотря на это, в памяти осталась только тишина и вечность — в ту ночь я была одна с Богом…
Сейчас я заканчиваю летопись нашего монастыря, которую по благословению батюшки писала в 2002 году. Многое с тех пор поменялось, и трудно уже приблизиться к тому стилю, в котором был написан текст. Изменилось не только внутреннее состояние, изменилось видение жизни: всё стало реальнее, видны немощи свои и других людей; но в то же время опытно уже познал, какой у нас Бог красивый и как Он держит всё Своей любовью. Может быть, такое состояние даже лучше. И вот несколько дней я пыталась взяться за летопись и вдруг почувствовала, что идет обратный процесс: летопись сама начинает на меня действовать, и какая-то светлая радость возвращается. Обычно живу своими проблемами — детский интернат, фрески, которые надо поскорее дописать; а сейчас благодаря летописи начала немного выходить из своей оболочки, увидела, что у нас есть большая красивая жизнь, и как-то меня это вдохновило. Я почувствовала единство, и во всем, что у нас создается, есть и моя часть.
Сейчас я много размышляю о жизни внешней и внутренней. Мне видится, что внешняя жизнь — это как небольшой слой почвы, а внутренняя — подобна глубине земли, и они несоизмеримы. В этой внутренней жизни — всё: красота, единство, Царство Божие. Хотелось бы и себе, и другим пожелать искать Бога, почувствовать Божию красоту.
Сестра милосердия Раиса Шульга: В сестрах я всегда видела надежный форпост, нерушимую стену. Батюшка их ругает, а для меня они все святые. Я не жила в монастыре, но видела их постоянно, с самого начала основания обители. Видела, как они меняются. Выглядело это всё фантастически.
Помню, нас сидело несколько человек, обсуждался проект будущего храма, как это будет, кто может помочь. Отца Андрея Лемешонка многие тогда называли утопистом. И хотя сама идея строительства храма в Новинках казалась невероятной, в воздухе витала абсолютная уверенность, что всё случится. Сказка, которая начала реализовываться… Правильно сказал кто-то из монашествующих: это переживание чуда, произошедшего у тебя на глазах.
Монастырь действительно построил Бог. Сюда приезжают разные люди. Ко мне на послушании подходил протестант, рассказывал, что очень любит наш монастырь и хотя в храм не заходит, но приезжает сюда, садится на лавочку, и ему «так хорошо!». И правда, мне вот тоже никуда не хочется ехать, для меня тут всё. Здесь действительно святая земля.
А сегодня сказка продолжается. И то, что мы столько лет вместе, наши собрания — это вообще какое-то чудо. Здесь, на собраниях, действительно чувствуется Христос и ты наполняешься. Даже когда у меня дети маленькими были и я из-за недосыпа просто дремала на собрании, всё равно выходила наполненная, потому что была здесь, вместе со всеми. Какое-то потрясающее действие Божие.
Да, это настоящее чудо, что мы все вместе в нашем монастыре, несмотря на какие-то недоразумения, — всякое бывает, переживем. Мы же на пути к святости. И должны перерасти себя, свои узкие штанишки.
Подготовила Мария Котова
Юбилей монастыря: как мы прожили эти годы (ч. 1)>>
22.08.2024
