Подать записку в монастырь
О здравии или упокоении
«Я начал отдавать себя людям»
«Волонтерская» — так называется одна из картин донецкой художницы Юлии Толстоусовой (экспозиция, посвященная участникам СВО, сейчас размещена в духовно-просветительском центре «Ковчег»). Герой работы — Артур Закиров, руководитель фонда помощи ветеранам и участникам боевых действий и членам их семей.
Артур мечтал стать учителем, а ему говорили, что он должен быть военным. Но его путь определили события на Украине. В 2015 году состоялась первая поездка Артура на Донбасс — волонтерская. Он, житель Санкт-Петербурга, менеджер в компании по продаже оборудования, поехал в Луганск с гуманитарной помощью. Сегодня Артур Закиров занят и в зоне СВО, где работает с заявками подопечных подразделений; и в тылу, где проводит уроки патриотического воспитания для молодежи, организует выставки, посвященные героям специальной военной операции. Поэтому мечта по-своему сбылась — он и педагог, и фронтовой волонтер. Группа Артура Закирова отмечена более чем 150 благодарностями и награждена почетным знаком от Общественной палаты РФ. Но главная заслуга добровольцев — спасенные жизни мирных жителей и их защитников. В интервью нашему сайту Артур рассказал о деле всей его жизни.
— Артур, как думаете, что предопределило Ваше неравнодушие к происходящему на Украине?
— Никогда не думал, что попаду на войну. Родители воспитывали бережно. Я рос улыбчивым, но ранимым. Мама называла меня «мальчик-солнышко».
Был пионером, потом комсомольцем. Перестройка и по мне прошлась. Помню, как встревожили события в Югославии.
Когда начался украинский Майдан, я следил за новостями. Огромной личной трагедией стал пожар 2 мая в Одессе. Тогда пришло понимание, что будет кровавая война.
Как-то в декабре 2014 года, возвращаясь с работы домой, вдруг осознал, что у меня наступил кризис. Решил: если не начну что-то делать для Донбасса, просто перестану себя уважать как мужчину. И я начал искать подразделение. Но в январе — феврале 2015 года развернулась Дебальцевская операция. В Военно-медицинскую академию Санкт-Петербурга потоком поступали раненые бойцы. Из отряда, куда я планировал отправиться защищать мирных жителей, ко мне обратились знакомые, чтобы я узнал информацию о двух раненых ребятах. Оказалось, в клинике нет средств по уходу. Я привез необходимое. Помог семьям раненых приехать в госпиталь. Потом закупил снаряжение и пришел к ребятам попрощаться. Тут идет навстречу врач и говорит: «Артур, ты же раненым помогаешь. Выручай. У нас опять поступление раненых. Многого нет. Помоги, пожалуйста!» И я остался выручать. Закупал всё необходимое за свои деньги (тогда я работал менеджером в компании по продаже оборудования). Потом пытался уехать воевать, но обстоятельства не давали этого сделать.
В феврале 2015 года создал волонтерскую группу «Помощь раненым бойцам Новороссии», сейчас она называется «Донбасс Помощь 2015». Мы оказывали помощь тяжелораненым бойцам-ополченцам, поступающим в госпитали Санкт-Петербурга. На нашем обеспечении иногда было до 40 человек. А с апреля 2015 года стали помогать подразделениям армий ДНР и ЛНР и мирным жителям из прифронтовых зон. В мае того же года состоялся первый выезд на фронт, связанный не только с оказанием помощи бойцам, но и с поздравлением ветеранов Великой Отечественной войны в городе Брянке.
Когда туда ехал, еще думал: «Нас настраивают против них, их — против нас. Пропаганда». Но то, что я увидел, когда попал на войну, повергло меня в шок. Ребята водили меня по Первомайску. Я увидел жилые дома, по которым били из «Градов», танков. Били по мирным людям. Потом я к этому, конечно же, привык. Просто столкнулся с вещами и пострашнее. Но первое впечатление дало мне силы и уверенность, что выбран правильный путь.
Мы возили гуманитарную помощь семьям погибших бойцов. Потом стали устраивать для детей из этих семей новогодние праздники с Дедом Морозом, Снегурочкой. В нашей группе «ВКонтакте» полно фотографий с этих утренников. Помню, как приехали в детский дом ЛНР, повеселили ребят, а потом они стали читать стишки. В комнате был полумрак. Пытались выступать и дети-инвалиды. Некоторые не могли говорить, мычали. А я, Снегурочка и наш оператор — просто плакали. Наверное, эти праздники сделали меня еще более чувствительным.
В феврале 2022 года включились в помощь подразделениям армии России, участвующим в СВО.
— Как появился фонд «ВРЕМЯ ВЫБРАЛО НАС»?
— Пришло понимание, что можно сделать больше и эту возможность даст целевой фонд помощи ветеранам и участникам боевых действий и членам их семей. Зарегистрировали фонд в декабре 2023 года. Считаю, создавать такие организации нужно только для того, чтобы влиять на ситуацию. Зарабатывать на этом преступно.
— Насколько известно, волонтерская группа и фонд проводят большую работу и в тылу. Выставочная деятельность — одно из направлений. Как оно сложилось и какие возможности открывает?
— Впервые мы провели экспозицию графики Юлии Толстоусовой «Люди, опаленные войной» в музее «Прорыв блокады Ленинграда» в городе Кировске в мае этого года. Там же познакомились со Светланой Жигимонт. Теперь вот у нас совместный проект в Свято-Елисаветинском монастыре в Минске. Выставки — это способ заявить о деятельности нашего фонда, донести до людей, что на самом деле происходит в зоне СВО. Всё это позволит еще больше помогать бойцам.
Мы также проводим встречи со школьниками и студентами, посвященные патриотической тематике. Приглашаем бойцов из подразделений, чтобы молодежь из первых уст узнавала о событиях как они есть. Наши оппоненты по молодежи работают целенаправленно. Подросткам навязывают ценности потребления и ослабляют критическое мышление. Когда у меня школьники спрашивают, зачем я поехал в 2015 году на войну, говорю: «Потому что слабых начали обижать». Доношу до молодежи: «Ребята, у нас есть Отечество, которое нам отцы и деды оставили. Давайте постараемся его сохранить».
В ближайших планах фонда — открытие военно-патриотического клуба. Также хотим с известным писателем Баиром Иринчеевым выпустить серию книг о медалях ЛНР, ДНР и СВО.
Взаимодействуем с «Комитетом семей воинов Отечества». Работаем сейчас над новой программой, которая, надеюсь, приобретет федеральное значение. Она предполагает, что в каждом учебном заведении России должен появиться уголок памяти героев СВО.
В Санкт-Петербурге планируем создать открытое молодежное пространство. Хотим там сделать два музея и один посвятить Великой Отечественной войне, а другой — специальной военной операции. Будет и библиотека, появится мультимедийный зал для встреч с участием молодежи. Думаем создать там стрелковый комплекс и класс для занятий по тактической медицине.
— Ради чего Вы этим занимаетесь?
— Тогда, в 2015 году, все наши ребята шли добровольцами, по зову сердца, потому что, как я уже говорил, слабых обижают. И мы гордились тем, что помогаем Донбассу.
«Откуда, Артур, у тебя столько энергии? Девять лет войны», — спрашивают у меня и теперь. У меня нет личного автомобиля, я живу в съемной квартире. Некоторые удивляются: «Как так? Ты же на "гуманитарке" сидишь!» А я отвечаю: «Я на ней не "сижу", я ее всю отдаю».
Мы ездили «за ленточку» в свои отпуска, отгулы. Никто не жил за счет этой войны. Но не все люди нас понимали. Помню, направляемся в сторону Брянки, дорога разбита, торопимся. Нас везет местный житель, спрашивает: «Ну что, нормально выходит? Как платят?» Когда ответил ему, что ездим на войну за свои деньги, он был просто в шоке.
«Это не наша война. Тебе заняться нечем?» — говорили мне знакомые. И это был просто смысловой вакуум.
А я часто вспоминаю историю, как мы с товарищем в 6-м классе впервые посмотрели фильм «Горячий снег». Я расчувствовался. По сути, смотрел кино про своего деда. Он был артиллеристом, капитаном. Погиб поздней осенью 1942 года под Сталинградом, когда на город пошли танковые колонны. Он, наверное, мог поехать в тыл с донесением или выстрелить себе в ногу, а может, сказать, что заболел. Но он погиб в бою. Я его внук. Какое право имею поступать по-другому?!
В 10-м классе прочитал статью в «Комсомольской правде». Корреспондент брала интервью у ветерана Великой Отечественной войны. И меня особенно взволновало два момента. Во-первых, герой статьи рассказывал, что его товарищ закрыл собой командира во время боя. Я был поражен — как же так?! А второе, меня удивил ответ на вопрос: «Вы вспоминаете войну и что Вы об этом думаете?» Ветеран сказал, что это были лучшие годы в его жизни. И вот в 2015 году, когда я попал в Луганск — темный, разбитый город, — понял слова ветерана. Я начал отдавать себя людям. А в бою под Горловкой осознал: твоя жизнь становится незначительной, а жизнь товарища — дороже в десятки раз.
— Вы сейчас на фронте бываете?
— Ребята на передовую стараются не пускать: «Если тебя убьют, кто нам помогать будет?»
За годы войны нашей группе удалось выстроить хорошую логистику. Но я езжу и сам, потому что у нас очень дорогие грузы и всё должно попасть на передовую. Это огромная ответственность. Я никогда не чувствую себя отдельно от фронта.
— Сильно переживаете, когда выезжаете в зону боевых действий?
— Конечно. Каждый раз, когда выезжаешь туда, невольно закрадывается тревога: а вернешься ли ты? Но страх — энергозатратная эмоция. Прежде чем ехать в зону СВО, важно договориться со своим страхом.
Бог меня отводил. Самый страшный обстрел, под который я попал, случился в 2015 году на Авдеевском направлении. Нас обстреливали часа два из «Ноны». У мины этого типа звук режущий, как у циркулярки. В тот момент ни о чем не думаешь. Только молишься. Кто-то разговаривает, старается делать вид, что ничего не происходит. Конечно, все напряжены. Ты понимаешь, что жизнь твоя в руках человека, который крутит колесико прицела. Если бы тогда снаряд попал в помещение, нас бы всех семерых положило… После обстрела я пошел поспать. Было три часа ночи. Спал до пяти утра. Над моей головой находилась огневая точка, где стоял крупнокалиберный пулемет «Утес». Он стреляет так, что два выстрела — и ты просто глохнешь. Шел бой, а я спал. Такая вот реакция на пережитый стресс.
Но я приехал на войну делать свое дело. И там ищешь способы быть максимально продуктивным.
— Самая большая Ваша потеря за это время?
— Там есть боевое братство. Первый раз я заплакал, когда в 2016 году в ЛНР погиб мой близкий товарищ с позывным «Баги» — попал в засаду и был убит. На данный момент в моем списке погибших знакомых 52 человека. Последним не стало моего хорошего приятеля Саши из Питера, командира минометной батареи. Ему было 27 лет. Позывной у него был «Рубин». Парень такой тонкий!.. Незадолго до этого мы виделись под Мариуполем. Он приезжал с товарищами, я передал ему помощь. Саша как будто предчувствовал свою смерть. Писал мне, что очень устал. А потом написала его жена. Сначала: «Саша тяжело ранен». А затем: «Саша погиб».
Мир сохраняется не сам собой, а за счет людей. Но многие не думают о том, что этим людям нужна помощь, что резерв может закончиться. Конечно, я ищу союзников-волонтеров, чтобы помогать. Мы всегда открыты для сотрудничества.
— Чему Вас научила война?
— Она показала — жизнь короткая. И не только потому, что тебя могут ранить или убить. Даже если всё благополучно, 80–90 лет не хватает. Каждый день нужно делать что-то доброе. Никогда я не жил так много для других, как сейчас. Мы стараемся для своих подопечных делать что можем. Люди, конечно, встречаются разные. Алчность, трусость — естественные вещи. Порой война ломает. Но я всегда говорю: «Следи за собой». За это время у меня было много интересных знакомств.
— Представляете себе день победы?
— Мы воюем не с Украиной, и с нами воюет не Украина… Этот конфликт настолько глубокий, что сложно пока представить его окончание. Но мы все стараемся приближать этот день.
Беседовала Ольга Косякова
Фотографии инокини Екатерины (Алексеевой)
20.08.2024
