«Дайте место Богу в своей жизни»

С 18 по 26 августа 2024 года по благословению Митрополита Минского и Заславского Вениамина, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, пройдет ежегодный Всебелорусский крестный ход «Жировичи — Минск». В нынешнем году он приурочен к 40-летию установления празднования Собора Белорусских святых.

За девять дней паломники пройдут 250 километров. Их маршрут будет пролегать через четыре епархии и 21 храм. 

Ради чего верующие девять дней идут и в дождь, и в зной, натирая мозоли, спят под открытым небом и переносят другие тяготы и лишения? В чем смысл крестного хода? Как пришла идея его проведения? Поговорили с руководителем крестного хода Сергеем Мелешко.

— Сергей, с чего всё началось? Как возникла идея Всебелорусского крестного хода?

— В Беларуси верующие ходят в крестные ходы уже больше 20 лет. Но, как правило, это были или однодневные крестные ходы или, наоборот, те, что шли больше месяца, а работающему или семейному человеку сложно уйти на такое время. Поэтому белорусские крестоходцы ездили на Украину на Почаевский крестный ход или в Россию на Великорецкий крестный ход. Когда мы встречались в Беларуси, обсуждали, почему у нас нет подобного крестного хода? Говорили об этом, кажется, лет семь. Наверное, тогда еще не пришло время, когда должен был зародиться Всебелорусский крестный ход. Как говорил архимандрит Иоанн (Крестьянкин): «У Бога всё бывает вовремя для тех, кто умеет ждать».

И вот мы вернулись с Почаевского крестного хода в 2021 году, и тогда четко пришло чувство, что время настало. Может, Господь вложил нам эту мысль. Буквально за день-два мы составили маршрут и сформулировали концепцию крестного хода, которую вынашивали уже долго.

Первое, нам было важно, чтобы крестный ход проходил летом. Мы хотели, чтобы на крестный ход ходила молодежь — значит, это должно быть время каникул. Второе, он должен проходить во время поста. Нам приходилось ходить на разные крестные ходы, и, когда он проходил не в пост, чувствовалась разница в молитве и ощущениях. Не зря святые отцы говорят, что у птицы небесной есть два крыла — это пост и молитва. А с одним крылом лететь тяжело, кренит. Поэтому наш крестный ход проходит во время Успенского поста. Третье, крестный ход должен проходить каждый год в одно и то же время по одному и тому же маршруту, чтобы люди заранее готовились и могли взять отпуск.

Мы составили план и отдали его отцу Александру Ширитону — председателю Синодального паломнического отдела, который курирует вопросы крестных ходов. Он поддержал эту идею, ее вынесли на Синод и утвердили. А потом случился февраль 2022 года, и мы увидели, как всё промыслительно — теперь уже никто не сможет выехать на Украину и нам в Беларуси очень нужна молитва. Митрополит Вениамин (Тупеко) сказал: «Не большое дело — пройти 250 километров, а пройти 250 километров с молитвой — это уже великое дело». Может, молитвенная капля нашего крестного хода перевесила на чаше весов, и благодаря ей на нашей земле сейчас мир.

 

— Главная цель крестного хода — это молитва за мир в Беларуси?

— Молитва за Беларусь, Россию, Украину — нашу Святую Русь. За Церковь Православную. На пути крестного хода 21 храм. Владыка благословил чин молебна, который мы служим, когда приходим в каждый храм. В этом молебне как раз молитвы за мир, за Церковь, за страну. Выступают слезы, когда мы всем храмом молимся об этом. Может, это дерзновенно сказано, но я думаю, что Господь эту молитву не может не услышать.

— Но при этом каждый идет в крестный ход со своей личной молитвой. Возможно ли эту молитву совмещать с общей?

— Да, каждый человек индивидуален, он идет крестным ходом и кается в своих грехах, молится о чем-то своем, но его личная молитва не мешает общей, она вливается в нее.

 

— Вы сказали, что ощущаете разницу, когда крестный ход идет не в пост. Можете раскрыть, в чем именно тут разница?

— Святые отцы ведь не говорят: «Сядь на диван и прими Святой Дух». Они говорят: «Отдай кровь и прими Дух». То есть будь готов на какую-то жертву. Зачем отцы уходили в пустыни, залезали на столпы? Зачем преподобный Серафим Саровский молился 1 000 дней и ночей на камне в лесу? Наверное, чтобы быть ближе к Богу, чтобы стяжать благодать, которую он почувствовал. Я всегда считал, что крестный ход должен быть трудным, должно быть ограничение себя. У нас даже есть такая поговорка: «Слава Богу, что тяжело». А пост — это часть труда. И когда были крестные ходы со скоромной пищей, молитва была другой. Чтобы подняться над землей, нужно и тело сделать легче.

Когда мы пошли первым Всебелорусским крестным ходом, люди, которые никогда не ходили большими крестными ходами, на второй день подходили ко мне со словами, что мы убиваем людей. А через день-два те же подходили, просили прощения и говорили, что такую благодать получили — сердце трепещет. Человек должен это прочувствовать на себе. Вечером мы умирали, а утром воскресали. Наверное, мы такие «сумасшедшие». У нас есть люди, которые любят крестные ходы, трудности, и это становится смыслом их жизни.

— Они больше нигде не ощущают такую благодать, как в крестном ходе?

— Для них это уже потребность. Крестный ход — это же не просто шествие, это путь с молитвой. Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18: 20), — говорит Господь. Дома тяжело настроить себя на молитву и нести подвиг: семья, заботы, работа. А здесь ты вырываешься на неделю от рутинной жизни.

— Что было самым трудным в подготовке к первому крестному ходу?

— Перед первым крестным ходом была очень большая эмоциональная и духовная нагрузка. Я думал: «Как мы потянем, как пройдем, а готовы ли к такому люди? А если мы не дойдем? Такой позор». И я говорил Господу: «Пусть меня растопчут, опозорят, только чтобы крестный ход дошел до Минска».

Сейчас я ощущаю Промысл Божий о нашем белорусском крестном ходе. Некоторые вопросы, которые мы не предусмотрели, решаются: Господь посылает помощь, людей. Вот мы не планировали, а вы сделали репортаж о том, как прошел крестный ход год назад, и он получился хорошим, кто-то прочитал и захотел пройти. Один брат просто снял на телефон фильм, и тысячи людей его посмотрели и вдохновились.

 

— Как приходы на маршруте реагируют на то, что им нужно принять 300 человек?

— Первое время, когда мы приходили к ним с такой просьбой, у них были огромные глаза — они не представляли, как встретят и накормят 300 человек. А сейчас уже есть отцы, которые говорят, чтобы мы их только не вычеркивали из маршрута. Как они говорят, у них начинается движение и жизнь: подготовка перед крестным ходом, сама встреча, а потом еще долгое время они живут этим зарядом. Есть маленькие деревушки, которые встречают нас с большой радостью.

На самом деле нам много не надо, мы никогда не претендуем на особую еду: каши и огурца достаточно.

 

Я вспоминаю Почаевский крестный ход — мою первую любовь, которая останется со мной до конца жизни. Приходит 20–30 тысяч человек в маленькую деревню, и кажется, что их невозможно накормить. Выставляют кастрюли с кашей, люди с мисками садятся на стадионе, и все едят. Как такое возможно? Это как умножение хлебов в Евангелии.

В первых Почаевских крестных ходах еще не было организованной кормежки. Когда я приехал на свой второй крестный ход, у меня была с собой булка хлеба и бутылка с водой. Перед выходом нас покормили, а дальше я три дня шел на одном хлебе и воде. Вечером третьего дня мне дали огурец. Я сел и подумал, что у меня сегодня праздник — хлеб и огурец — мне вообще больше ничего не надо. А сейчас некоторые люди во время крестного хода ропщут, что им не дали кофе. Что ты можешь сделать, чтобы оторваться от земли? Попробуй себя смирить немного, ограничить в малом, побыть неделю без кофе и, думаю, даже это Господь оценит.

 

— А как Вы поехали на свой первый крестный ход?

— Наверное, это было какое-то призвание. Моя знакомая попала на несколько дней Почаевского крестного хода, и после ее рассказа у меня зажглось сердце. Я понял, что это — мое и я должен там быть. Мне хотелось себя испытать, я пошел без ничего: у меня не было ни спальника, ни палатки. Я решил — как Бог даст, так и будет.

Приехал на второй день, нашел деревню по маршруту, еле добрался до нее. Помню, как уже был в этой деревне, а крестный ход еще не пришел. Я ждал его и вдруг увидел, что начинается какое-то движение воздуха, что ли; буквально дуновение, и потом появился крестный ход. Я почувствовал дрожь по телу, было ощущение, что идет какая-то большая сила.

Помню мою первую ночь: какой-то Дом культуры, женщины заняли деревянные полы, остался только бетонный пол в коридоре. Я лег на этот пол, у меня не было ничего для сна, но мне ничего и не было нужно, я был как в раю. На следующий день я пошел с крестным ходом, но, хоть был подготовлен физически (занимался спортом), вообще не мог идти. Меня ломало страшно, я задыхался, садился и не мог встать. Я не понимал, что со мной: cтарушки, дети идут, а я не могу. И я просто решил, что на коленях буду ползти, но продолжу путь. На третий день меня отпустило, и больше такого не было. Это был трудный крестный ход, мы шли неделю, но за это время все стали как семья. Мы пришли к Почаевской лавре, нас вышли встречать, я смотрю на крестоходцев и вижу, что у всех текут слезы, — такая была ошеломляющая благодать. Особое благодатное, радостное состояние у меня длилось восемь месяцев. Я думал, что теперь так будет до конца жизни, но благодать отошла. И после следующих крестных ходов такого уже не было. Господь дал это ощутить только один раз.

 

— Как думаете, почему далась такая благодать? Почему ее кто-то чувствует, а кто-то нет?

— Наверное, тут много составляющих. Господь может дать благодать человеку, которому она нужна, ни за что. Но мне кажется, что у человека должно быть покаянное чувство. И мое глубокое убеждение — без труда благодать стяжать невозможно. Я даже тем, кто раньше ездил со мной на крестные ходы, говорил не брать палатки и спальники — Господь управит.

— А Вы действительно не берете палатки и спальники?

— С детьми я уже беру. Но когда ходил сам — нет. Я хотел пострадать за свои грехи, душа горела. Я столько натворил в жизни и хотел хоть что-то сделать для Господа. Я ночевал как придется. И это были самые замечательные ночи — я их помню до сих пор! Один из самых лучших ночлегов, когда находишь стог сена, зарываешься в него, видишь звездное небо, читаешь Иисусову молитву и засыпаешь — это невероятные ощущения. На крестном ходе я познакомился с украинским парнем, мы стали друзьями, и потом много вместе ходили. На Украине ночью большая роса, может быть холодно, температура опускалась до +2 ⁰С, а днем очень жарко. Мы не брали с собой теплой одежды, только клеенку, чтобы ночью укрываться от росы. И было такое, что мы просыпались в два часа ночи от стука зубов и начинали класть поклоны, чтобы согреться.

 

— А как появилась традиция во время крестного хода причащаться каждый день?

— Когда мы разрабатывали маршрут, не думали, что Божественная литургия будет служиться каждый день. Мы планировали служить ее только в конце крестного хода. Я видел людей во время Почаевского крестного хода: когда они причащаются в конце крестного хода, у них текут слезы — так действует благодать. Но наши люди, думаю, пока не готовы так идти — всё же в Беларуси нет такого опыта хождения крестных ходов. И Митрополит Вениамин благословил, чтобы литургия служилась каждый день. И для нас, думаю, это правильное решение. Мне очень многие говорили, что без ежедневной Божественной литургии и Причастия они бы не дошли. Крестный ход — это уникальная возможность причащаться каждый день в течение девяти дней пути. Отойти от суеты и девять дней пробыть в молитве и с Причастием.

 

— Какие истории крестоходцев больше всего Вас впечатлили?

— Для меня самое большое чудо, когда преображается душа человека, когда она оживает и имеет возможность обрести Царствие Божие. Думаю, даже ради одного кающегося грешника и спасения его души стоит пройти девять дней всему крестному ходу.

Вот пример из последнего крестного хода. Мы пришли в деревню Молчадь, это была третья ночевка, ночевали в школе-интернате, и там был сторож, кажется. Он обалдел от количества людей и стал со всеми ругаться, не пускал, всех «кусал» и ко всем цеплялся. Утром мы проснулись, а он идет с нами. Он пошел в крестный ход в чем был. Ему дали какую-то обувь, одежду, и во время крестного хода он первый раз в жизни исповедовался и причастился. Это же чудо — чудо преображения души человека.

У нас есть бабушка, которой за 70, и она проходит весь крестный ход. Какая сила помогает ей идти? Ведь бывает, что и спортсмены в 20 лет после двух дней сходят с дистанции. Ты проникаешь в духовный мир, где действуют духовные законы: подготовленные люди сходят, а неподготовленные, но которые уповают на Бога, доходят до конца.

 

Мой старший сын ходит со мной на крестные ходы с шести лет, сейчас ему 13. У него есть друг, далекий от Церкви, и он попросился приехать на день крестного хода просто из интереса, а в итоге остался до конца. Он спрашивал: «А что это за состояние было? Почему такая радость и легкость?» Мы ему сказали, что есть такое слово «благодать», она тебя посетила. И в этом году он уже собирается на весь крестный ход, и остальные друзья сына тоже собираются.

Для меня крестный ход — это особое явление, его нельзя сравнить ни с паломнической поездкой, ни с фестивалем. Он стоит особняком, думаю, из-за подвига людей. Труд, пот, молитва, бдение — это предание, к которому мы возвращаемся через крестные ходы. Наверное, сложно это понять, но если сходить, перетерпеть, тогда каждый поймет и почувствует, о чем мы говорим.

В крестном ходе растет количество участников. Мы ожидаем в этом году 400–500 человек. Люди почувствовали, что это такое, и уже не хотят без этого жить, зовут и родных.

 

— То есть те, кто сходили, чаще всего идут снова?

— Кто загорелся, идет снова. Люди своим огоньком зажигают огоньки в душах других людей и приводят их на крестный ход. Бывают семьи, которые пошли, например, с одним ребенком, а в следующем году идут уже вчетвером. Растет количество икон. Епархии едут со своими местночтимыми иконами. Например, Слуцкая епархия — с иконой святой праведной Софии Слуцкой, Минская — со святой Валентиной Минской, Новогрудская — со списком Жировичской иконы, Брестская — с иконой преподобномученика Афанасия Брестского… Получается, что собирается такой Собор Белорусских святых. Кстати, в этом году 40-летие установления праздника Собора Белорусских святых. Мы сделали большую икону, и с нами будут идти все белорусские святые.

 

— Во время крестного хода вырываются наружу страсти людей. Там не всегда мирная атмосфера, бывает раздражение, борьба за иконы — вроде бы идем молиться, но при этом со своими немощами. Как с ними бороться?

— Одна из важных вещей крестного хода — это уникальная возможность увидеть свои страсти и покаяться в них, попробовать их отсечь. Ведь все наши грехи, наши страсти гнездятся в сердце, и в обычной жизни человек может их не замечать. Но во время крестного хода всё вылезает. И если человек внимателен, то поймет, что находится в больном греховном состоянии. Один брат после крестного хода сказал мне: «Раньше я не задумывался, а когда у меня вылезли мои страсти, понял, насколько вокруг меня идет вонь». И хорошо, что люди это видят, каются и пытаются отсечь страсти. Раздражение, несдержанность, нетерпение бывают у всех, но мы просим прощения и идем дальше.

Есть люди, которые ходят в крестный ход 15 лет и не меняются, потому что не борются со своими страстями. Они считают, что у них всё хорошо. Но это состояние прелести, и это страшно.

— Человек хочет пойти в крестный ход, но смотрит на маршрут, видит — 40 километров в день — и понимает, что никогда не пройдет его. Как ему быть?

— Мне кажется, здесь надо отключать ум, ведь ум наш лукав. Не думать про расстояние, не считать, сколько он может пройти, а просто попасть на крестный ход. Как только человек попадает на крестный ход и встает в строй — всё, земные законы заканчиваются, а начинают действовать законы духовные. Старики проходят по 30–40 километров в день и не понимают, как они это делают. Проходят люди с онкологией. Одна сестра с сердечными проблемами сказала, что после крестного хода у нее восстановился сердечный ритм. Жара, расстояние, плохой сон — сердце не должно было выдержать, а оно вошло в ритм — как это может быть? А это и есть чудо крестного хода. То есть надо отключить мозг и просто идти. Всё, что нужно, там совершится.

Я всем говорю: «Как только вы решились идти на крестный ход, перед его началом будет очень много искушений. Надо всё отставить в сторону и идти на крестный ход». Часто уходишь туда с такими нерешенными вопросами, а по возвращении всё разрешается. Когда ты отдаешься Богу, всё остальное становится на свои места. Каждый год собирается очень много людей, но не все из них доходят. Мы знаем это по спискам епархии. И сейчас так же — за неделю до крестного хода очень многие отказываются. Много званых, но мало избранных (ср.: Мф. 22: 14).

 

— Кто-то берет отпуск на весь крестный ход, а кто-то приезжает на день. Есть ли разница?

— Хорошо бы пройти как можно больше, лучше — весь крестный ход. Но нужно быть внимательным, чтобы при этом не возгордиться.

Тут можно провести аналогию с баней. Можно прийти в баню, заскочить на пару минут и считать, что был в бане. А можно прийти и хорошенько пропариться — это другое состояние. Пройти весь крестный ход — это когда ты в бане хорошо пропарился и очистился. А если приехал на пару часов, ты, конечно, что-то ощутишь, но это всё же не то. Нужно хотя бы пройти три-четыре дня, я считаю, чтобы душа «оттаяла», смягчилась.

— Может, лучше вообще не загадывать, сколько ты пройдешь? Оставлять тут место Богу?

— Важно произволение человека, а дальше Господь всё сделает. Нужно приехать, а потом Господь управит, кому надо — уедет, кому надо — останется до конца. Дайте место Богу в своей жизни, Он всё расставит по своим местам.

— Зачем все-таки человеку идти в крестный ход?

— Чтобы быть ближе к Богу. Душа человека инстинктивно в трудных ситуациях тянется к крестному ходу, почему так — для меня тайна. Может быть, к концу жизни я и смогу дать определение, ответ, что такое крестный ход и почему это такая особая сила. Может, когда-то Господь откроет.

Но я знаю, что крестный ход — это столп света до неба.

 

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Владислава Чубакова, Ирины Пулко из личного архива героя

15.08.2024