Подать записку в монастырь
О здравии или упокоении
Христос Воскресе, матушка Наталия!
Есть люди, в жизни которых каждая минута таит в себе чудо и вечную юность. Монахиня Наталия была таким человеком: она по-настоящему любила жизнь во всех ее проявлениях. И несмотря на возраст — без малого 85 лет, — ее голубые глаза отражали молодость души и живой ум.
Мать Наталия очень любила природу и, живя еще в миру, будучи вне Церкви, видела в ней отражение Бога: «Помню тихий закат, на небе — ни облачка. Я стояла и смотрела, как переливаются краски. Ведь ни один художник не может так изобразить, ни у кого не хватит ни смелости, ни умения… А утром встала и увидела, как солнышко восходит. Я не выдержала, заплакала — это всё Господь мне показывал. В природе я всегда получала утешение, какое бы у меня ни было настроение. Я уходила в лес, приходила, и всё преображалось».
Родилась мать Наталия (в миру Валентина Ивановна Болотина) в 1938 году, еще до Великой Отечественной войны, и не в Беларуси, а на Южном Урале: в Оренбургской области, на границе с Казахстаном. Отца, Ивана Сергеевича Болотина, арестовали за то, что он собирал колоски. Время такое было: 1937 год, ссылали, расстреливали. Отцу дали 10 лет, но он бежал. Когда война началась, его забрали на фронт.
Во время войны было очень голодно. Жить было очень страшно и очень тяжело. Из воспоминаний матушки: «Нас с братиком мама моя, Раиса Константиновна Шипилова, развезла по бабушкам: Володю — к матери отца, меня — к своей матери. У бабушки Марии я жила до самого окончания войны. Потом, когда кончилась война, мы с бабушкой шли пешком четверо суток и прошли 120 километров из бабушкиного села Илек в наше село Теплое. Мне тогда еще и семи лет не было. Останавливались в деревнях, и бабушка, как правило, меня посылала в дома попросить еды или остаться на ночлег. Люди пускали и помогали, несмотря на все трудности, а было очень тяжело и голодно.
Папа приезжал, когда я еще была у бабушки — во время войны, в 1943 году. Он меня на руках держал, вверх подбрасывал: "Ты моя голубоглазенькая!" А когда война кончилась, он обосновался в Харькове. Папа очень хотел, чтобы мама отдала ему моего брата Володю. И, хотя она была против, все-таки его забрал. Прошло несколько месяцев — Володя пишет: "Мама, папа женат, есть ребенок, скоро будет другой". Конечно, мама была обижена и никак не могла простить предательства. Такое у меня было детство. Оно меня подвигало к тому, чтобы ловчить, лукавить, красть…» И несмотря на такое трудное детство, матушка, как и большинство людей ее поколения, оставалась позитивной, трудолюбивой и доброй.
В возрасте 68 лет она с абсолютным детским доверием к Богу Отцу пришла в монастырь, без всякого сомнения пожертвовав обители свою квартиру и тем самым не оставив себе шанса повернуть вспять и вернуться в мир. И это при том, что в храм она сознательно пришла только после смерти любимой мамы в 1999 году. Как она сама вспоминала: «Когда мамы не стало, чай уже пить было не с кем, образовалась пустота, мне было очень тоскливо. Я пришла в храм возле дома и стала жаловаться: "Знаете, у меня мамы не стало, так одиноко…" Мне говорят: "Так Вы помяните ее по молитвослову". Я говорю: "Как?" — даже не знала, что такое молитвослов».
А в монастырь ее приняли уже в 2006 году. И, как признавалась сама матушка, у нее никогда не было мыслей о том, что она сделала неправильный шаг. Монастырь для нее был всем: «У меня не было ни семьи, ни детей, а здесь у меня и сестры, и братья, и батюшки, и матушки. А смотрите, какой тут дом — какие храмы! У монаха нет ничего своего, но ему дается гораздо больше».
Послушания у матушки были разнообразные: и церковница, и рухольная; проводила экскурсии, в монастырском доме в Подмосковье принимала и кормила братьев и сестер.
Матушка всю жизнь мечтала попасть на Святую Землю. «Однажды, — как вспоминала матушка, — когда я несла послушание в церковной лавке Никольского храма, одна прихожанка мне сказала: "Помолитесь, собираюсь посетить Святую Землю". От этих слов я и заплакала, что мне не суждено ступить на землю, по которой ходил Христос. Я потом поняла, что это не мое. Может, когда умру, Господь Бог покажет мне ее. А та женщина мне привезла из Иерусалима иконочку и камушек. Святая Земля в моем сердце. Каждый раз, когда читаю книги Нового Завета, заново проживаю все описанные в них события».
Порой мать Наталия переживала, что пришла в монастырь так поздно — в 68 лет — и столько потеряла… Но, с другой стороны, любила и уважала молодых сестер, понимая, как им сложно бороться, сколько у них искушений и как они трудятся.
Когда матушка узнала о своем диагнозе — рак кишечника, — не хотела сдаваться и верила, что Бог даст ей время еще пожить, потрудиться, помолиться. И Господь ответил на чаяние ее души: укрепил и продлил годы жизни.
Монастырский врач — монахиня Севастиана, которая более 10 лет провела с ней рядом, — делилась, что, несмотря на разницу в возрасте (более 40 лет) и то, что по своему послушанию общалась она с матушкой по большей части на тему болезней, мать Наталия стала для нее настоящим другом. «Я как могла старалась ее поддержать; даже просто каким-то юмором: "Мы всё победим! Нет ничего страшного! У нас всё будет хорошо!" И мы никогда не говорили друг другу ложь. В последний день, где-то за час до ее смерти, я мать Наталии сказала: "Христос Воскресе!" Она не могла ответить, но кивнула с таким подтверждением, что действительно Христос Воскрес».
Последние 40 дней и ночей матушку с большой любовью и терпением досматривала инокиня Вера. Сестра вела дневниковые записи по уходу за матушкой: в них отражается не только внешняя жизнь, но и внутренние переживания мать Наталии на пути к переходу в вечность. Вот некоторые выдержки из дневника.
17 июля (среда). Престольный праздник:
Ночью спала спокойно, так как мать Севастиана вечером сделала обезболивающий укол.
6:30 — Утренняя гигиена. Когда удобно уложила после всех процедур, матушка наклонила мою голову к себе и четко, с легкой улыбкой попросила: «Не кантовать!» — «Поняла», — говорю и включила акафист. Терпеливо ждет Причастия.
11:30 — Нечаянная радость: пришли матушка игумения и отец Андрей Лемешонок;, батюшка исповедовал и причастил. «Это дорогого стоит», — сказала мать Наталия.
12:00 — Немного поела. Состояние мирное, на боли не жалуется. Меня отпустила на всенощное.
18 июля (четверг):
Ночью лежала тихонько, даже если не спала, молилась по четкам.
7:00 — Спросила у нее, готова ли она к процедурам. Кивнула головой.
7:20 — Пришла меня сменить мать Евпраксия — отпустила на литургию.
11:30 — Причастил матушку отец Андрей. До 15 часов ничего не ела.
16:00 — Попила чай. Когда укладывала ее на подушку, нечаянно сделала ей больно. Укорила меня, что я быстро, неосторожно с ней обращаюсь, — ей больно. Появился повод напомнить ей, что отказывается принимать обезболивающие таблетки, которые мать Севастиана приносит. А у меня нет такой силы, чтобы на руках ее поднимать и укладывать. Попросила таблетку и запила чаем.
18:00 — Слушаем акафист святителю Николаю и преподобномученице Елисавете, последование к Причастию и вечернее правило.
19:00 — Приняла вечерние таблетки. Состоялся разговор. Подозвала к себе: «Я всё понимаю, что счет идет на дни. Господь меня причащает, очищает от грязи. И если я не ем, то не надо меня насильно кормить и ничего не надо предлагать. Я всё понимаю и знаю». Поняла: больше ничего не предлагаю, пока не попросит.
«Бывает, что верблюд с горы летает», — шутка от мать Наталии.
20 июля (суббота):
Ночью с 2:00 до 3:00 мать Наталия не спала. Я наблюдала, как она перекрестилась и молилась по четкам. Я тоже в это время «трезвела». Каждый час подходила, проверяла кислород, так как она снимала маску.
7:30 — Несмотря на то, что обе не спали, начали процедуры по гигиене. Матушка в полном сознании, хотя и слабенькая. Прослушала утренние молитвы и последование ко Святому Причащению.
9:40 — Причастие. Отец Андрей Малаховский благословил ее в добрый путь и, когда предстанет у Престола Божия, попросил помолиться о нас грешных. На что мать Наталия прошептала: «Естественно». На вопрос, сможет ли она проглотить частичку, тоже уверенно прошептала: «Да». Слава Богу, у нее мирное, спокойное состояние.
23:00 — От укола вечером отказалась, но видно, что страдает.
22 июля (понедельник):
7:00 — Начало утренних процедур.
9:00 — Святое Причастие. Отец Родион причастил только Кровью.
10:15 — На вопрос: «Есть ли боли?» — кивнула головой, но от обезболивающего укола отказалась.
14:00 — Выпила немного воды.
20:30 — Мать Серапиона начала читать канон на исход души.
23:10 — Мать Наталия отошла ко Господу. Три матушки облачали, одна матушка читала Псалтирь.
«Без смерти не будет воскресения, надо умереть, чтобы воскреснуть. Вот у нас ушла в вечность монахиня Наталия. Она была очень душевным и хорошим человеком, у нас были прекрасные с ней отношения. Но когда человек уже готовится к переходу, всё это душевное, человеческое должно уйти. И вот последний раз, когда я на престольный праздник ее исповедовал и причащал, смотрю — человек другой, глазки уже другие — светленькие-светленькие, и вообще всё уже другое, и Бог ее забирает» — духовник обители отец Андрей Лемешонок.
Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru
30.08.2024
