«Ты просто делаешь дело с молитвой...» | Художница Светлана Жигимонт

«Родные лица». Войско земное и войско Небесное. Кто-то на передовой, а кто-то уже в Вечности. «Пусть люди увидят своих защитников. Пусть они останутся в народной памяти», — художница Светлана Жигимонт пишет картины о Донбассе.

Все люди, которые освобождают Донбасс, для художницы — герои. Но Светлана посвящает серию «Родные лица» солдату из народа.

Мы встретились с живописцем в мастерской еще до презентации выставки «Когда пойду долиной смертной тени», открывшейся недавно в духовно-просветительском центре «Ковчег». Она рассказала, как на ее холсты пришла война.

— Русское искусство должно воспевать простого человека. Сама я выросла в Минске. Мама родом из Ленинграда, а папа — из Барановичей. Встречи с сельчанами были мимолетными, но всегда приятными. Меня восхищают деревенские жители. Они трудятся и не ропщут. Многие участники СВО ведь тоже из глубинки. Я в своем творчестве всегда интересуюсь человеком. И для меня разницы нет, кто он — солдат, писатель или крестьянин. Герои Великой Отечественной уже стали легендами. Герои СВО еще вчера были рядом с нами, пили, ели, работали, детей в кружки водили, а сегодня они нас защищают.

старый воин

За модными техниками в творчестве живописец давно не гонится. Масло, холст и палитра — инструменты Светланы, освященные даром. Искру Божию она почувствовала в 13 лет, когда мама привела ее в минскую художественную студию Ришарда Мая.

— Я будто провалилась в творчество. Поняла, что жить без красок не смогу.

Краски Светлана создает сама, заранее понимая, какие понадобятся. Это всегда не меньше часа предварительной работы. Много цвета — то, что отличает стиль художницы.

— Цвет — мой пунктик. Посмотрите внимательно на бороду Вадима. Она седая. Но там ни одного белого мазка. Издалека смотришь — палевое лицо. Если подойдешь ближе, увидишь, что оно состоит из множества оттенков. Многоцветие усложняет работу, но я не умею работать двумя-тремя красками. Над одним портретом могу стоять две недели.

Светлана считает, что художник сродни врачу. Он тоже исследует тело: улавливает едва заметные морщинки, замечает складки и изучает пропорции. Но подобно Творцу вдыхает в портрет душу.

— Любое лицо ты обязан сделать узнаваемым, таким, чтобы оно заиграло и потрясло зрителя.

— В какой момент портрет «оживает» и Вы понимаете, что пора его отпустить?

— Одни лица более простые, где легко зацепиться за детали. Другие — трудноуловимые, пишутся сложнее. Пытаюсь добиться нужного выражения. Но всегда есть момент неожиданности, когда получается немного не так, как ты задумал. Высшая сила тобой руководит и помогает уловить то самое мгновение, когда в образе появляется душа. Сослуживцы и родные героев благодарят меня за портретное сходство. Приятно, конечно. Но я просто смотрю на лица. И лица рассказывают мне, а я рассказываю зрителям через эти лица то, что слышу сердцем. Бойцы каждый день на краю. Видят смерть, и сами в шаге от нее. Война — грязное дело. Но парни, которые мне пишут с передовой, говорят и о другой стороне: там у них настоящее братство. В «Родных лицах» отражается взгляд более осознанный и чистый, чем в обычной жизни, — взгляд в вечность.

Светлана знакомит с Сергеем Лановенко — героем одной из картин. Казак, белорусский доброволец с начала СВО. Его позывной был «Бульба». Он для нее, как в песне, друг Серега, брат Серега. Был ранен, вернулся на фронт. Ушел «за ленточку» земной жизни летом 2023 года.

белорус доброволец

— Сережа — близкий для меня человек, поэтому, наверное, я особенно вложилась в эту работу. Не думала, что снимок с этого портрета окажется на надмогильном кресте. Был чудесный весенний день, когда мы виделись последний раз на казачьем круге. Казак Серега из Осиповичей добровольцем отправился на Донбасс. С ним еще два боевых брата из Беларуси. Сережа был ранен, потом восстановился. А второе ранение стало смертельным, — Светлана долго смотрит в глаза другу. На портрете они вечно живые…

— Почувствовали, наверное, когда Сергея не стало, ведь будто касаетесь души героя, когда его пишете? — возвращаю собеседницу из задумчивости.

— В тот день физически как-то плохо было. А потом эта новость обрушилась...

После поездки на Донбасс я полностью погрузилась в работу. У меня там появились товарищи, там погиб мой друг. Я поставила перед собой цель написать серию портретов. Мои единомышленники восприняли идею с воодушевлением и благодарностью. Бойцы — наше золото, соль земли. Хочу, чтобы люди увидели своих защитников, чтобы их лица остались в народной памяти.

Светлана, уже в 13 лет осознавшая, что писать для нее — смысл жизни, бросала кисти и мольберт трижды. Самый большой перерыв длился семь лет.

— Это было ценное для души время поиска себя и Бога. Необходимое, чтобы ответить на мучившие тогда вопросы: кто я, куда иду? Вернулась в искусство с новым смыслом. Поняла, что мне всегда был интересен человек. Моя христианская вера тоже о человеке. Ты просто делаешь свое дело с молитвой, а Бог тебя направляет.

— И куда Вы идете сейчас?

— Я пишу наш эпос. Мало кто это делает.

Светлана Жигимонт — человек принципиальный и в жизни, и в искусстве. Для нее поступиться своими ценностями — предать дар.

— Принцип во всем один: не как ты выглядишь перед людьми, а каков ты перед Богом. Иначе Господь может отнять талант. Это мое жизненное наблюдение за творцами.

— Когда Вы пишете на тему СВО, возможно, чувствуете присутствие Бога еще острее?

— Помощь ощущаю. Понимаю это по результату, ведь получается больше и лучше, чем хотелось.

В 2014 году семья Жигимонтов помогла оплатить лечение в Минске онкобольной девочки из Горловки, приняла у себя беженцев из ДНР. Денежную премию за патриотические картины художница перечислила в благотворительный Фонд имени Алексея Талая — для детей Донбасса. Светлана и сейчас помогает мирным жителям.

— Для меня СВО — правильная операция. Точка невозврата была пройдена, когда бандеровцы в 2014 году начали бомбить свой народ, который они и за народ не считали, — уверена художница.

Ее творчество еще и про насущные вопросы Достоевского: об отношении человека с Богом и совестью, о любви и милосердии.

— Действие картин не такое, как у снайперской винтовки или артиллерийского снаряда, но оно есть и проверено годами. И чем больше будет появляться военно-патриотических работ, тем лучше. Наша цель — победа.

Олег, «Волга», Ильяс, Елена, Сейфулла, Сергей… Лица, обветренные в лютых донецких боях, в мирной белорусской комнате кажутся неожиданными. Как если бы прямо с передовой в мастерскую вдруг вошли ветераны Великой Отечественной…

Может, еще и поэтому ни разу не встреченные в жизни лица участников СВО мне кажутся такими близкими. Они есть в каждом семейном альбоме — родные лица дедов и прадедов, уже однажды отразивших фашизм.