«Мастерская учит меня жить с Богом»

Новая серия публикаций в рубрике «Служение. Мастерские» рассказывает о людях, которые несут послушание в золотошвейной мастерской нашего монастыря.

Эта мастерская сформировалась в 2002 году по благословению духовника обители протоиерея Андрея Лемешонка. Первую Господню плащаницу благословил вышивать сам владыка Филарет (Вахромеев). Труд тогда был только ручной. Монахини, которые положили начало мастерской, проходили обучение древнему ремеслу золотного шитья в золотошвейной мастерской «Убрус» на подворье Оптиной пустыни в Санкт-Петербурге.

Сейчас наши мастерицы расшивают церковные, священнические облачения, закладки для Евангелия, митры. За время работы мастерской у вышивальщиц выработался собственный стиль, их работы узнаваемы.

Монахиня Анфиса (Адамович) руководит золотошвейной мастерской уже 15 лет. О доверии Богу на этом послушании, его духовном смысле, трудностях и радостях читайте в ее интервью.

 «В монастыре каждый человек на своем месте»

— В монастыре каждый человек оказывается на своем месте. Я вижу, что это явный Промысл Божий, что я тружусь в золотошвейной мастерской. Я люблю свою мастерскую и очень благодарна Богу, что могу трудиться руками. Пока мне это полезно, думаю, Господь позволит быть здесь.

Я пришла в золотошвейную мастерскую 15 лет назад совсем «нулевая»: вышивала в детстве какой-то платочек крестиком и всё. Поэтому уже в мастерской училась разным техникам шитья. У меня не сразу получалось. Помню, как мы вышивали один древний воздух, и нужно было сложный виноградный листик, у которого нити лежат в разных направлениях, выложить ровно, без пробелов. Я «болела» этим: уходила из мастерской и постоянно думала о том, как же мне лучше эту ниточку положить. Приходила в мастерскую и еще раз пыталась — и так много раз пробуешь, распарываешь… И как потом радостно, когда у тебя что-то получается!

 

В мастерской определенная техника шитья митр: нужно проколоть ткань шилом, а с обратной стороны в это же место попасть иголкой. Сначала мне было тяжело, я мучилась, казалось, что у меня ничего не получится. Технические навыки помогают человека направить, но важно почувствовать шитье. Со временем и мастерством это чутье появляется и ты уже не понимаешь, как шьешь; не чувствуешь ни пальцев, ни иголки — они двигаются будто сами. Мне кажется, это чутье дает Бог.

 

«Чтобы трудиться в этой мастерской, надо долго учиться»

— Когда я пришла в мастерскую 15 лет назад, она еще располагалась во взрослом интернате. За это время практически полностью поменялся состав сестер, да и много чего поменялось. Тогда в мастерской был только ручной труд, шили работы для храма: огромные хоругви, литургические покровцы — и украшали их ручной вышивкой. Чтобы трудиться в мастерской, люди подолгу учились.

Золотошвейная мастерская называется так, потому что вышивали золотыми, серебряными и шелковыми нитками. Шелковые использовались для вышивки лика, а золотые и серебряные — для рисунка, орнаментов, слов — на плащанице всегда по ее краям вышивали слова молитвы. Еще использовали жемчуг и натуральные камни.

Буквально через полгода, как я пришла в мастерскую, меня поставили на место старшей сестры, хоть я еще практически ничего не умела. Было непросто, но очень скоро мы переехали в Дом трудолюбия на Цне. Это было промыслительно, потому что здесь начался период активного взаимодействия с другими мастерскими — швейной, вышивальной, иконоокладной, мастерской цветных металлов. В изготовлении одного изделия, например митры, участвует много мастерских. Здесь у нас много общих материалов, взаимной помощи, поддержки, сотрудничества.

Ручная вышивка — это очень дорогостоящие работы, выполнение которых требует много времени. В нашей мастерской мы шьем только богослужебные изделия, и чтобы они стали востребованными и доступными, мы пошли по направлению соединения ручной и машинной вышивки.

«Теперь я понимаю, что такое мастерство»

— В золотошвейной мастерской чаще всего заказывают митры, закладки для Евангелия, еще несколько лет назад мы шили литургические комплекты: покровцы, воздухи.

Митры нашей мастерской изготавливаются из парчи и бархата с использованием машинной и ручной вышивки, полудрагоценных камней, натурального жемчуга и других материалов, которые использовались в древнем шитье. Иконы на митрах могут быть машинной вышивки, также изготовленные в мастерской цветных металлов и мастерской «Объемный лак».

Часто мы шьем изделия по индивидуальным пожеланиям заказчиков — так появляются новые разработки. Новые эскизы часто рисуем прямо на марлевой заготовке.

Раньше было так (матушка Анфиса берет в руку митру): заказали новую митру, мы ее нарисовали, сшили и полностью вручную вышили золотом. Это, конечно, было очень дорого и долго. Один человек делал это не один месяц. А теперь какие-то объемные золотые элементы, например крест, вышиваем на машине, а более мелкие — листики, ягодки — вручную. Это тоже долго, самая быстрая сестра вышивает элементы одной митры часов 60–70. Украшение материалами: жемчугом, канителью, объемная вышивка, которую машинка никогда не сделает, — также вручную.

 

В мастерской мне приходится заниматься не только шитьем, но и делать то, что раньше не получалось. Например, в школе я не любила черчение, еле его вытягивала, а здесь приходится расчерчивать митры, причем в этом нужно всё время совершенствоваться. Митра должна быть расчерчена очень ровно на четыре или шесть частей, чтобы на нее ровно наклеить все элементы. Раньше я могла ее расчерчивать часа четыре. Теперь понимаю, что такое мастерство. Когда ты что-то делаешь долгое время — с ошибками, с мучением, с переделыванием — со временем Бог дает тебе мысли, как это сделать лучше и быстрее. И сейчас я могу всё расчертить уже за полчаса.

«Здесь нужно большое доверие Богу»

— Для меня без Божией помощи в мастерской вообще ничего невозможно. Особенно я это прочувствовала, когда стала старшей в мастерской — для меня здесь всё всегда было выше моих сил. Я оглядываюсь и не верю, что тружусь здесь уже 15 лет. И то, что мы уже столько трудимся и выполняем такие сложные заказы, — для меня чудо. Потому что всегда есть опасения, что мастерская останется без заказов и не будет чем занять людей. Или наоборот, когда очень много заказов, беспокоишься, чтобы выполнить всё аккуратно и в срок. Здесь нужно большое доверие Богу.

 

Самое главное для меня на послушании — сохранить мир в сердце. В нашей мастерской очень сложные изделия, бывают архиерейские заказы, и это большая ответственность. Справиться можно только, если не погружаться в переживания, тревоги — такие мысли не Божии, их нужно отсекать. Мастерская учит меня жить с Богом. Когда я пыталась решить какую-то проблему сама, только теряла мир в сердце, а проблема не решалась. Сейчас понимаю, что ты сам, своими силами, без Божией помощи ничего сделать не можешь. Поэтому лучше не мучиться и сразу довериться Богу, а самому каждый день делать то, что в твоих силах, — спокойно, без раздражения, протестов, суеты. И тогда Бог тебе обязательно поможет и всё устроит.

 

Важно научиться трудиться с людьми, которых Бог приводит в мастерскую, потому что характеры у сестер бывают очень сложные. Как старшая сестра я понимаю, что, если начну ругаться или требовать, чтобы было так, как я вижу, ничего не получится. Делать замечание сестрам можно только, если у меня есть мир в сердце. Даже если ты говоришь по делу, но без мира в сердце, значит, ты не прав. Бог видит, что в тебе было больше зла, а в сестре меньше. Значит, тебе нужно просить у нее прощения. Поэтому я уступаю, но отдаю это мое переживание Богу, прошу, чтобы Он сделал как лучше. И если сестра не права, то Бог направит ее, даст такую ситуацию, чтобы она это поняла. Или вдруг приходит такой момент, когда я подхожу к человеку и совершенно мирно с Божией помощью говорю про ошибку, — и в моих словах есть строгость, но не страсть.

 «Молитва нас объединяет»

— В мастерской утром и днем мы молимся — это нас очень объединяет. Для меня лучше всего, когда день начинается рано в тишине с общей молитвы. У нас достаточно продолжительная молитва: мы читаем акафист святителю Николаю, и постепенно к молитвенному правилу присоединились молитвы святым, которые нам дороги: тропарь праведной Тавифе Иоппийской — покровительнице шитья, тропарь мученику Иоанну Новому, молитвы святителю Спиридону Тримифунтскому, святителю Николаю Мирликийскому, преподобномученице Великой княгине Елисавете, мученице Параскеве. А днем у нас есть еще одно правило, когда мы вместе читаем молитву о мире, а потом по очереди кто-то один читает Евангелие и Апостол, а остальные в это время трудятся.

Мастерская живет, и понятно, что без Божией помощи это невозможно. Бог приводит заказчиков, сложные ручные работы делаются в срок — люди понимают, что без молитвы это невозможно. Много лет назад в трудный момент я читала акафист святителю Николаю, чтобы в мастерской была работа, и мне позвонили с заказом прямо во время чтения.

Еще у нас есть общая Божественная литургия для мастерских Дома трудолюбия, и это очень объединяет, потому что люди, которые замкнуты в своих мастерских, собираются вместе на молитву. Несмотря на то, что здесь производство, литургия всегда удивительная, по-особенному тихая, красивая, без лишних слов и движений — какая-то чистая и прозрачная.

 

 «В мастерской ты так же, как и на службе, — перед Богом»

— Для меня мое послушание — продолжение богослужения. В золотошвейной мастерской ты так же, как и на службе, перед Богом, ведь здесь шьются богослужебные изделия.

У меня большая благодарность Богу, потому что мое второе послушание в монастыре — клиросное, и это очень гармонично: оба моих послушания помогают спасению моей души.

 

Несмотря на то, что я занимаюсь любимым делом, мне приходится многое делать не по своей воле. Часто день складывается не так, как мне хочется: переписка с заказчиками, встречи с людьми, внезапные экскурсии — это всё может затянуться на полдня, а нужно работать. И эти моменты нужно уметь перетерпеть, ведь всё случается по Божиему Промыслу и необходимо для общего дела.

Самая любимая часть моего послушания — когда можно спокойно, не отвлекаясь, делать что-то своими руками. В течение дня были разные задачи, а сейчас можно вернуться внутрь себя. И здесь важна внутренняя собранность, чтобы мысли, воображение не унесли тебя в какую-то несуществующую жизнь, где много страстей. Лучше всего молиться и работать, например, читать Иисусову молитву, чтобы всегда сохранять память Божию.

Да, для взаимодействия с мастерскими мне нужно делать усилие. Но я понимаю, что, если бы делала только ручную работу, мне это было бы не полезно, потому что я человек замкнутый, интроверт. Бог меня вытягивает из своей ракушки.

На послушании необходимо внимание. Я очень много всего подготавливаю для работы других сестер. Бывает, что в каких-то сложных работах случаются погрешности, — невозможно выверить до миллиметра, бывают очень капризные ткани. И следующая сестра должна меня покрыть. Это такое совместное сотрудничество, где нужно друг другу уступать, покрывать и максимально хорошо делать свою часть.

Несмотря на то, что есть уже опыт, каждый заказ — это ответственность. Нет такого, что если сегодня всё получилось, то завтра так же получится. Каждый день как новый. Например, шили вручную четыре скрижали (одна скрижаль шьется две недели). Мы вышили три скрижали, а на четвертой бархат повернули в другом направлении, и она получилась уже другого цвета — пришлось перешивать. После этого вся мастерская знает, что нужно десять раз проверить бархат, чтобы такого не повторилось. Или, например, сестра, которая требовательна к другим, делает дырку на дорогой детали. Понятно, что после этого случая у нее начинается внутренняя работа. Это такое действие Божие. Нужно в чем-то пострадать, чтобы эта неприятная ситуация привела к внутренним переменам.

«Бог приводит людей в мастерскую»

— Сложно найти человека в вышивальную мастерскую. Даже если человек любит вышивку и умеет вышивать, ему всё равно нужно долго обучаться. Поэтому сестры приходят не часто. Но я вижу, как Бог приводит людей. Вот несколько месяцев назад пришла новая сестричка. У нее были испытания и скорби, сейчас она уже воцерковляется, у нее есть опыт молитвы, участия в Божественной литургии. Одну сестру, которая пришла в мастерскую еще до меня, также привели скорби, болезни. По состоянию здоровья ей было полезно заниматься ручным трудом. Когда человек занят руками, он успокаивается, сосредоточен и это помогает его душе. И вот эта сестра держится за это послушание много лет, и ей это помогает. У нас все сестры любят свое послушание.

Сестры, которые трудились в начале создания мастерской, уже давно ушли, но я всех помню и поминаю в молитве. Некоторые трудились по несколько лет и очень хорошо научились вышивальному делу, но потом ушли в поиске чего-то другого. Это очень красивые и хорошие люди. Мне рассказывают, как у кого сложилась жизнь: кто-то вышел замуж, кто-то ушел в монастырь. У меня нет обиды, когда уходят сестры. Значит, это послушание им было нужно на определенное время. Нужно доверять и относиться к этому без своих личных страстей, потому что на самом деле всем управляет Бог, а мы все перед Ним.

 

 «Не надо ставить точку, надо доверять Богу»

— Я не прихожу в мастерскую каждый день с мыслью, что я тут служу. Несмотря на то, что я люблю свое дело, мне нужно сделать много усилий над собой, чтобы даже прийти в мастерскую. Мне кажется, не обязательно каждый день осмыслять, что я иду на служение. Это, скорее, конечная цель, которая без Божией помощи невозможна. Важно жить перед Богом и по совести делать свое дело. И тогда Бог, видя сердце человека, Своей благодатью возводит его к служению.

Мастерская для меня — это спасение. Для меня здесь соединены внешняя мастерская и внутренняя. И они помогают друг другу. Внешняя — это выполнение заказов, а внутренняя — работа души.

Я не знаю, что со мной будет дальше. Я не могу сказать, что я здесь на всю жизнь. Пути Господни неисповедимы. Может, меня здесь «отшлифуют», а потом отправят на следующий станок. Не надо ставить точку, надо доверять Богу.

 

Подготовила Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

17.07.2024