«Пусть мое служение продолжается…»

Новая серия наших публикаций в рубрике «Служение. Мастерские» рассказывает о людях, которые несут послушание в миссионерском отделе монастыря.

Сергей Мальков служит монастырю уже больше двадцати лет. Половину этого времени провел в дороге. Сергей — один из первых, кто пришел в миссионерский отдел. Трудится как оптовик и водитель. В кабине его грузовика всегда висят четки и икона Спасителя. Сергей не раз убеждался: молитва вытаскивает из любых неприятностей, которые случаются в пути.

— Сергей, как Вы пришли работать в монастырь?

— Это был долгий путь. С отцом Андреем Лемешонком познакомился больше 20 лет назад через общую знакомую. Мы часто встречались, беседовали. Он очень повлиял на мою жизнь своим примером. Мне импонировала его жизненная позиция, и как человек он мне нравился.

Позже батюшка стал звать на работу в монастырь, но я не решался еще лет 6–7. У меня был свой бизнес: торговля, швейное производство. А в конце 90-х грянули кризисы, один за другим, мой бизнес рухнул трижды. Но Господь сильно не нажимал, направлял потихонечку, давал понять, что для меня лучше в жизни.

Из-за неудач я переживал, ведь семья, трое детей нужно кормить. Были такие времена, что не мог даже дать ребенку денег в школу на обед. И вот как-то мне предложили работу перспективную, но не по моей специальности. Я по образованию инженер, а там нужно было переучиваться. Пришел к отцу Андрею за благословением (тогда уже помогал своим транспортом подвозить из Москвы иконки и церковную утварь). А он сказал: «Не надо тебе туда, приходи в монастырь, и всё сложится».

— Легко ли дался этот шаг?

— Наверное, я уже был к этому подготовлен.

Тридцать лет назад моя жена Алла стала ходить в храм, пела в хоре. Сначала это была церковь св. Марии Магдалины, потом у нас в Малиновке построили храм в честь прп. Серафима Саровского, и супруга перешла туда. Наверное, своим примером повела и меня за собой. Мне стало любопытно, почему ее это так заинтересовало. Постепенно и я начал приобщаться.

По работе ездил в командировки по России. Мне нужно было распространять свою продукцию, по форме это была та же деятельность, что и сейчас. Тогда, я помню, как-то попросил: «Вот бы, Господи, мне такую работу, чтобы не забегать в храм или монастырь на пять минут, а чтобы было время помолиться». Господь услышал и привел меня в обитель.

Однако первое время трудно было держать себя в смирении. В миру всегда был веселым человеком, легко шутил, а в монастыре не все понимают мирской юмор, важно чувствовать меру, да и не нужна пустая болтовня.

В оптовом отделе я стал работать одним из первых. Поначалу было непросто и в финансовом плане. Но главное, что люди окружали очень хорошие.

— По послушанию Вы в основном ездите в Россию. Сами выбрали направление?

— Я поездил по загранице, когда еще был свой бизнес. Там мне не очень понравилось. Мои страны — это Беларусь и Россия. Поэтому другие направления для работы даже не рассматривал. Украину я тоже люблю. Мы раньше, когда ездили отдыхать в Крым, останавливались в Почаевском монастыре, а возвращались через Киево-Печерскую лавру.

Мне люди наши нравятся — открытые, спокойные. Говорят, мы не сразу открываемся, но если это случилось, то будем друзьями навек.

Мое основное направление — храмы и монастыри Золотого кольца России, а также езжу в Архангельск, Вологду.

Монастырская продукция качественная, нравится людям. К праздникам люди часто берут на подарки. Керамику нашу любят, мази, настои. Швейные изделия всегда нужны.

— Какие святые места из тех, где Вы бываете, на Вас особенно повлияли?

— Я очень люблю Дивеево. Это первое святое место, которое меня за душу серьезно взяло. Сожалел, когда меня перевели с этого места. Но сейчас пономарю в Минске на приходе в честь св. Серафима Саровского.

Север очень полюбил. Когда занимался бизнесом, ездил на рыбалку на Кольский полуостров. Помню, заехали на Соловки. Меня это место сильно тронуло.

Любил приезжать в Успенский собор во Владимире. Там икона Божией Матери «Владимирская».

В Москве, Подмосковье есть очень много дорогих мне святынь.

— Как долго Вы находитесь в пути?

— На главные праздники — Рождество Христово и Пасху — нужно обязательно поехать. У нас есть монастырский домик в подмосковном Пушкино. Выезжая из Минска, мы там ночуем, утром разъезжаемся по направлениям. Если мне нужно подальше — в Вологду, Ярославль, то отъезжаю на несколько дней, бывает, на неделю. Останавливаюсь в монастырях. Получается, что месяц я в разъездах, потом месяц — дома.

— В дороге, когда остаешься один, наверное, особенно чувствуешь близость Бога. Расскажите о непростых ситуациях, которые разрешались благодаря молитве.

— Такие случаи постоянно происходят. Как-то ехал на машине. Был сильный мороз, около 30 градусов. Я остановился на заправке и вышел поесть. Возвращаюсь — машина не заводится. А рядышком стояла часовня свт. Николая. Зашел туда, поставил свечку, помолился, вышел, сел за руль и… поехал. По молитвам столько случается — даже порой не замечаешь. Как только начинаешь хорошо молиться, понимая, что от этого зависит ситуация серьезная, — Господь настолько близок, прямо чувствуется Его помощь.

Еще одна история. Помню, топливо закончилось. Машина заглохла. Я помолился, и она завелась. Видимо, на дне бака что-то еще было, а может, это меня ангелы везли, не знаю. Но я молился, сколько ехал. Увидел заправку, подъехал к колонке — и машина заглохла.

— Вы уже много лет в пути, захватили и неспокойное время. Как преступников Господь отводил от Вас?

— В конце 90-х еще оставались банды. И вот как-то под Москвой машина нагнала, пыталась подрезать, остановить. Я понимал, что у меня с собой приличная сумма денег. Помолился. По дороге увидел храм, съехал к нему. Начал ждать. От молитвы ли, от храма, но они уехали.

Я знаю, что у меня есть оружие — молитва. Она всегда поможет, выручит в беде.

— Аварийные ситуации случались?

— Да, произошла авария. До границы с Беларусью оставалось километров десять. И сейчас не понимаю, как это произошло: сухая дорога, видимость хорошая, трасса практически пустая. Фура передо мной резко затормозила, чтобы пропустить пешехода на переходе, а моя машина не смогла быстро остановиться, наверное, потому что груженая была. Разбил кабину, нанес ущерб монастырю… Слава Богу, никто не пострадал. Но я знаю, почему мне это послал Господь. Нужно было обдумать свои грехи…

— У Вас есть святые, к которым Вы чаще обращаетесь?

— Да, прп. Серафим Саровский. Однажды я даже почувствовал его руку. У меня была неприятная ситуация с моими друзьями по бизнесу. Когда начал приходить к вере, они стали оскорблять мою веру. И как-то вечером дома я попросил святого со слезами, и он мне приснился: утешил, сказал, что всё будет хорошо. А утром позвонил один знакомый священник. Я ему сказал: «Мне Вас сам батюшка Серафим послал, чтобы разрешить мою ситуацию». И он мне помог.

В тех местах, куда я езжу, есть мощи святых, у которых прошу защиты. Конечно, обращаюсь к свт. Николаю, прпп. Сергию Радонежскому, Сергию Валаамскому, Иосифу Волоцкому — под Волоколамском его мощи. В Звенигороде — мощи прп. Саввы Сторожевского. Молюсь и св. Спиридону Тримифунтскому.

— Какие встречи особенно запомнились?

— Довелось побывать у батюшки И́лия в Переделкино. Помню, рванулся к нему во дворе так, что охранник едва не открыл огонь. Попросил у о. Илия, чтобы он помолился. Мой зять ушел из жизни, дочь осталась с четырьмя маленькими детьми. И молитва батюшки утешила нас.

— А есть иконы, ставшие Вам особенно дорогими за время поездок?

— Дома мы чтим «Казанскую». Она считается семейной. «Владимирскую» люблю. Мне разрешали подойти к ней на солею, когда заезжал в Успенский собор. Хотелось приложиться к ней и стоять, стоять… У «Тихвинской» был, «Федоровской» — последнее время езжу часто в Кострому. Считается, что эти четыре образа охраняют Россию с разных сторон.

Интересная встреча когда-то у меня случилась со Смоленской иконой Божией Матери. Будучи комсомольцем, в стройотряде на экскурсии зашел с ребятами в Успенский собор. Он так восхитил! Смотрю, люди подходят к иконе. Я взял свечку и тоже пошел. Только отошел, как меня за руку взяли соответствующие люди: «А что вы тут делаете, комсомолец? Сообщим, и будет не очень хорошо». Слава Богу, всё прошло без последствий.

— Как думаете, почему Вас тогда потянуло к «Смоленской»?

— Мой папа Петр был летчиком. Однажды я услышал, как военные разговаривали у нас дома. Отец возмущался, почему запрещают ходить в церковь: «Смотрю, моя мама сходила в храм — ей легче стало». Тогда, наверное, я намотал на ус его слова. Бабушка Нина, воевавшая в годы Великой Отечественной войны, умерла на Пасху. Знакомая схим. Спиридония из Иоанно-Предтеченского монастыря (Вязьма) почила в первый день Великого поста. Она постоянно спрашивала, как я, как семья, молилась, и ее молитвы очень помогали.

— За столько лет служения Вы почувствовали разницу между светской работой и трудами в монастыре?

— Кто-то в светской жизни строит карьеру. Я работал, чтобы обеспечить семью. А здесь понимаешь, что к этому еще добавляется строительство монастыря — дело, в котором ты участвуешь, и за свои труды ты можешь положить пару кирпичиков в основание храма. Такой подход накладывает ответственность, ведь всё надо делать по совести. Плюс в монастыре важно сохранять теплые отношения. Всякое бывает, главное — не оставлять обид. Помогает христианская жизнь.

— Как Вас изменил монастырь?

— Очень. Изменила вера в первую очередь. Какие-то привычки полностью бросил. Всё, что мешало моему духовному возрастанию, оставил в прошлой жизни. А монастырь, где тружусь уже треть осознанной жизни, еще больше укрепил мою веру. Пусть мое служение продолжается, пока есть силы, пока я нужен монастырю.

Беседовала Ольга Косякова

Фотографии Максима Черноголова и из личного архива героя

27.05.2024