«Вкусно, потому что сделано с любовью»

На ферме мужского подворья нашего монастыря братья ухаживают за коровами, овцами, свиньями. Из коровьего молока делают сыры, масло, творог. Братья говорят, что не покупают магазинную продукцию, потому что вкуснее монастырской молочки ничего нет.

Монахиня Феврония (Гельман), старшая по молочному цеху, объясняет это тем, что на ферме особый уход за коровами — их любят. А сыр здесь делают только с молитвой. Мы побывали на ферме и увидели всё своими глазами.

«Ты приходишь — и тебе каждая животина рада»

— Сегодня дождь, мы не выгоняем их на пастбище, мои девчонки могут простудиться, — говорит бригадир Алексей и ведет нас в коровник.

Брату Алексею 31. Высокий, сильный, бородатый, но как только подходит к «своим девчонкам», превращается в мальчишку, а на его лице расплывается улыбка.

Когда я вхожу в их «дом», коровы дружно поворачивают головы и перестают жевать. Мне объясняют, что они реагируют на чужой запах и сразу настораживаются.

— Моя красавица, всё хорошо, — успокаивает коровок Алексей. — Вот как можно не любить животину? Да, она со своим характером, но не любить просто невозможно. Подойдешь — они тебя зацелуют, оближут. Каждая скотинка любит ласку, любовь, как и человек. Они любят, когда гладят всё тело, но, когда чешешь хвост, они на пике блаженства.

Для меня работать с животными намного проще, чем с людьми. С людьми — это всегда нервы, напряженка, а тут ты приходишь — и тебе каждая животина рада.

С Алексеем в коровнике трудятся несколько братьев. Работают они с шести утра до шести вечера и всегда на ногах. Один брат отвечает за корм — это кормач. Он заботится о здоровье и питании каждой коровы, знает, какой и сколько нужно дать, какую лишить лакомства, если она провинилась — например, воровала еду у другой. Кормостол подметается и моется два-три раза в день. У коров всегда свежая вода, соль, сенаж. В определенные часы им раздают комбикорм. Второй брат — рядный, отвечает за уборку стойла. Он убирает из-под коровы, тут же подсыпает опилки, чтобы корова лежала в сухом. «Если проворонил — тряпка, ведро, мыло, шампунь — идет мыть корову», — поясняет Алексей. Рядные к тому же каждый день моют стены коровника.

Брат Алексей говорит, что у каждой коровы есть свое любимое лакомство — кто-то любит хлеб, кто-то халву, а кто-то леденец. Алексей приносит хлеб и леденцы, и мы угощаем коров.

— У каждой свое имя и свой характер, — по ходу объясняет Алексей. Рассказывая про каждую корову, он гладит ее и приговаривает «моя хорошая». — У Бога ведь нет ни одного одинакового листочка, а тем более коров. Например, Журавинка всегда оставляет свой комбикорм про запас, а Царица, Белка, Травка, Февралька — свой оставляют и воруют у соседей. Тося — баловливая, на выгоне любит «покачать» новых братьев. Так она играет. После зимы, когда их наконец выпускают на пастбище, даже самая серьезная корова превращается в молодуху: роет землю, кувыркается, как кот, переворачивается. Для них это счастье.

Веселка — хитрющая. Когда мы выгоняем коров, она тихонечко стоит, а когда все коровы уходят, подходит к мешку с комбикормом, ювелирно открывает его языком, зубами, наедается комбикорма и спокойно идет на свое место.

В прошлом году всех рожавших телочек мы называли цветами. В этом году родилась Ягодка, и матушки решили, что будет ягодный год, так что всех рожденных коров называют ягодными именами.

У каждого брата здесь есть своя любимица. Вот моя бригадирская корова — Соната. У нее сложный характер, эта корова не подпускает никого из братьев, кроме меня. Мы с ней как-то сдружились. Может, потому что я человек творческий, а у нее мелодичное имя — Соната. На людях мы более стеснительные, а так она мне и буську дает. Любит сладенькое: козинаки, яблоки, бананы.

 

Алексей гладит Сонату, но та отворачивается. «Это она ревнует, что я с Вами хожу, — поясняет мне Алексей и успокаивает корову: — Всё хорошо, моя малая, всё хорошо».

«Наши животные действительно помогают»

— У коров на нашей ферме, как и у людей, есть ясли, детский сад, средняя, старшая группа, — продолжает рассказ Алексей. — А со старшей они переходят в ряды, где начинается более взрослая жизнь. Через 14 месяцев коров уже покрывают, а через 9 месяцев они рожают. В среднем корова живет 10–14 лет.

У нас сейчас 26 дойных коров. И наши 26 дают молока как 150 колхозных — так влияет уход за ними. Например, корова Феня — наша рекордсменка, в сутки дает 65–67 литров молока. Веселка выдает 40–45 литров, Гулюшка — 45.

Естественно, когда корова отдает много молока, она теряет большую часть энергии — ее надо восполнить. Поэтому рекордсменам положена двойная пайка и что-нибудь сладенькое, например, патока. Это для них любимое лакомство, оно дает им энергию.

 

— На подворье приходят братья с разными судьбами: у кого-то случилась беда, кто-то пил, кто-то наркоман. Поверьте, те, кто попадают на ферму и действительно работают тут для животных, для Бога, избавляются от своих болезней и зависимостей. Наши животные действительно помогают. Многие из братьев уезжают в мир, создают семьи и прославляют Бога.

Алексей говорит, что живой благодаря «своим девчонкам». Рассказывает, что любит животных с детства. Родился в городе, но на лето ездил к дедушке с бабушкой. У них было хозяйство: куры, коровы, кони. После школы сразу же пошел работать в колхоз. Потом армия, комиссия по болезни. Вернулся домой и держал свое хозяйство. С детства был пономарем, звонарем, помогал священнику. Звонить научился сам, говорит, что, когда есть слух, это не проблема. Из-за болезни пришлось уйти из колхоза. Жил один. Поменял много работ: занимался строительством домов, бань; работал в психоневрологическом доме-интернате санитаром; пел в народном ансамбле «Червенские балагуры». Потом с друзьями создали свой коллектив «Будьма», много ездили с выступлениями.

— Естественно, каждый концерт — это великое застолье. А оно ж втягивает, и я потихоньку стал «пропадать». Я был алкаш с большой буквы. Пил очень много, мне было всегда мало. В один прекрасный момент попал в Новинки. Там познакомился с братом, который рассказал мне про подворье. Я пролечился в Новинках, прошел курс реабилитации и, как только вышел из больницы, не задумываясь ни на минуту, поехал на подворье. Здесь я чуть больше чем полтора года.

Когда пришел сюда, поначалу были сомнения, думал: «Что ты, идиот, тут делаешь? Уезжай, расслабься, погуляй, всё будет нормально!» Но я понимал, что эти мысли от лукавого.

Начинал я с рядного. Людей не хватало, как, в принципе, и сейчас: на всей ферме у нас работает не больше 20 человек, это мало, потому что среди них нет ни одного здорового человека. У меня самого больная спина, ноги, но когда забываешь жалеть себя, уповаешь на Бога и говоришь: «Боже, да будет так, как Ты хочешь», — поверьте, всё идет как надо.

 

Летом нас остается 10–12, люди приходят и уходят. Но часто через неделю-две приезжают обратно со словами: «Мы уже не можем без подворья жить». Понимаете, если монастырь впустил тебя в себя, в самую середину своей души, то он уже не отпускает людей. Он может отпустить на время, человек уезжает в мир, устраивается на работу, отдыхает, голливудит, но всё равно потом едет сюда.

Сейчас, слава Богу, благодаря Богу я не пью. Попросил благословение духовника — кидаю курить. Мое место здесь. Когда ты всецело отдаешься Богу, ни на минуту, даже ни на краешек не сомневаешься в Нем, то у тебя всё в жизни идет своим чередом. Тут я живу под Божьим покровом, без Него я уехал бы домой, начал бы дальше бухать и меня бы уже на этом свете не было. А Бог еще дает мне возможность искупить свою вину, свои грехи, омыть эти грехи своим трудом и потом, чтобы заработать копеечку в Царствии Божьем.

«У наших коров VIP-обслуживание»

Кормач Сергей говорит, что у него все коровы любимые. Сам деревенский, ему не привыкать работать с животными.

— Конечно, трошки тяжеловато 12 часов, но ничего. Это ж мужская работа, ничего страшного. Мы же не маленькие дети, чтоб жаловаться.

 

Говорит, что про подворье ему рассказали друзья.

— Надо было и духовно, и морально уйти от мирской суеты в другой коллектив, который ведет себя положительно, не то что в миру. Здесь как-то с Божьей помощью, молитвами Божьими проще, конечно.

Спрашиваю у брата Дмитрия — рядного, как ему тут трудится.

— У наших коров VIP-обслуживание. Нужно изначально настроиться, смириться и взять ответственность перед животными, перед самим собой, что хоть это и трудное, но нужное дело. Коровы же дают сметану, творог, масло, сыры. Я люблю это кушать, значит, должен работать и не жалеть себя. Я понимаю, что этим трудом служу людям. Однозначно и бесповоротно.

 

Здесь хороший коллектив, физическое, психологическое и духовное развитие. Утром и вечером молитва, иногда мы вечером ходим в церковь. Даже после работы, уже в 18:30 мы там. И это дорогого стоит.

Человек без веры — это пустой человек, нужно верить или искать веру. Я с детства ходил с дедушкой в церковь, молитвы все знал. Потом многое стало забываться, но Бог всегда был со мной, где бы я ни был — и в школе, и в училище, и в армии. Просишь про себя или вслух Господа Бога: «Помоги!» И Он обязательно поможет. Главное, в это верить, смириться с чем-то в жизни, что-то потерпеть.

После того как Дмитрий развелся, стал употреблять алкоголь. Не смог остановиться. Ему рассказали про подворье. Здесь он уже несколько месяцев.

— Оно того стоит, здесь хорошая энергетика благодаря людям, молитвам, животным — они успокаивают. Я скажу, что сейчас я счастлив. Просыпаюсь в 5:20, встречаю рассвет, пью кофеек — и работать.

Брат Александр ухаживает за телятами. Рожденных телят отнимают у мамы и первые пять дней жизни кормят из сосок. Александру 57 лет, здесь он седьмой месяц. Говорит, что для него это лучшее место и он счастлив. И хоть он родился и жил в Минске, туда его больше не тянет.

— Телята возле меня. Иногда я захожу в клетку, сажусь, а теленок у меня на коленях засыпает. Мы с ними общаемся. Я по звуку понимаю, что они хотят, пить или есть. Матушка про меня говорит: «А вот папочка их пришел». Телята сразу ко мне идут, узнают по голосу. Есть одна телка Незабудка. Как только она меня услышит, ей ни еда не нужна, ни вода. Пока она не оближет меня всего с ног до головы, не отойдет. Если я в клетку войду, кружит возле меня. Потому что она чувствует доброту, любовь.

Я свою жизнь ушатал пьянством, а здесь я живу, действительно живу, мне просто прекрасно!

Молочный цех

— У нас действительно очень любят коров, ухаживают за ними, — рассказывает монахиня Феврония (Гельман) — старшая на молочном послушании. — В коровнике круглые сутки играют песнопения, классическая музыка. Как-то купили новую корову и не могли завести ее в коровник. Толкали ее, а она не идет и всё — боится, для нее всё новое. И вдруг у брата на телефоне заиграл Бах, и корова тут же пошла за ним.

Коровы — это очень умные и добрые животные. Мы их называем тетушками. Говорим: «Наши тетушки пошли».

Качество молока зависит от фермы, дояров, тех, кто ухаживает за ними, питания коровы, трактористов, которые сеют, убирают в поле. Плохая погода, смена кормов, смена дояра или даже рядного — у коровы уже стресс. Они у нас очень ласковые животные, идут к человеку, не боятся, но, если их кормит или трогает вымя незнакомый человек с чужим запахом, корова сразу дает меньше молока.

Для своих коров мы разрабатываем специальные корма и выводим специальную породу, нам важно не количество молока, а качество, но каким-то удивительным образом, Божьим Промыслом у нас получилось обеспечить и качество, и количество. Вся наша молочная продукция соответствует качествам международного стандарта и санитарным нормам.

Матушка Феврония рассказывает, что сырами на подворье начали заниматься с 2009 года. Тогда на ферме было около десяти коров, молока они давали много, поэтому решили, что хорошо бы избыток перерабатывать в сыр. Зашли в интернет, посмотрели технологии и стали пробовать варить. Начинали на очень простом уровне, и первые сыры получались безвкусные, как каучук и резина. Но не отчаивались и стали тщательнее изучать технологии.

Первые ванны были на 300 литров молока. Молоко нагревали бойлером. Это был сложный и тяжелый процесс. Всё и тогда и сейчас делается вручную. Первый опыт профессионального обучения был на Толочинском маслосырзаводе, недалеко от Орши. Там матушка Феврония первый раз увидела, как делается сыр. Взяла для себя основы — все-таки там производство, а на подворье делают домашнюю продукцию.

— Сыр — такая уникальная субстанция, которая реагирует буквально на всё. Например, если первое время у брата получается варить сыр великолепно, а потом я смотрю, что качество сыра падает, я знаю, что у него плохое внутреннее состояние — раздражительность, неспокойствие, какое-то переживание.

Сейчас фермерско-молочное послушание несут матушка Марфа, матушка Елизавета (она у нас зоотехник, следит за здоровьем коров, кормлением) и я — занимаюсь конкретно переработкой молока. Все сестры знают все процессы.

Вообще, всё, что создавалось на подворье — это для того, чтобы занять людей, обучить их чему-то новому, чтобы у человека появился в жизни какой-то интерес. Здесь братья получают опыт абсолютно другой жизни. Да, они могут уйти, могут вернуться и снова уйти, вся жизнь — это борьба человека с собой. Но они уже будут знать разницу жизни в миру и жизни с Богом.

Подворье в деревне Лысая Гора организовалось на базе психиатрической больницы и служения этим людям. Людям с зависимостями было некуда деваться. Одни и те же люди ложились в больницу, снова возвращались к прежней жизни и снова ложились. Это хорошие люди, которые хотели исправиться, но не могли, потому что возвращались в тот же круг общения. Тогда отец Андрей (Лемешонок, духовник монастыря. — Прим. ред.) принял решение помещать их в другое место. Обратились к государству, нам выделили участок земли с бывшей фермой.

Первые братья, которые приехали сюда, спали в одном помещении с коровами, буквально грелись о коров. Была комнатка, где варили есть коровам и себе. И только потом братьям построили отдельное жилье. Но они принимали такие условия, у них было рвение выжить.

Как сыр меняет братьев

В цеху стоят чаны, где варится сыр и пастеризуются сливки. Тут делают творог, сыр, кефир, масло, сметану. Тихонько играют церковные песнопения. Сейчас братья приняли молоко, залили в сепаратор, будут отделять сливки от молока.

 

На производстве дольше всего трудятся два брата — Максим и Дмитрий. Они здесь с 2017 года. Максим знает все процессы: фасовку, мойку, аффинаж, варку сыров, творогов, разлив молока.

— Сложно на ногах быть всё время, — делится он. — Но несмотря на все сложности, я люблю свое послушание. Чувствую, что тут на своем месте.

По образованию я сантехник, но такой человек, что легко всему обучаюсь. Когда делаешь сыр, нужно быть в спокойном душевном состоянии. Не всегда, конечно, получается и очень сложно сдерживаться, чтобы оставаться в спокойствии, но у нас всегда звучит молитва, и это помогает настраиваться. Перед работой молимся, и с Божьей помощью получается.

 

Честно скажу, что я люблю всю нашу молочную продукцию, и сыры в том числе, потому что понимаю, что это натуральное и всё делается вручную. Тут нет никакой химии. В магазине я уже не могу покупать сыр.

Брату Максиму 32 года. Он попал на подворье так. Работал в Солигорске сантехником, стал пить и в какой-то момент понял, что нужно что-то менять, иначе пропадет. «Уже катился вниз, впереди ничего не светило. Могло быть самое страшное — и тюрьма, и смерть». То же самое происходило и с его родным братом Дмитрием. В поисках выхода они решили ехать в Жировичский монастырь. Приехали в Минск, купили на вокзале билеты. Сами были в нетрезвом состоянии. Сейчас уже не могут вспомнить, как заговорили с «белой» сестрой, которая предложила им поехать в монастырь в Новинки. Они поехали. Сутки подметали улицу в монастыре, потом их отправили на подворье.

Сейчас братья считают, что встреча с «белой» сестрой — это чудо и Промысл Божий. Максим говорит, что не хочет возвращаться в мир, потому что боится, что снова сорвется. Решил так «обрезать» все знакомства.

— У меня были периодические срывы, когда я не выдерживал нагрузку и уезжал в Минск, работал и снова начинал выпивать. Ничего не менялось. Слава Богу, два года я не пью вообще и совершенно по-другому начал смотреть на жизнь.

 

Брат Дмитрий разливает в бутылки молоко. Он поясняет, что здесь молоко не пастеризуется, никак не обрабатывается, только фильтруется. Его послушание — отправка продукции в магазины, а также нарезка сыров, фасовка, расценка. Еще он варит адыгейский сыр.

Дмитрий говорит, что ест только монастырский сыр:

— Просто я знаю, как здесь делают сыр. Тут я точно знаю, что он сделан из натурального молока. К тому же тут мы находимся под покровом Бога. Мне теперь уже сложно в городе, некомфортно. Выезжаю по необходимости на полдня и возвращаюсь очень уставшим.

Я уже считаю подворье своим домом и уверен, что оказался тут не случайно, а по воле Божьей. Не скажу, что прям всегда был верующим. Например, в церковь я никогда не ходил, но знал, что Бог есть. Когда сюда приехал, хотелось бежать — тут свой устав, молитвы. Но постепенно отношение к вере поменялось. Помню, что на субботней Божественной литургии после Причастия было так хорошо, что после нее я уходил гулять в лес, чтобы не потерять ощущение Бога, тишины, спокойствия. Теперь не представляю своей жизни в миру. Даже если я когда-то покину подворье, не хочу устраиваться на работу в мир, буду искать место при монастыре.

 

— Первое, что я говорю братьям, которые приходят на молочку, что это служение Богу, — продолжает рассказ монахиня Феврония (Гельман). — Если мы сделаем продукцию качественно, добросовестно, чистоплотно, аккуратно, то это мы сделаем для Бога. Почему? Потому что в монастырь придут люди и будут это есть. Вот приехали паломники, мы их угостили своим творогом, сыром. Они сказали: «Мы такого давно не ели, это так вкусно!» И это действительно вкусно, потому что сделано с любовью.

Я говорю братьям, которые приходят, что они должны установить здесь друг с другом совершенно новые отношения — не блатные, не уличные, а братские. Это тяжело, потому что с другим человеком может быть непросто, можно не принимать его взгляды, но он твой брат и тебе нужно его принять.

У нас есть брат, у которого было семь клинических смертей. Он может делать только однообразную монотонную работу, поэтому формует масло. Но он это делает с молитвой. Что может быть наполнено большей любовью, чем труд человека, у которого кроме этого в жизни больше ничего не осталось? Он пришел сюда и трудится для Бога.

Когда я только пришла на подворье, мягко говоря, была в шоке: бывшие бандиты, алкоголики, наркоманы, которые обманывают, пьют, подводят, хитрят. Мне было сложно принять этих людей, я их осуждала, презирала, каждую ночь рыдала и думала, что не смогу тут пробыть и дня.

Я пришла с этим к старшей монахине подворья матушке Марфе, а она мне сказала: «Ты смотришь на них по-человечески. Посмотри на них так: мы с тобой слуги Божии, мы пришли сюда для того, чтобы служить Богу и людям. А братья, которые пришли сюда, званные гости в доме Божьей Матери, ведь подворье — это удел Божьей Матери, и мы должны этим гостям служить. А мы от них что-то требуем всё время. Ты пастух. Пастух не пытается из овцы сделать лошадь, арабского скакуна. Он берет овцу и ведет. Ему нужно выпасти эту овцу и привести домой».

То есть мы должны быть не учителями, не лекарями — мы должны быть провожатыми человека к Богу. А когда мы начинаем лечить, учить или спасать, то мешаем Богу. Бог зовет человека к Себе, и, чтобы человек увидел Бога, нам нужно не стоять на этом пути.

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

25.04.2024