Житие священномученика Сергия Родаковского

Есть в Православии семьи, которые дали Церкви не одного святого. Многим известна судьба блаженной Валентины Минской. Но и рядом с ней жили подвижники: мужья родных сестер блаженной прославлены как священномученики. Об одном из них, протоиерее Сергии Родаковском, и пойдет речь.

В 1882 году в доме житковичского псаломщика Петра Родаковского родился мальчик. Житковичи тех лет — маленький городок в Мозырском уезде Минской губернии. Суждено было Сереже — так назвал псаломщик сына — прожить судьбу свою в непростые годы, увидеть многие города и селения, побывать на войне и погибнуть на своей родной земле, но совсем не в той стране, в которой родился.

Мальчик был способным к наукам и любознательным. С детства он сделал выбор: решил связать свою судьбу с Церковью. К этому и шел с юных лет, в 22 года окончив духовную семинарию по первому разряду как один из лучших выпускников. Учился в Минске, посещал старинные храмы, молился и мечтал о том, как будет служить священником и создаст дружную, любящую семью.

Пришло время — женился на дочери протоиерея Феодора Чернявского Ксении, после чего состоялось его рукоположение в иереи.

Отец Сергий Родаковский в юности

Начался священнический путь, выпавший на трудное для страны и Церкви время. С 1905 года отец Сергий служил в церкви Покрова Пресвятой Богородицы Поручино-Ясенецкого прихода Новогрудского уезда Минской губернии (теперь это Барановичский район Брестской области). С 1908 года началось его десятилетнее служение настоятелем храма Успения Божией Матери села Лавришево Новогрудского уезда Минской губернии (сейчас Новогрудский район Гродненской области).

Уже год шла Первая мировая война, когда отец Сергий уехал в город Переславль Владимирской губернии. В 1915 году его назначили священником санитарного поезда. Вскоре отец Сергий попал на фронт полковым священником 4-го Драгунского полка. Там он и служил, проходя все военные тяготы, до самого расформирования полка в апреле 1918 года. Это была уже другая страна, в которой священство, дворянство и аристократия подвергались гонениям.

Отец Сергий получил новое назначение, ему предстояло вернуться на родную землю. Епископ Георгий (Ярошевский) возвел его в сан протоиерея и благословил служить настоятелем Троицкой церкви в селе Таль Бобруйского уезда Минской губернии. Там и поселилась семья: батюшка, матушка Ксения и их дети.

Священномученик Сергий Родаковский с матушкой Ксенией Феодоровной

Отец Сергий не просто служил — он жил своими пастырскими обязанностями, проблемами, житейскими и духовными потребностями прихожан. За плечами был большой опыт, в сердце — горячая вера и верность своему призванию. Жизнь прихода в те годы была под постоянной угрозой. Удерживать ее и направлять равнялось подвигу. В послереволюционные годы новые власти ввели подоходный налог за служение в храме. К концу 1920-х годов он достиг цифры, которую скромному сельскому пастырю осилить было практически невозможно. Требуя уплаты налога, власти поставили целью закрыть храм, а священника подвергнуть наказанию.

В 1930 году у Родаковских за неуплату налога конфисковали всё имущество, а отца Сергия арестовали. Полгода батюшка трудился — выполнял принудительные работы на лесоповале. В чем обвиняли священника? В том же, в чем и других церковнослужителей: в пропаганде против советской власти, в организации бредовых заговоров… Отбыв наказание, отец Сергий вернулся и продолжал служить в церкви села Таль, только теперь семья была лишена жилья. Обездоленных батюшку, матушку и детей принимали то одни, то другие соседи. Можно сказать, что священник пошел по стопам Христа, вспомнив Его слова: …лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову (Мф. 8: 20).

Previous Next

Храм Живоначальной Троицы села Таль

Невзирая на то, что отец Сергий уже прошел наказание, остался без крова и подорвал здоровье на тяжелых работах, местные власти продолжали искать против него улики, а кто-то и откровенно клеветал на священника. Протоиерей Сергий был снова арестован. Зимой 1933 года его забрали, нелепо обвинив в том, что он ожидает приезда Папы Римского. Благодаря немало потрудившемуся в архивах церковному историку протоиерею Феодору Кривоносу, мы имеем возможность заглянуть в следственное дело батюшки и прочесть, в чем его обвиняли: «При развертывании коллективизации в деревне Таль повел активную контрреволюционную работу на срыв таковой… Инициатор распространения версии о приезде в Белоруссию Римского Папы, который собирает большие крестные ходы…

В феврале 1933 года, выполняя задания по лесозаготовкам… жаловался на плохую жизнь при советской власти, говоря: "Настало время, приходится и мне повозить дрова, какой я уж год страдаю…"

В феврале же 1933 года, отпевая церковного старосту, скончавшегося в тюрьме, куда был заключен за антисоветскую пропаганду и агитацию, плачущим женщинам говорил: "Не плачьте, он страдал за Христа"».

Протокол допросов отца Сергия говорит о том, что он выполнял свои обязанности пастыря, не более того. А в клеветнических нареканиях не признавал себя виновным. Например, в том, что, пользуясь авторитетом Евангелия, агитировал прихожан против власти и вступления в колхоз. На допросах он пытался доказывать, что никак не мог этого делать: в Евангелии нет никаких рекомендаций по государственному устройству и тем более землевладению, оно учит нравственности и вере, а также духовному развитию людей.

Из протоколов допроса отца Сергия: «Как сознательный гражданин и христианин, не проводил никакой агитации против советской власти, и указание на то, будто я во время рыбалки говорил, что власть скоро падет, уже потому не соответствует истине, что я с односельчанином, донесшим на меня, никогда рыбы не ловил, а следовательно, его показания ложны… При погребении Афанасия Муравейко… я мог сделать замечания стоящим в головных уборах, но указывать на то, что до этого довела советская власть, я не мог… При разговоре… мной сказано… что ко мне являлся на квартиру представитель РИКа… вместе с членом сельсовета… и предлагал отказаться от священства и послужить советской власти, на что я ответил, что, будучи верующим, на себя маску надеть не могу и, пока есть верующие и есть возможность, буду продолжать священнослужение. Считать себя пророком и указывать, что скоро будет война, я не могу. В церковь вместе с женой я прихожу одним из первых, а равно и ухожу домой последним, так что сопровождающих меня почти никогда не бывает; указание в доносе на то, что 30 апреля 1932 года при возвращении домой я вел агитацию с сопровождающими меня, считаю ложью…

Одной из причин уклонения от вступления в коллектив считаю то, что представители местной власти в начале образования коллектива ударили и по религиозным чувствам верующих… Многие стали считать, что вступить в коллектив — это значит отказаться от веры, тем более что в то время и на меня, как представителя общины верующих, посылались все, как говорится, беды: непосильный налог, почти в полтора раза более доходности; суд, выселение из дома, который для священника прихожане купили в 1927 году за свои деньги; лишение имущества, так что была отнята моя последняя кровать, чугуны и прочее (о чем была подана жалоба прокурору, ответа на которую до сих пор не имею), принудительные работы в продолжение шести месяцев. Без сомнения, всё это влияло на верующих, которые смотрели на меня как на мученика за веру. При наделении колхоза землей, когда там происходили беспорядки, я находился на принудительных работах и приезжал домой только для совершения богослужения и необходимых треб. Совершая в настоящее время требоисправления как для единоличников, так и для коллективщиков, я не делаю никакой разницы между ними; ни один из вошедших в коллектив не может пожаловаться на иное отношение к себе по сравнению с единоличниками; как на одних, так и на других я смотрю с их нравственной стороны… В заключение могу сказать, что возводимые на меня обвинения считаю ложными».

24 марта 1933 года протоиерея Сергия привели на последний допрос. Следователь вновь требовал объяснений в якобы ожидании священником приезда Папы Римского… Отец Сергий на эти абсурдные речи отвечал: «Слухи о том, что будет ехать Римский Папа, по деревне Таль ходили. От кого слышал, не знаю: я над этим только посмеялся… виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю».

Участь отца Сергия, как и многих подвижников постреволюционного времени, преданных Богу и Церкви, была предрешена, невзирая на показания и объяснения, несмотря на очевидность невиновности. Тройка ОГПУ приговорила ревностного служителя алтаря к расстрелу с конфискацией имущества. В тот день — 21 апреля 1933 года — к высшей мере наказания с конфискацией приговорили и псаломщика тальской церкви. Тела подвижников были погребены в безымянной могиле.

Икона Собора новомучеников и исповедников земли Белорусской

Свято-Троицкая церковь села Таль была закрыта и разобрана. Целью советского государства было искоренить Православие полностью любыми методами. Этими методами стало физическое уничтожение людей, связанных с Церковью по роду деятельности и устремления души — тех, кто не предал ее и не отвернулся от Бога.

Похоронив мужа, увидев, как рушатся стены их храма, вдова отца Сергия, Ксения Феодоровна Родаковская, осталась без средств к существованию, выживала только благодаря помощи бывших прихожан. Несмотря на это, она проявляла истинное существо и чисто христианское великодушие, прощая своих врагов. В письме к сестре, будущей блаженной Валентине Сулковской, овдовевшей таким же образом в 1933 году, она выразила позицию и стремление многих пострадавших в те годы: «Дорогая сестра, несмотря на все горести, которые мы пережили, желаю тебе полного незлобия».

В августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви отец Сергий Родаковский был канонизирован как священномученик.

Есть в Минске прекрасный величественный храм-памятник Всех святых. Немало там святынь, связанных с историческими событиями ХХ века. Каждый день молятся в храме новомученикам, в земле Белорусской просиявшим. Тем, кто сохранил верность Христу и Его Церкви ценой своей жизни. Таким же ревностным и преданным Господу и пастве пастырям, как протоиерей Сергий Родаковский.

Пусть его судьба, прожитая не праздно и увенчанная мученическим венцом, станет уроком и для нас, христиан ХХІ века.

Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru

19.04.2024