О христианской любви

Любовь к Богу во Христе должна проявляться в таком созерцании, которое проникает собой истинно христианскую деятельность. Два обычных основных типа христианской жизни — уединенно-созерцательная (монашеская) и общественно-деятельная (мирская), из которых в основу первой полагается преимущественно осуществление любви к Богу в форме созерцательности, а вторая зиждется на основе деятельной любви, обычно представляются совершенно самостоятельными, выполняющие резко отличительные обязанности. Наиболее полное из святоотеческого наследия учение по этому вопросу содержится в трудах свт. Григория Богослова. По мысли св. отца, оба рода жизни имеют каждый свои достоинства и свои недостатки и должны взаимодополнять друг друга в осуществлении духовно-нравственного совершенствования христианина.

Жизнь уединенная, воспитывая в человеке религиозную сосредоточенность, способствуя преуспеянию в созерцательной любви к Богу, не представляет благоприятных условий для проявления добродетелей любви к ближним — человеколюбия, в то время как «человеколюбие для христианина необходимость, а не дело произвола» — указывает святитель. С другой стороны, жизнь общественная, служа испытанием добродетели, ближе подходя к Божию домостроительству, препятствует самособранности, сосредоточенности и самоуглублению, ослабляет напряженность стремлений христианина. Следовательно, по мысли св. отца, идеальным порядком религиозно-нравственной жизни является тот, в котором органически объединяются основные требования созерцательной и деятельной любви к Богу, так чтобы созерцательность находила бы свое осуществление в деятельности, а деятельность одухотворялась созерцательностью.

Деятельная любовь к Богу выражается и проявляется в жизненном служении благу людей. В ближних христианин любит Бога, и в Боге — ближних. Потребность любви к ближнему заложена в самую природу человека. По словам свт. Василия Великого, «ничто так не свойственно нашей природе, как иметь общение друг с другом и нужду друг в друге». Заповедь Божия о любви к ближним имеет целью только развить, усовершенствовать и преобразовать эти семена, вложенные в природу человека, сообщить им не только истинно нравственный, самоотверженный характер, но и освятить их возвышенным религиозным смыслом.

Естественным основанием любви является единство происхождения людей, тождество их общечеловеческой душевно-телесной природы. Будучи частичным, далеко не полным, выражением общечеловеческой сущности, каждый человек в отдельности стремится к восполнению своей недостаточности, а равно и поделиться с другими своими природными дарами в взаимном общении с другими людьми. Христианство не отвергает, но поставляет естественную заботу человека о самом себе исходным пунктом, мерой, пределом и критерием любви к ближнему: …во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7: 12), возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22: 39). В то же время христианство имеет своей задачей постепенно возвести человека к такому нравственному состоянию, чтобы он видел в другом, себе подобном, не средство, а цель своей жизнедеятельности, внушая христианину, чтобы никто не искал своего, но каждый пользы другого (1 Кор. 10: 24), так что только нося бремена друг друга, христиане исполняют закон Христов (Гал. 6: 2). Т.е. христианская любовь к ближним требует самопожертвования и самоотречения, по слову Господа: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15: 13). Проявляя и осуществляя самоотверженную любовь к людям, христианин должен стремиться делать это не по расчетам на собственное благополучие, временное и вечное, но по бескорыстному влечению любящего сердца, «из того убеждения, — пишет свт. Иоанн Златоуст, — что так угодно Богу».

Характером христианской любви определяется и сущность христианского смирения или смиренномудрия в отношении к ближним. Человек, проникнутый истинно христианской любовью, не только не превозносится и не гордится (1 Кор. 13: 4), но искренне считает себя недостойнее, хуже, ниже других. Вместе с этим и потому самому он всегда готов оказать ближнему всякую услугу, которая находится в его власти, как бы унизительной она ни казалась с точки зрения принятых мнений. По изображению Св. Писания, смиренномудрие, будучи противно амбициозности, партийности, честолюбию, тщеславию, излишней самоуверенности и самонадеянности, теснейшим образом соединяется с кротостью, долготерпением, взаимным снисхождением и прощением обид. Смиренномудрый считает своего ближнего высшим себя (Флп. 2: 3) и всегда предупреждает его в почтительности (ср.: Рим. 12: 10), подчиняя себя ближнему (ср.: 1 Пет. 5: 5).

По учению прп. Исаака Сирина, проникнутая смирением любовь к ближним простирается на всех людей, без различия их национальности, убеждений, религиозных воззрений, образа жизни и поведения. Смиренный любит и грешников, не пренебрегая ими за их недостатки, причиной их заблуждения считая неведение истины. Только тот истинно чист сердцем, кто всех людей видит хорошими и никто не представляется ему нечистым и оскверненным. При таком настроении подвижник проникается жалостью не только ко всем людям, но и ко всему творению.

Источник: проф. С.М. Зарин, «Православная аскетика»

10.04.2024