Равноапостольный Николай, архиепископ Японский

16 февраля — день памяти равноапостольного Николая, архиепископа Японского (1912)

«Один японец благородного происхождения во время гражданской смуты был вынужден бежать в Россию, женился на русской девушке и у него родился сын — Николай До», — наивно повествует трогательная японская легенда о происхождении архиепископа Николая (Касаткина), третьего из прославленных в лике равноапостольных русских святых.

«Сначала полюби тех, кому хочешь рассказать о Христе, затем сделай так, чтобы они тебя полюбили, а потом говори им о Христе», — повторял святитель Николай Японский. Именно ему предстояло открыть для России Японию, а для японцев Россию. Его действительно полюбили, любят и чтут и сегодня. Посетивший святителя протоиерей И. Восторгов (будущий священномученик) писал в начале ХХ века: «Не было человека в Японии, после императора, который пользовался бы в стране такою известностью. В столице Японии не нужно было спрашивать, где Русская Православная Миссия, довольно было сказать одно слово "Николай" <…>. И православный храм назывался "Николай", и место миссии также "Николай", даже само Православие называлось именем "Николай". Путешествуя по стране в одежде русского священника, мы всегда и всюду встречали ласковые взоры, и в словах привета и разговора по поводу нас мы улавливали слухом среди непонятных слов и выражений незнакомого языка одно знакомое и дорогое: "Николай"…»

Родители будущего святителя диакон Димитрий Иванович Касаткин и его супруга Ксения жили на Смоленщине в селе Береза. С ранних лет мать и отец прививали сыну основы православной веры. Рано потеряв мать, мальчик всю жизнь хранил икону Смоленской Божией Матери из родительского дома как величайшую святыню. Ему удалось поступить в богословскую школу на казенное отделение. Сначала — Бельское духовное училище, затем смоленская Духовная семинария. В 1857 году юношу в числе лучших учеников приняли в Санкт-Петербургскую Духовную академию на казенное содержание.

 

Родина святителя Николая Японского, деревня Береза

Закрытая для иностранцев на протяжении многих столетий Япония в XIX веке начала выходить из самоизоляции. По договору, заключенному в 1855 году между Японией и Россией, в японском порту Хакодате было открыто русское консульство и при нем устроена церковь. Консул И.А. Гошкевич направил в Синод прошение прислать в Японию священника с высшим духовным образованием, который мог быть одновременно и настоятелем церкви, и миссионером. В 1860 году выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии Иван Касаткин поначалу не обратил особого внимания на объявление с предложением Синода кому-нибудь из оканчивающих академию приступить к проповеди Православия в Японии. Но во время всенощного бдения Иван почувствовал, как Глас Божий коснулся его души, он понял: воля Божия ехать в Японию именно ему, и не женатым священником, а монахом.

Начальство сочувственно отнеслось к решению студента Иоанна Касаткина, и 24 июня 1860 года Иван Дмитриевич был пострижен в монашество с именем Николай. В «объятия Отча» звала его Церковь, и он радостно пошел им навстречу, отдав на служение Церкви молодость, все свои дарования и всю свою жизнь. 29 июня, в день святых первоверховных апостолов Петра и Павла, он был рукоположен в иеродиакона, а 30 июня, в день Собора 12-ти апостолов, то есть в престольный праздник академической церкви — во иеромонаха.

Тем же летом он отбыл в путь. Дорога до Японии была долгой и трудной. Николай фактически проехал всю страну: Урал, Сибирь, Дальний Восток, где на перекладных, где пешком преодолевая огромные расстояния. И только спустя год, 14 июня 1861 года, на военном корабле он прибыл в японский порт Хакодате.

 

Фрегат «Диана» на рейде в Хакодате, Япония, старинная гравюра

Впоследствии святитель Николай вспоминал: «Когда я ехал сюда, то много мечтал о своей Японии. Она рисовалась в моем воображении как невеста, поджидающая моего прихода с букетом в руках. Вот пронесется в ее тьме весть о Христе и всё обновится… Тогда я был молод и не лишен воображения, которое рисовало мне толпы отовсюду стекающихся слушателей, а затем и последователей слова Божия, когда это последнее раздастся в Японской стране… С каким трепетным чувством я приближался тогда к Японии! Такое высокое (не могу иначе назвать, как целомудренное) настроение было тогда; крайне боялся чем-нибудь не понравиться японцам…

Юношеское увлечение, взгляд сквозь розовые очки! Каково же было мое разочарование, когда я по прибытии в Японию встретил совершенно противоположное тому, о чем мечтал! Приехал, смотрю: моя невеста спит самым прозаическим образом и даже не думает обо мне… Тогдашние японцы смотрели на иностранцев как на зверей, а на христианство как на злодейскую секту, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи».

 

Молодой миссионер: первые шаги на японской земле

Вместо цветочных букетов и стремящихся к свету Христову восторженных толп обетованная Япония встретила иеромонаха Николая холодно и даже враждебно. Ему предстояло полвека изнурительных апостольских трудов. Не раз за это время у него опускались руки, порой пламенный ревнитель дела Божия впадал в уныние и отчаяние. Его нетерпеливое сердце, болезненно-ранимая душа, встречая препятствия на пути святой веры, медленное распространение Православия среди японцев ощущала как постоянную острую боль, обвиняя в этом себя, подчас доходя до самобичевания.

«Церковь приводит в отчаяние. <…> Самому бросить Японию страшно; не людей страшно, — хоть и совестно было бы, несказанно совестно сказать в России: "Напрасно вы надеялись на Японскую Миссию — из нее ничего не вышло, — только деньги истрачены", но Божьего Суда страшно; что-то еще невольно удерживает в Японии, быть может, это тридцатилетний навык, а быть может, и воля Божия. <…> Итак, нужно мириться с жизнью и деятельностью здесь. Отдаться на волю Божию. Терпеть дальше и стоять крепко на вверенном посту! Стоять и работать бодро, не обращая ни на что внимания — не давая себе падать, уходить в уныние, гнить без деятельности — то и будет подчинение воле Божией, — а там, что ей угодно! Итак, Господи, дай же и никогда не отнимай от меня мир и бодрость! Дай быть Твоим верным рабом! Жаждет сего душа моя, — только не может без Твоей помощи!»

16 августа 1889 года

(Из дневника святителя Николая (Касаткина)

По несколько раз в год накатывали на него длительные приступы тоски; в такие дни просвещение Японии казалось ему совершенно несбыточным, а самого себя он видел понапрасну тратящим средства благотворителей и распылявшим собственную жизнь. Но святой Николай «искал не своего, а Божиего» и побеждал свою слабость упованием на Господа, возрастая в терпении и смирении. По мере того, как росла основанная им Японская Церковь, закалялась и окрылялась мужеством душа святителя Николая.

 

Семинария в Японии, святитель Николай (Касаткин) в центре

Господь увенчал его подвиг. В начале ХХ века японский историк Наганава Мицуо писал о наследии святителя Николая: «Он оставил потомкам собор, 8 храмов, 175 молитвенных домов, 276 приходов, вырастил одного епископа, 34 священника, 8 диаконов, 115 проповедников. Общее число православных верующих достигло 34 110 человек, не считая 8170 человек, усопших ранее… А из лично ему принадлежавшего осталось только несколько предметов изношенной одежды». Юношеская мечта его исполнилась.

Но начиналось служение о. Николая по-будничному серо. В городе Хакодате, где размещалось Российское консульство, он оказался в узком кружке дипломатов, среди которых было немало маловеров, зараженных модным в тогдашних российских дворянско-чиновничьих кругах полубезбожным вольнодумством.

Пути Промысла Божия зачастую оказываются совсем не похожими на человеческие о них представления, мечтания и надежды. Первый, кого святому Николаю удалось обратить в веру Христову, оказался совсем не из тех японцев, которые встречали его попытки проповедовать с вежливым любопытством.

 

Самурай Савабе Такума

Посещая дом русского консула, иеромонах Николай не раз сталкивался в коридорах с суровым и надменным японцем, смотревшим на него с такой свирепой ненавистью, словно хотел испепелить своим взглядом. Об этом человеке отец Николай знал только, что тот преподает сыну консула искусство фехтования. Это был Такума Савабе — безупречный самурай, знаменитый мастер боя на мечах, верховный жрец главной в Хакодате синтоистской кумирни. Савабе состоял в тайной организации, члены которой считали всякое чужестранное влияние злом для своей страны и готовились истребить всех появившихся в Японии иноземцев. Он был живым воплощением гордого и пылкого японского национального духа. В одну из ночей 1865 года вооруженный мечом Такума Савабе встретил отца Николая, намереваясь убить его, прежде чем тот преуспеет в деле проповеди. Русский монах спросил самурая:

— А разве справедливо судить, тем более осуждать кого-нибудь, не выслушав его? Разве справедливо хулить то, чего не знаешь? Ты сначала выслушай да узнай, а потом и суди. Если мое учение будет худо, тогда и прогоняй меня отсюда. Тогда ты будешь справедлив.

Самурай нехотя согласился слушать. Поначалу он прерывал речи святого Николая злыми насмешками, но постепенно начал всё глубже задумываться, а потом сам попросил о новой встрече для продолжения беседы. После нескольких таких бесед перед изумленным Савабе раскрылась истина Святого Православия. Об этом первом своем ученике отец Николай писал митрополиту Санкт-Петербургскому Исидору: «Ходит ко мне один жрец древней религии изучать нашу веру. Если он не охладеет или не погибнет (от смертной казни за принятие христианства), то от него можно ждать многого… Он хорошо образован, умен, красноречив и всей душою предан христианству. Единственная цель его жизни — послужить Отечеству распространением христианства, и мне приходится постоянно останавливать его просьбы из опасения, чтобы он не потерял голову, прежде чем успеет сделать что-либо для этой цели».

 

Переведенные на японский язык богослужебные книги

Вскоре Савабе привел к отцу Николаю двух своих ближайших друзей, и они также прониклись открывшейся им истиной Божией, а затем сами начали обращаться с православной проповедью к своим соотечественникам. К 1868 году 20 японцев были готовы принять Святое Крещение. Большинство первых японских христиан были подобные Савабе самураи, пламенные патриоты родной страны, дотоле считавшие вредоносным всё приходящее из-за границы, но, просветившись, они узрели в Православии ключ к национальному возрождению Японии.

Такуме Савабе, этот «японский Савл», замышлявший гонения на веру Христову, преобразился в благовестника Павла (именно в честь первоверховного апостола он был наречен при Крещении). На этом поприще Господь попустил ему тягчайшие, «огненные» испытания, в которые Павел Савабе был ввергнут, лишившись прежнего житейского благополучия. Его постигло страшное горе: он потерял даже свое жилище, сделался бездомным скитальцем, а вскоре за проповедь христианства был брошен в подземную тюрьму, однако выдержал всё это, не ослабев в православной ревностности. Впоследствии он стал прославленным проповедником, первым японцем, удостоившимся священного сана.

 

О. Павел Савабе

Следуя совету святителя Иннокентия Иркутского, отец Николай изучал японский язык, обычаи, культуру вверенной ему страны — целых восемь лет по 14 часов в сутки он посвятил изучению той почвы, на которой предстояло сеять семена слова Божия. Он изучал не только язык, но и японскую поэзию и историю, посещал буддийские и синтоистские собрания, вошел в местный литературно-философский кружок. За эти годы русский священник стал японским ученым и японским оратором. Знавший его лично востоковед Д.М. Позднеев свидетельствует: «Путем постоянного чтения японской литературы и постоянного общения с японцами отец Николай достиг удивительного знания японского разговорного и книжного языка… Богатство словаря и легкость построения фраз давали его речи силу, приводившую в восторг всех японцев». Но научные и лингвистические штудии не были для него самоцелью. За те же годы святой Николай выполнил первый вариант своего перевода Нового Завета на японский язык.

 

Издания Русской Миссии в Токио

Почти 30 лет апостольского служения потребовалось святителю Николаю, чтобы прийти к спокойному убеждению: «Мой единственный смысл жизни и радость — просвещение Японии Православием, и я верю, что сие будет, верю так твердо, как верю в Бога, но достойна ли Япония ныне принять Православие или ей еще сужден полумрак — Господь весть!»

И уже незадолго до кончины святой Николай скажет своему долгожданному соратнику и преемнику, епископу Сергию (Тихомирову): «Роль наша не выше сохи… Так смотрите же, пашите! Честно пашите! Неустанно пашите! Пусть Божие дело растет! А все-таки приятно, что именно тобой Бог пахал. Значит, и ты не заржавел. Значит, за работой на Божией ниве и твоя душа несколько очистилась, и за сие будем всегда Бога благодарить».

 

Групповая фотография участников Всеяпонского Православного Собора 1882 г. В центре святой равноапостольный Николай Японский

В самом Токио, помимо Воскресенского кафедрального собора, действовало несколько церквей, богослужение велось на японском языке. При Миссии существовали духовная семинария, получившая официальный статус среднего учебного заведения Японии, женская школа, приют, издательство, библиотека. Святителю Николаю с Божией помощью удалось совершить редкий и практически невозможный для одного человека труд — перевод Священного Писания. В течение последних 17 лет жизни во время ежедневных утренних и вечерних занятий им были переведены и многократно выверены все книги Нового Завета. Затем последовали Постная Триодь, Праздничная Минея, Паремийник, Псалтирь, Ирмологий.

16 февраля 1912 года в 7 часов вечера по токийскому времени высокопреосвященного Николая, архиепископа Японского, не стало. На следующий день о смерти миссионера знала вся Япония. «Потекли в Миссию христиане города Токио; выражали свое сочувствие инославные христиане… Кто с поклоном, а кто и с визитной карточкой спешили в Миссию и не принявшие еще учения Христова, и не только простые граждане, но и князья, и графы, и виконты, и бароны, министры и неслужилый люд, — пишет епископ Сергий. — Но верхом почета, какой воздала Япония владыке архиепископу Николаю, было то, что сам император Японии… прислал на гроб владыке великолепный и громадный венок из живых цветов. И прислал не секретно!.. Сам император Японии увенчал победными цветами главу святителя Божия!.. Внутри венка два иероглифа: "Он-Си", т.е. высочайший дар… Начав при смертных опасностях, закончил свою деятельность в Японии владыка Николай при одобрении с высоты трона».

 

Император Мэйдзи (1852–1912)

10 апреля 1970 года решением Священного Синода Московского Патриархата архиепископ Николай (Касаткин) был причислен к лику святых. Службу равноапостольному святителю написал митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов). Она была опубликована в 1978 году.

 

Могила святителя Николая (Касаткина) на кладбище Янака

В том же году с южной стороны от Токийского собора была установлена часовня во имя просветителя Японии. Священноначалием Японской Церкви было подано прошение о переносе мощей святителя в токийский Воскресенский собор. Такое дело для японской нации было необычным, поэтому прошение, пройдя ряд учреждений, дошло до императора, который на прошение наложил свою резолюцию: «Нет возможности перенести тело святого в храм. Святой Николай является достоянием всей Японии, поэтому каждый японец имеет право приходить к нему с просьбой в любое время».

Но частицы мощей святителя есть в нескольких храмах Японии — в городах Сэндай, Хакодатэ, Осака, Тоехаси. На родине владыки Николая, в деревне Береза, 1 августа 1998 года на месте бывшего храма, снесенного до основания гитлеровской артиллерией, установлен пятиметровый крест с надписями на русском и японском языках. 16 февраля 2000 года, в день памяти равноапостольного Николая, архиепископ Тверской и Кашинский Виктор совершил торжественную закладку основания храма в расположенном недалеко от Березы поселке Мирный. А спустя три года в нововозведенном двухъярусном храме состоялась первая литургия. Митрополит Токийский Даниил подарил возрожденному приходу деревни Береза икону их необыкновенного земляка с частицей мощей святителя.

 

Храм святителя Николая (Японского) на его родине в Тверской области, поселок Мирный

«Апостолов единонравне и сопрестольне, служителю Христов верный и Богомудрый, цевнице избранная Божественнаго Духа, сосуде преизливающийся любве Христовы, Японския земли просветителю, святый Николае, иерарше равноапостольне, молися Живоначальней Троице о всем твоем стаде и о всем мире».

(Тропарь святителю Николаю Японскому, глас 4)

Материал подготовлен редакцией obitel-minsk.ru

Фотографии из интернета

При подготовке использовались материалы:

1. Дневники святого Николая Японского: в 5 т. /Сост. К. Накамура. Т.1. — СПб: Гиперион, 2004. — с. 296–301
2. Сергий (Тихомиров), епископ. Памяти высокопреосвященного Николая, архиепископа Японского. СПб., 1913.
3. Сергий (Тихомиров), епископ. Памяти высокопреосвященного Николая, архиепископа Японского: К годовщине кончины его 3 февраля 1912 г. // Христианское чтение. 1913. С. 9.
4. Николай-До. Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников [сост. Александр Чех]. — 2001
5. Святитель Николай Японский. Видна Божия воля просветить Японию: сборник писем. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2009.

16.02.2024