Другое измерение, или По ту сторону онкологии (ч. 1)

«Говорить про онкологию трудно. Весть об этом диагнозе сотрясает как гром среди ясного неба, обрушивается как смерч, разрушая всё живое: настоящее и будущее, планы, надежды, мечты. И ты стоишь на осколках своей жизни, онемевший, потрясенный и испуганный, потому что ничего уже, кажется, нет. И лишь позже, преодолев страх боли и сомнения, ты собираешь волю в кулак и начинаешь жить. Только в другом измерении, неизменно находя во всем Промысл Божий».

Это слова Ирины Кобяковой. Несколько лет сестра трудилась в издательстве и швейной мастерской нашего монастыря, несла послушание в сестричестве. Год назад она узнала о своем диагнозе. Сегодня Ирина согласилась поделиться своим опытом перенесения недуга, мироощущением, открытиями, которые успела сделать за время болезни.

— Когда и как Вы поняли, что заболели?

— Три года назад я уехала на послушание в женский скит Свято-Успенского Святогорского монастыря (поселок Пушкинские Горы). Скит находится в экологически чистой зоне на территории Пушкинского заповедника. Мы пили родниковую воду, выращивали фрукты, овощи, в хозяйстве у нас была коза, куры…

Я думала, что в таких условиях мое здоровье станет крепче, чем в эпицентре городской жизни. Но прошел год служения в скиту, и у меня появились боли, неприятные ощущения в животе, желудке. Я списала это на обостряющийся гастрит и не придала им особой значимости.

Чуть позже я почувствовала потерю сил, усталость. Расценила это как последствия перенесенной мной простуды, ковида и жила в обычном режиме. За врачебной помощью не обращалась. 17 декабря мне нужно было ехать в воскресную школу вести занятия, но сделать этого уже не смогла из-за сильного головокружения.

Вечером я потеряла сознание и оказалась в больнице. Там в течение нескольких часов врачи поставили диагноз — прободная язва — и сразу же, ночью, сделали операцию. Одну, через четыре дня вторую. Когда прошло 40 дней и стали известны результаты цитологии, мне сообщили, что у меня — онкология, рак желудка.

Так я узнала о своем диагнозе. Было принято решение, что для лечения мне необходимо вернуться домой. Таким образом я снова оказалась в Минске.

— Чего больше всего не хватает тяжелобольному человеку?

— Мне не хватало понимания. Не в том смысле, что окружающие люди не сочувствовали — очень сочувствовали! Не хватало понимания того, что я в состоянии болезни очень немощная, и не только телесно.

Например, я стала замечать в себе повышенную раздражительность. Я периодически раздражалась на проявление особого внимания ко мне, на повседневные вопросы о здоровье, на то, что мне давали советы.

Если я сдерживала раздражение, то хорошие отношения оставались. Но если я отвечала примерно так: «Я не хочу об этом говорить. Пожалуйста, не надо мне советовать», то отношения портились. Человек обижался, считая это проявлением неблагодарности с моей стороны, и в конечном итоге прекращал отношения. Так мы поссорились с подругой, которую я знаю уже более 30 лет…

цветы

В связи с этим я вспоминаю своего папу. Ему когда-то поставили такой же диагноз, а мы с мамой ухаживали за ним. Нам казалось, что мы всё делаем правильно, и меня удивляло и даже обижало, что отец часто раздражается и злится на нас. «За что?!» — думалось мне.

Только теперь мне стало ясно. С позиции здорового человека трудно понять, что переживает в душе онкологический больной. Нужно очень много такта, деликатности, чуткости, опыта, которых, конечно, нам не хватает.

Поэтому в таких ситуациях помогают взаимное прощение и молитва друг за друга.

— Кто поддерживал Вас во время болезни?

— Я была в положении лежащего при дороге человека.

После операции из скита меня привезли в очень тяжелом состоянии: я едва могла ходить и плюс у меня не было никаких средств к существованию. Но Бог не оставил меня! Ко мне приходили друзья, которых я знаю десятки лет, и люди, с которыми до болезни я была едва знакома — например, мы просто здоровались в храме. И давние друзья, и новые оказывали мне неоценимую помощь: приносили продукты, помогали дойти до врача, делились одеждой, дачным урожаем. Целых семь месяцев, до получения пенсии по инвалидности, я полностью жила за их счет и ни в чем не нуждалась. Главную поддержку мне оказывала моя близкая подруга Алла. Она с любовью готовила мне еду, передавала еженедельно необходимые продукты и лекарства.

береза

Великая сила человеческой любви и сострадания просто несла меня на своих руках. Были случаи, когда мне передавали деньги совершенно незнакомые люди. Я их никогда не видела, но они, услышав мою историю от знакомых, по доброте сердца помогали мне. Я благодарна каждому человеку, кто проявил участие ко мне в тяжелейший период моей жизни. Я всегда молюсь и храню в сердце образ каждого человека.

Было и так, что люди проходили мимо, как в евангельской притче (см.: Лк. 10: 30–37). Так поступали и те, с кем у меня родственные связи, и те, кого я с юности считала друзьями.

Сначала я обижалась, но, поразмыслив над этим, вспомнила моменты из своей жизни, когда я сама не проявляла чуткости к нуждам близких, а чьи-то нужды не заметила — прошла мимо.

Поэтому я поблагодарила в душе тех, кто дал мне возможность увидеть в себе это.

— У Вас не возникал вопрос: «Почему я, Господи?»

— Такого вопроса по отношению к болезни не было, но лишь потому, что я задавала его раньше в трудные минуты жизни. На момент болезни я поняла, что ничего просто так с человеком не происходит. На всё есть причина, и она кроется внутри, во мне самой. Когда я заболела, то неустанно задавала себе вопрос: какие мысли, чувства, эмоции, состояния могли стать причиной болезни?

листва на дереве

Мне попала в руки брошюра «Когда поставлен диагноз» издательства Московского Патриархата, где интересно описана связь эмоций с болезнями. Вот цитата профессора Р.Я. Татаринцевой из нее: «Человек так устроен, что у него избыточные эмоции поражают определенный орган. Например, когда эмоция тревоги переходит в гипертрофированное состояние, у человека нарушается деятельность желудка, чувство страха поражает почки, если человек постоянно испытывает гнев, то, как правило, страдает желчный пузырь…» Болезнь в этой книжке рассматривается как «способ предупредить беспечного человека об опасности его поведения, с тем, чтобы спасти его бессмертную душу».

Я исследовала себя и осознала, что причиной моей болезни была острая, хроническая обидчивость, сожаление, постоянное чувство жертвы. Конечно, я и раньше видела это в себе, из года в год исповедовала эти грехи, а они оставались, метанойи не происходило. Болезнь поставила меня перед фактом — времени больше нет.

местность зимой