Пастырь, учитель и друг

12 октября празднуется обретение мощей святителя Иоанна (Максимовича), архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, чудотворца. Одним из свидетелей этого чуда, которое произошло 30 лет назад, 12 октября 1993 года, стал протоиерей Петр Перекрестов, ключарь собора в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско, а впоследствии — автор множества публикаций о святителе Иоанне. Сегодня мы публикуем воспоминания Валентины Васильевны Харви о святителе Иоанне, которые вошли в книгу о. Петра Перекрестова «Пастырь. Учитель. Друг. Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский в воспоминаниях современников».

— Шел 1934 год. Я и мои родители — Василий Максимович и Анна Федоровна Козаченко, — моя старшая сестра Нина и младший брат Вадим жили в Китае в Шанхае, недалеко от собора в честь иконы Пресвятой Богородицы «Споручница грешных». Мне было 10 лет, и мы с братом посещали коммерческое училище Русского Православного Братства.

Валентина Васильевна Харви

Это был не самый счастливый период для русской колонии. 24 февраля 1933 года скончался глава русской колонии Высокопреосвященнейший архиепископ Симон. К сожалению, к этому времени у него не было преемника, и взрослые члены колонии были этим очень обеспокоены. В конце концов в середине года стало известно, что преемник уже назначен. Нас уведомили, что новый епископ из Сербии, молодой, энергичный и очень строгий как со взрослыми, так и с детьми. Естественно, нас, детей, это очень расстроило, и мы стали его бояться еще задолго до встречи.

Кафедральный собор в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных» в Шанхае, 1932 г.

Владыка Иоанн должен был приехать 4 декабря 1934 года, как раз в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы. В этот день в школе не было занятий, и после богослужения я провела весь день с подружкой, которая жила через несколько домов от меня. Мы пытались играть, но больше всего разговаривали о предстоящем прибытии нового епископа.

Наконец, подошло время идти в собор — приезд владыки ожидали приблизительно к 6 часам вечера. В собор мы шли с некотором нежеланием, страхом и любопытством одновременно. Мы еще жевали яблоки, когда раздался колокольный звон: ах, надо поторопиться, чтобы занять удобное место впереди всех, чтобы его увидеть! Когда мы прибежали в храм, там уже было много народа. С большим трудом мы протолкались вперед, к самой кафедре. Мое сердце билось так часто и громко, что, казалось, все вокруг могли это слышать. В конце концов зазвонили во все колокола, и мы поняли, что владыка прибыл. Как только он вошел, я увидела, что он был стройный, небольшого роста. А когда епископ подошел поближе к кафедре, я смогла увидеть его глаза и испугалась: у него был очень проницательный взгляд. «О Боже, — подумала я, — никто не сможет скрыть что-либо или обмануть его: он мгновенно всё узнает! Он, наверное, знает, что думает каждый».

Святитель Иоанн Шанхайский, 30-е гг. ХХ века

После молебна каждый подошел к владыке под благословение. Наступила и моя очередь. Я взглянула на него, и то, что я увидела, действительно было неожиданностью для меня: он смотрел на меня с такой любовью, что это меня ошеломило. «Он меня любит! — подумала я с радостью. — Но почему?» Он не знал меня, но, безусловно, его глаза смотрели с любовью. Я покинула собор в более радостном настроении, обдумывая то, как расскажу своей подруге о его любви. Мы шли домой медленно, в молчании, и вдруг обе в один и тот же момент стали говорить о любви в глазах владыки. Потом мы очень быстро обнаружили, что с такой же любовью он смотрел на всех детей и взрослых. Он любил всех. На следующий день в школе все ученики казались более успокоенными и уже не так боялись нового архиерея, как это было до его появления.

Ученики подготовительного класса, четвертая слева — Валентина Харви (в девичестве Козаченко)

Вскоре епископ начал заходить в школу один или два раза в неделю. Мы были заранее оповещены о дне его визита, и большинство из нас задерживалось у дверей, чтобы получить его благословение. Владыка всегда имел при себе небольшие «подарки» для тех, кто встречал его первым — просфору, банан, маленькое яблоко или апельсин. Естественно, каждый хотел быть первым. Позже тем не менее мы поняли, что владыка давал свои «подарочки» детям из более нуждающихся семей.

Мы поняли, что обозначало, когда говорили, что владыка строг и тверд. Он начал с того, что попросил нас перекреститься и, если мы делали это торопливо и не прикладывали наши пальчики, как положено, на плечи, он просил нас повторить это снова и снова, до тех пор, пока мы не делали это правильно. Он объяснил, что крест нельзя «ломать» или «гнуть». Одновременно он интересовался, знаем ли мы тропарь своему святому и житие своего святого покровителя. Казалось, он никогда не забывал, кто из нас должен был выучить это, и всегда спрашивал при следующей встрече. Когда мы становились старше, он ожидал от нас уже большего: чтобы мы знали тропари всех двунадесятых праздников и что празднуется в каждый из этих дней.

Педагоги и выпускники коммерческого училища Русского Православного Братства, 1941 г.

Несмотря на то, что владыка Иоанн был строгим и иногда требовательным, мы все любили его. Где бы мы ни увидели его, идущего из или в собор или еще куда-либо, мы бежали, чтобы он нас благословил.

Мы все знали, что он никогда не спал в постели, всегда посещал госпитали, тюрьмы, дома для психически больных и частные дома, если там кто-либо был больным. Это я знаю по личному опыту. Как-то в начале лета я заболела дифтерией. В госпитале не было свободных мест, поэтому я болела дома — то приходила в сознание, то опять была без сознания. Мама подошла к моей кровати и сказала: «Валечка, владыка здесь, он пришел навестить тебя!» — «О нет, — подумала я, — что он хочет? Он будет спрашивать меня, читала ли я Евангелие сегодня утром, что я, конечно, не делала, и начнет читать мне нотацию». И в этот момент владыка подошел к моей кровати и, благословив меня, сказал: «Я пришел рассказать тебе шутку». — «Шутку? — подумала я. — Кому это нужно? Всё, что я хочу, это спать, а он хочет шутить?» В это же время владыка уже начал рассказывать мне какую-то шутку, которую я не поняла или даже не расслышала ясно, а он начал смеяться. Я взглянула на него, а он сказал: «Тебе не нравится? Хорошо, я расскажу другую». Все последующие шутки были для меня не более смешными, чем первая, и в конце концов он сказал: «Я уверен, что следующая шутка тебя насмешит». После того как он рассказал следующую шутку, он начал сам смеяться. Его смех был таким заразительным, что мне тоже стало смешно, и в конце концов я тоже засмеялась, и,  пока я смеялась, что-то в моем горле взорвалось. Как только все нарывы лопнули, владыка позвал мою маму и сказал: «Очистите всё, проследите, чтобы она прополоскала свой рот и горло. Теперь с ней всё будет в порядке».

Он благословил меня и ушел. После того как мама сделала всё, что нужно, а я прополоскала рот и горло, я почувствовала облегчение и заснула. А вечером пришел доктор. «Это чудо. Это ничто иное, как чудо. Потрясающе!» — это всё, что врач смог сказать и затем ушел. Он навестил меня еще два или три раза и всё не мог поверить тому, что произошло. Когда после болезни мне разрешили выходить на улицу, я немедленно побежала в собор — поблагодарить владыку за то, что он исцелил меня своими шутками, и извиниться перед ним за свою реакцию на его визит. Владыка меня благословил и ответил, что понимает, что я была очень больна и не могла отвечать за свои мысли и поступки. И я почувствовала, как словно тонна кирпичей свалилась с моих плеч, поблагодарила владыку за понимание и, получив еще одно его благословение, полетела домой с легким сердцем.

Поощрение за участие в церковной жизни: икона «Споручница грешных» с личной подписью владыки Иоанна

Владыка не любил, когда женщины пользовались губной помадой, и у меня был случай в этом убедиться на собственном опыте. А дело было так: меня пригласили в гости на празднование дня ангела. Я сделала прическу, надела красивое платье и даже положила немножко румян на щеки, так как всегда была очень бледная, и, конечно, накрасила губы, правда, помада была светлого тона. Я так была занята предстоящей встречей, что совершенно забыла о том, что по улице, по которой я должна была идти к подруге, владыка всегда шел в детский приют или возвращался из него. Как нарочно, по дороге я увидела, что навстречу идет владыка, как обычно, с посохом в руке.

Когда мы поравнялись, я попросила у него благословения, что он и сделал, но не дал мне поцеловать его руку и сам не поцеловал меня в макушку, как он обычно это делал (владыка всегда целовал нас, детей, в макушку, когда мы прикладывались к его руке). В этот раз он этого не сделал. На мою просьбу приложиться головой к его руке он покачал головой и спросил: «Почему ты накрасила губы?» Я рассказала, что иду на вечеринку. Владыка грустно посмотрел на меня и сказал, что я не должна краситься для того, чтобы понравиться. Затем он приподнял посох, как бы желая ударить меня по голове. Все дети знали, что владыка никогда никого не ударял. Этот жест только показывал его неудовольствие.

Разговор происходил на улице. Сейчас же вокруг нас собрались местные жители — они поняли, что произошел какой-то конфликт между владыкой и мной. Китайцы, очень любопытные от природы, как только владыка сделал свой жест — поднял посох над моей головой — ахнули и собрались ближе к нам. «Вы видите, что вы делаете?» — спросила я владыку. Он улыбнулся и сказал: «Нет, это не я, это ты со своими накрашенными губами». На мою просьбу приложиться лбом к его руке владыка отказал: «Сначала убери помаду с губ, — и добавил: — Почему бы тебе не поберечь эту помаду до Пасхи и не покрасить ею пасхальные яйца?» — «Как?! — в ужасе воскликнула я. — Это невозможно — покрасить пасхальные яйца помадой! Ведь они станут липкими, и руки будут жирными». — «Но для тебя оказывается возможным оставить след помады на моей руке! Разве это правильно?» И он опять поднял свой посох и на сей раз дотронулся до моей головы. Толпа снова заохала вокруг нас. Я отчетливо поняла, что мне ничего не остается сделать, как стереть помаду с губ моим новеньким красивым платочком.

Владыка не дал мне своей руки до тех пор, пока не убедился, что на платочке больше не остаются следы помады. Затем он благословил меня, поцеловал в макушку, дал мне поцеловать его руку и пожелал хорошо провести время. На вечеринку я опоздала, на губах не осталось и следа помады, и мой новенький платочек не был больше новеньким и красивым. Я была расстроена. Позже в конце концов я поняла: владыка поступал со всеми одинаково. Кто знает, скольких женщин и девушек он встретит на пути к собору? Трех, четырех? Или больше? Если все, у кого на губах была помада, приложатся к его руке, какой липкой и грязной она будет! Еще один урок от владыки!!! Что касается вечеринки, я провела время очень хорошо.

Окончание школы, 1941 г.

После окончания школы я начала работать и одновременно посещала Шанхайский Business College, где изучала машинопись, стенографию и бухгалтерию. Выходной у меня был по четвергам, и я обыкновенно ходила в церковь. В один из таких дней владыка после Божественной литургии куда-то торопился, и я подумала, что смогу поговорить с ним по дороге, пока он идет, и присоединилась к нему. В ответ на мой вопрос, далеко ли он идет, владыка ответил, что идет в больницу умалишенных. Это было очень далеко, на другом конце города, и я посоветовала взять рикшу, чтобы сэкономить время, сказав, что буду рада заплатить перевозчику (так как я уже работала и имела свои деньги). Владыка грустно посмотрел на меня и спросил: «Неужели ты думаешь, я могу использовать человека, чтобы он бежал весь путь и тащил коляску, в которой я буду сидеть?» — «Но, владыка, это ведь его работа, как же он сможет зарабатывать себе на жизнь? Если каждый будет рассуждать, как Вы, как он сможет содержать свою семью?» — «Ты сказала, что можешь заплатить за мой проезд? Хорошо, окликни одного из них».

Шанхай, 1947 г.

Я так и сделала и заплатила рикше за провоз. К моему изумлению, владыка продолжал свой путь пешком, сказав рикше: «Следуй за мной». Естественно, я была разочарована, так как была уверена, что уговорила его поехать на рикше. Владыка продолжал свой путь, я шла за ним, за нами медленно шел рикша. После нескольких шагов я обратилась к владыке: «Вы знаете, владыка, это всё прекрасно, но несправедливо. Пока он медленно идет за Вами, он заработает только за одну поездку. А если он будет бежать, как это обычно, он будет иметь достаточно времени, чтобы сделать еще одну поездку и заработать больше денег». «Да, в этом ты права, — сказал владыка с улыбкой, повернулся к рикше и велел ему возвращаться.  — Теперь он сможет заработать больше денег». Потом владыка, ускорив шаг, продолжил свой путь. Я была обескуражена. Мое желание сделать владыке этот путь немного более удобным потерпело крах. Я попросила у владыки благословение и вернулась домой.

Святитель Иоанн Шанхайский, 60-е гг. ХХ века

О, владыка, дорогой владыка! Ты действительно святой человек, ты заботишься о всех нас, не только о детях и о православной пастве, но и о всех окружающих тебя. Спасибо, дорогой владыка, за твою любовь к людям.

Всю свою жизнь — в Китае, на Филиппинах, в Англии, а сейчас уже в Америке — я постоянно чувствую заботу владыки обо мне и постоянно ношу в душе чувство глубокой благодарности. Я до сих пор не принимаю ни одного решения, не попросив благословения владыки, и до сих пор ощущаю его заботу и помощь мне.

О, святой владыка!

Ты знаешь, что многие родители, включая моих, считали, что их дети были твоими любимцами. Да! Они были правы. Мы были твоими любимцами, так же, как все твои дети разного возраста. Ты любил всех нас одинаково, наказывал нас и поощрял нас всех одинаково.

Я лично всегда была очень рада этому. Так же, как и тому, что было и что есть сейчас. Ты нас не забываешь и быстро откликаешься на наши просьбы и призывы.

Спасибо тебе, святый и любимый пастырь, учитель и друг. Твоя Валя.

Каждую среду в храме, посвященном святителю Иоанну, мы служим молебен с акафистом перед иконой с частицей его мощей. Приглашаем вас подавать записки на эту службу. Для этого перейдите по ссылке >>

Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru

Фотографии с сайта churchreno.org

Источник: Книга «Пастырь. Учитель. Друг. Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский в воспоминаниях современников» / Сост. прот. Петр Перекрестов. — Тверь: Фонд Святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского чудотворца; Отдел по делам молодежи Тверской епархии; Сан-Франциско: издательство «Русский пастырь», 2017.

12.10.2023