Как сохранить веру в жизненных испытаниях? Зачем человеку надежда? Какой шаг любви может сделать каждый из нас? Накануне дня памяти святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии говорим с клириком нашего монастыря, руководителем иконописной мастерской иереем Сергием Нежбортом о трех главных христианских добродетелях.
— Для меня добродетель — это то, что ты взращиваешь в себе. И в то же время вера, надежда, любовь — дар Божий. Как это совместить?
— Я думаю, что тут нет противоречия. Наверное, всё в жизни человека — это отчасти дар, а отчасти — возможность этот дар умножить, развить, послужить им ближнему. Но человек, к сожалению, может этот дар и не заметить, пройти мимо, не придать ему значения. Часто трагедия людей в том, что они не понимают, чем обладают и что умеют.
Есть люди, одаренные любовью. И когда ты с ними соприкасаешься, понимаешь, что это не сам человек своими усилиями взял и развил, это действительно дар.
Я вспоминаю свою бабушку, которая уже умерла. Ее, кстати, звали Любовь. В детстве мне казалось, что нет ничего особенного, что мне рядом с ней хорошо, уютно, я чувствую себя в ауре доброты, любви. Казалось, что все бабушки такие и что так будет всегда. А с возрастом я стал понимать, что всегда так не бывает, что у бабушки было что-то такое, что в других людях я не нахожу. Причем это какие-то простые вещи: доброжелательность, постоянный настрой на общение со мной. А самое главное, что с годами я понял: во мне этого нет. И чем больше я живу, тем больше понимаю, что бабушка была уникальным человеком, которого, к сожалению, в силу своего возраста и непонимания жизни я не сумел вот так увидеть.
Летом мы жили на даче. Бабушка была уже в возрасте, но всегда рано вставала и что-то делала. Как-то я проснулся, смотрю, а она что-то печет. Я спросил ее, зачем. А она ответила, что очень важно, чтобы в доме было что-то вкусное на случай, если кто-то придет в гости. Я тогда не придал этому значения, но прошло время, и я вспомнил этот эпизод. И понял, что мне в голову не приходит не то чтобы что-то испечь, а даже купить готовое, потому что я в принципе никого не жду и не хочу, чтобы ко мне кто-то приходил (смеется). И это реальность моей жизни. Я могу попытаться сделать вид, что это не так, но я-то знаю правду о себе. А бабушка совершенно искренне, не на публику заботилась о других. Это была ее естественная жизнь.
Способность разглядеть любовь и добродетель в другом человеке и согреться осознанием, что это есть, — тоже дар. Ведь не все люди музыканты. Но те, которые слушают музыку, становятся соучастниками дара музыканта. Так же и с любовью: важно уметь ее увидеть в самых простых житейских мелочах, разглядеть, сделать для себя пометку, что она есть.
— Праведный Алексий Мечёв говорил, что Бог дал ему детскую веру. Детская вера — это тоже дар? Можно ли ее в себе развить?
— Понимаете, это же не спортивный навык: вот я сейчас прыгаю на небольшое расстояние, позанимаюсь и буду прыгать дальше или поставлю мировой рекорд. Тут всё сложнее. Это тайна встречи человека и Бога. В какой-то момент душа интуитивно, не осознавая того, ищет этой встречи. И в ответ на этот поиск приходит момент встречи, и это всегда совершенно уникальный случай.
В момент встречи происходит Божий призыв. Его слышат очень многие люди, некоторые на него отзываются, но, как сказано в Евангелии, семя может упасть на каменистую почву или среди терния. Есть что-то, что не дает человеку ответить на этот призыв до конца. И только единицы могут жить даром, который они получили, углубляться в него.
Существует опасность начать себя с кем-то сравнивать: свою веру с верой святых, свою воцерковленность с воцерковленностью другого человека. С одной стороны, это нормально, нам нужен какой-то эталон, но, с другой стороны, есть опасность не разглядеть себя, свою душу, не понять, в чем заключается твой талант, что Господь ждет от тебя. Поэтому, думаю, человеку в первую очередь нужно всматриваться и вдумываться в свою жизнь, чтобы распознать в себе именно то, чем действительно можно послужить Богу и людям.
Это особый промысл о человеке, о его жизни. Вот есть много священников, а есть святой праведный Иоанн Кронштадтский, и он такой один. Есть разные служения. Вот человек, имея определенный дар, становится священником, или миссионером, или певчим, или чтецом, или просто тем, кто умеет помогать, утешать, слушать, и тогда происходит взращивание дара. А если человек, прочитав про святых, подумает, что он не такой, придет в отчаяние и решит: «Раз у меня не получается так, то я и пытаться не буду», — тогда это тупик, человек выпадает из жизни.
— А что для Вас живой опыт Богообщения?
— Конкретного ответа у меня нет. Этот опыт трансформируется. В какой-то период жизни он состоял не в посещении служб, а был моим внутренним диалогом с Богом. В другой период он был связан с богослужением. Сейчас этот опыт часто связан со встречей с человеком.
— Доверие и вера имеют один корень. Можно ли сказать, что доверие Богу и есть показатель нашей веры? Вот мы верим, что Он есть, что Он нашей жизнью руководит и всё, что происходит, мы принимаем как из Его рук…
— Одно дело сказать так теоретически, но сможешь ли ты применить теорию на практике, когда тебя коснется какое-то испытание?
— Это правда. Когда всё рушится, мало кто может удержаться от вопросов к Богу «почему?», «зачем?»
— Конечно, и в этом тоже нет ничего страшного, потому что человек на самом деле очень уязвим. Мне кажется, даже лучше, чтобы человек расстался с определенными иллюзиями насчет себя, насчет своей веры, своей устойчивости. Лучше пусть он поймет, что его сегодняшняя жизненная ситуация, когда в целом всё хорошо и когда он живет по-человечески, не совершая смертные грехи, — это не потому, что он такой хороший, а потому что с ним милость Божия. А отними ее — и неизвестно, что с этим человеком будет, на что он способен.
— В этом моменте редко получается по-настоящему довериться Богу, сказать «Слава Богу за всё». Какой-то кусок дороги ты идешь в отчаянии. Разрешает ли Бог нам это проживать вот так или ждет полного сиюминутного принятия ситуации?
— Тут нельзя сказать однозначно. Это опыт жизни, опыт нашего становления как человека. И в этом опыте, как и в любом литературном произведении, есть не только светлые страницы, но и темные. Очень хочется темную страничку пролистнуть, не читать. Но из жизни эти периоды вот так просто не вырвешь, не промотаешь на ускоренной перемотке. Это есть и это надо проживать.
Мне кажется, когда Господь попускает человеку испытания, важно суметь найти в себе силы остаться в выбранном направлении, не потерять свои главные устои, как бы тяжело, даже невыносимо ни было. Хотя, конечно, человек не пластилиновый, есть какие-то вещи, которые ложатся на нашу жизнь непоправимыми, незаживающими ранами.
Вот ситуация: есть семья — муж, жена. В храм уже не один год ходит в основном жена. И муж заболевает онкологией. Они уже немолодые люди, но и не старики. Жена молится, причащается, исповедуется. На фоне болезни муж тоже начинает ходить в храм и искать помощи Божией. Но развязка такая, что он умирает.
Для веры жены это огромное испытание. Конечно, ей трудно продолжать ходить в храм, как будто бы ничего не произошло. В ее жизни начинается совсем новый этап. А с другой стороны, эта скорбь, эта боль выводит ее на острие вопросов отношений с Богом, своего понимания веры. И с каким результатом она из этой ситуации выйдет, понять непросто. Дай Бог, чтобы человек устоял, пережил эту скорбь, нашел в себе силы не роптать, не унывать, не отчаиваться, не потерять веру.
— Я смотрела интервью с вдовой, которая рассказывала, как проживала потерю мужа. В комментариях к выпуску одна женщина, которая тоже потеряла мужа, написала, что, когда она приходит в храм, все от нее ждут бодрости, чтобы она не унывала, не плакала, не роптала, ведь она — верующий человек. И она просто не может по-честному погоревать, поплакать. Выговориться, получить утешение она может только в светской среде…
— В этом есть определенная нечуткость, и это наша общая беда. Чуткость — это дар, и им обладает не так много людей. Конечно, если ты веришь в Бога, это не значит, что тебе не больно… Но тут, как всегда, есть вторая сторона медали. Иногда человек, к которому отнеслись нечутко, поневоле крепится, понимая, что ему не на что рассчитывать. И наоборот, если его окружить полным пониманием, он может расклеиться. Тут всё неоднозначно.
Думаю, Господь видит жизненную ситуацию каждого человека, промышляет о нем и дает те условия жизни, тех людей, которые ему необходимы. Есть люди очень сильные, и Господь дает им тяжелейшие испытания, а есть люди, которых даже малая скорбь выбивает из колеи, и Господь, наверное, бережет их. Но это не потому, что кого-то Он любит, а кого-то нет, а потому, что всё дается по силам.
— А что может помочь человеку доверять Богу в ситуациях, когда всё идет не так, как ему хотелось бы?
— Все люди по-разному проживают скорби. Вот я уже вспоминал свою бабушку. Мой дедушка умер достаточно рано, а бабушка жила еще, наверное, лет двадцать. У нее с дедушкой были хорошие отношения, и для нее его смерть была большой утратой.
Я помню, когда дедушки не стало, бабушка завела кур, занялась огородом. Мне было непонятно, зачем ей это надо, это не приносило ей какого-то материального достатка. Но это была активная деятельность, которая помогала ей пережить боль. Я думаю, для ее характера это было верное решение. А если бы ее посадили без дела, дали вспоминать, переживать прошлое, тогда, возможно, она бы просто надорвалась.
Иногда человеку, который проживает тяжелую ситуацию, нужно увидеть, что вокруг есть люди, которым тоже тяжело, больно, и сделать шаг к этим людям, попытаться их увидеть, не зацикливаясь на своей боли. Не потому, что мы хотим убежать от боли, а потому, что хотим, чтобы эта боль нас не сломила.
Это действует парадоксальным образом. Иногда кажется: «Куда мне помогать, мне самому плохо», а на самом деле если человек впустит в свою жизнь чужую боль, то вдруг поймет, что у него появляются силы проживать свою непростую жизненную ситуацию. Но не всякий человек так может. Кому-то подойдет такой выход, а кому-то другой — просто переждать, пережить свою боль.
— Можно ли сказать, что вера — это ключ к тому, чтобы пригласить Бога действовать в нашей жизни? В Евангелии перед тем, как совершить чудо, Господь спрашивал у человека, верит ли он. А если бы человек ответил, что нет, Он бы и не действовал?
— Это тайна. Да, в Евангелии таких примеров нет. Но в жизни бывает, что помимо веры с человеком происходит то, что позже заставляет его поверить. А иногда наоборот: у человека есть вера, но того, что могло бы укрепить ее, не происходит. И это становится испытанием для его веры. Господь дает человеку определенную свободу — остаться при этом в вере или ее потерять.
Продолжение следует…
Беседовала Ольга Демидюк
29.09.2023
