«Быть в мире со своей судьбой»

Как мы поступаем, когда жизнь идет под откос? В трудный период своей жизни Татьяна Дурейко обратилась в Епархиальное управление с просьбой дать ей возможность послужить Богу через служение людям. С того времени вот уже три года как православный психолог она помогает женщинам в монастырской группе созависимых «Путь ко Христу».

— У меня была потребность помогать людям, но я была такой запутавшейся, что не знала, как мне дальше жить после развода. Пришло письмо из епархии, в котором говорилось, что можно обратиться в Свято-Елисаветинский монастырь. Меня отправили в группу к людям, страдающим зависимостями — алкоголизмом, наркоманией, игроманией и т.д. Но я перепутала дни, вместо вторника приехала в четверг, и попала в группу взаимопомощи «Путь ко Христу», где находят помощь и поддержку те, чьи родственники страдают от зависимостей. Таких людей в профессиональном сообществе называют «созависимые». Я не сразу стала заниматься как психолог, а какое-то время присматривалась, прислушивалась, задавала вопросы. У меня сложилось приятное впечатление о женщинах, которых я встретила в группе; чувствовалось принятие, готовность друг друга поддержать, открытость…

Когда я стала консультировать женщин в группе, мне захотелось, чтобы они больше внимания уделяли себе, а не своим страданиям.

— Как этого можно добиться?

— Не знаю, как прямо «добиться», но можно двигаться в этом направлении. Когда мы зацикливаемся на проблеме и приносим себя в жертву, у нас появляется больше ожиданий, претензий, долженствований и желания что-то получить взамен: «Я на тебя всю жизнь положила, а ты мне — ничего». Нужно брать ответственность за свою жизнь на себя. Если близкий сейчас не может дать то, что ты хочешь, надо стараться закрывать свои потребности самостоятельно. Я встречала много женщин, которые сидят и ждут, когда мужчина или ребенок будет исполнять их желания, но у их близких могут быть другие намерения.

— Как женщина может заниматься собой, если она спасает пьющего мужа?

— У меня есть такой опыт. Когда я работала на скорой помощи сутки через двое, то не могла позволить себе быть не отдохнувшей или голодной, потому что снижаются реакции, ты становишься не эффективен. Там я поняла, что, если ты хочешь о ком-то заботиться, тебе необходимо заботиться и о себе. Чтобы помогать кому-то, самому надо быть в ресурсе. Нужно наполнить себя, чтобы наполнить других.

— Когда вы встретились с Православием?

— Еще в детстве. У меня дедушка был верующим, он читал Библию. От него мне остался молитвослов. Когда я приезжала к дедушке в деревню, мы ходили в церковь на службу, меня причащали. Что такое церковь, причастие и праздники я знала с детства, но осознавать и ценить стала позже. Особенно, когда на работе на скорой помощи встретилась со своим собственным бессилием и встретила Бога не на картинке, как мне описывал дедушка, а в реальной жизни — сначала в жизни людей, а потом в своей собственной.

Одно дело — читать молитвы, ходить в церковь, исповедоваться и причащаться, и совсем другое — жить по заповедям.

До того периода, как я пришла на служение в монастырь, мне казалось, что заповеди написаны в Библии, а мы же живем отдельно, и что Бог все равно нас простит. Можно раскаяться, исповедоваться и дальше жить в свое удовольствие. В какой-то момент я стала осознавать, что жизнь — это не только когда ты берешь, а это и верность, и соблюдение заповедей. Я где-то прочитала такое выражение: «Когда человек приходит перед смертью к Богу, он спасает свою вечную жизнь, а когда он приходит во время жизни — спасает еще и свою земную жизнь». Жить по заповедям — это спасать свою земную жизнь.

Мне раньше казалось, что Бог отдельно, а я отдельно. Но, когда я на скорой выезжала на вызовы, мне бывало и страшно. В минуты отчаяния была совсем другая молитва: ты уже кричишь внутри себя и призываешь Бога — и Он приходит. Происходили такие случаи, после которых я чувствовала присутствие Бога в своей жизни.

Помню, как мы везли мужчину с ножевым ранением, а я работала не так давно — опыта было немного. Я знала, что не всегда попадаю в вену. В машине было темно, когда я ставила катетер. Я не могла нащупать вену и в тот момент поняла, что не мне решать: жить человеку или нет, это не зависит от моих умений. В реанимации больного не хотели брать. По параметрам это был труп. Я упросила доктора дать человеку шанс. Мы перенесли умирающего в реанимацию. Там его положили под аппарат. Человек был в коме, и я про себя тоже подумала, что нет смысла спасать. А через несколько дней он вышел из комы. Это был молодой мужчина 38 лет. Он каким-то образом ожил, и у него сохранилась функция движения и мозговая деятельность. Тогда я поняла, что это исключение из правил и что это была заслуга Бога.

— Какое сейчас отношение к психологу?

— Я теперь часто встречаю людей, которые возводят психологию в культ. Они считают, что психолог может многое (в моей среде бытует такое мнение), но психолог не панацея. Одного психического здоровья недостаточно, важно и физическое состояние человека. Если есть какие-то эмоциональные расстройства, я прошу клиента сдать анализы на гормоны. В моем понимании есть дух, душа и тело. Нам нужно всё это объединить и жить в целостности. Важно ничто ничем не замещать, чтобы всему было свое место.

— Может ли психолог навредить?

— Мне важно знать зону своей ответственности и не лезть туда, где я могу навредить. Если я вижу, что у человека физическая болезнь, которая нуждается в медикаментозном лечении, то не буду говорить, что поможет консультирование. Или человек, например, приходит с духовными вопросами — совершил какой-то грех, его мучает совесть. Если я начну работать с его чувством вины и освобождать его от греха, я могу навредить. Это не моя зона ответственности. Мы можем помочь ему пережить такое состояние и дойти до исповеди или до врача. Психолог часто помогает встретиться с реальностью, от которой люди убегают, потому что боятся. Человеку важно увидеть реальность, чтобы дальше что-то менять или принимать.

— Если вернуться к группе «Путь ко Христу», что изменилось за три года вашего служения?

— Мне кажется, люди стали чаще улыбаться, больше радоваться. А возможно, они «отстают» от своих близких на период пребывания в группе, дают свободу выбора — у созависимых есть свойство забирать эту свободу у тех, кто находится рядом.

Я думаю, что группа нужна и важно проводить ее именно в монастыре, потому что многие люди, приходя в группу, впервые оказываются в Церкви. Это и мне дает возможность побыть в святом месте. Я приезжаю за час до начала работы группы и молюсь на службе. Для меня это как служение Богу.

— Вы что-то берете для себя из этих встреч?

— Прежде всего, я беру поддержку, принятие. Я сама росла в созависимой семье, у меня было много обвинений в адрес мамы и непонимания, зачем она это всё терпела… В группе я проживаю что-то свое.

— Есть такое мнение, что священник в какой-то мере тоже психолог...

— Я согласна. И когда сама хожу на исповедь, на беседы к священнику, вижу, какой результат мне это дает. Но многие люди просто боятся ходить на исповедь. Кто-то говорит: «Мне стыдно, мне страшно, я никогда не была», психолог для них кажется безопасней. В моей жизни были случаи, когда люди просили меня пойти с ними в храм и побыть рядом во время исповеди. Просто им страшно, они не знают, как ходить в храм, не знают, что говорить священнику. И здесь действительно важно помочь, иногда просто побыв рядом.

— Вы можете нарисовать портрет здорового человека?

— Думаю, это счастливый человек. Это не значит, что у него всё ладится и всё есть, но он без ропота проживает свою жизнь. У него бывают разные периоды, но он доволен своей жизнью и рад, что живет. Он не находится в одних страданиях или одном счастье, но проживает жизнь достойно. В Православии это, наверное, не роптать, благодарить, быть в мире со своей судьбой.

Беседовала Елена Романенкова

Фотографии из личного архива героини

31.08.2023