«Он очень любил Бога…»

«Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут...»
(Мф. 5: 7)

Брат Виктор Левша-Хитс (22.04 1971–26.04.2023)

Брат Виктор был из тех людей, которые говорят своими делами. Он жил полной жизнью: молился, любил, верил, радовался как ребенок. Его сердце перестало биться в расцвете сил, и у нас нет ответа на вопрос «почему так рано?» Мы только верим, что Господь по своему милосердию промышляет о спасении каждой души. Виктор трудился в монастыре около 20 лет. Он пришел сюда вслед за мамой, ныне монахиней Марией. Он оставил этот мир в Пасхальный период, в то время, когда Церковь громогласно заявляет о том, что смерти нет. Вечная память тебе, дорогой брат!

— Родился Виктор на Полесье в городе Пинске. До школы он жил в деревне у своей бабушки. Витя любил уединение и природу. Ему нравилось просто сидеть в морозные дни и смотреть, как вьюга завывает, как снег идет. С бабушкой и дедушкой он ходил за 5 км в храм на службу. Там его причащали. Естественно, бабушка много ему рассказывала о Боге, и он думал, что это нормально, так принято. Но когда Витя приехал в город и поступил в школу, то начал рассказывать о Боге своим одноклассникам. Это было советское время. Донесли директору школы, и он вызвал родителей в школу — просил повлиять на ребенка.

После школы Витя ушел в армию и как связист попал в отряд разведчиков. Его служба проходила в закрытом городе Арзамас 16, то есть он жил в монастыре, где подвизался Серафим Саровский, бегал по тем же лесам и жил в монастырских корпусах.

После армии Виктор женился. В браке родилась дочь, но вместе с первой женой они прожили не долго.

Мы с Виктором встретились через несколько лет после его развода, когда он пришел трудиться в монастырь закройщиком.

Желание моделировать одежду у него появилось с детства. В советское время одежда была у всех одинаковой. Виктор рассказывал, что когда приезжал летом на каникулы к бабушке, то залезал на чердак и из старых вещей старался сделать что-то современное, например, из пиджака жилетку. Он что-то кроил, вырезал, вечно придумывал свой стиль, имидж. В нем это было заложено, и он пошел в швейное училище. На первом курсе все учились швейному мастерству, потом самых способных после сдачи экзаменов переводили в закройщики. Там более сложное обучение. Виктор выучился на закройщика, и после учебы его распределили в Дом мод.

В монастырь Виктор пришел через маму. Она трудилась бухгалтером в монастыре и была духовной дочерью отца Андрея (Лемешонка). Когда батюшка узнал, что у нее сын — закройщик, пригласил его в швейную мастерскую. Виктор рассказывал, что в ателье благодаря подработкам у него была большая зарплата, но он всё бросил и пришел в монастырь на очень скромное жалование. Первое время ему было очень сложно, но он не ушел — как-то переборол себя. Я думаю, Господь его за это вознаградил, потом он стал со временем больше зарабатывать.

Так интересно получилось. До замужества на протяжении семи лет я каждый год, работая в монастыре, ездила в Дивеево в свой отпуск (я почитаю святого Серафима Саровского). Однажды в конце лета приехала из такой поездки в Дивеево, а у нас новый сотрудник — Виктор. На послушании он стал моим учеником. У него был опыт пошива только светской одежды, в мастерской в таком случае человеку приходится всему учиться практически с нуля.

Так произошла наша встреча, наше общение, более тесное знакомство. Мы встречались недолго, а апреле уже расписались и повенчались. После замужества я была в Дивеево только два раза. Один раз мы поехали на Новый год, чтобы избежать соблазнов, а во второй раз мы ездили вместе со свекровью. После этого на протяжении всех 19-ти лет, сколько я ни пыталась поехать в Дивеево, ничего не получалось. Однажды я все-таки записалась, но из-за пожаров в монастырь не пустили. Я поняла, что батюшка Серафим передал меня мужу. В тот момент, когда Витя отошел ко Господу и когда его хоронили, вещи батюшки Серафима были в нашем монастыре, их привезли на Пасхальную выставку. У меня было ощущение, что святой старец тогда незримо поддержал меня.

После венчания мы поехали на две недели в свадебное путешествие на Валаам с послушанием. Над нами все смеялись, мол, надо было ехать на юг, на море — а мы поехали трудиться. Как-то нам предложили паломничество в Оптину пустынь, и мы побывали в монастыре, причастились. Сели в автобус, и тут я вспомнила, что в этот день у нас три года совместной жизни. Нас в автобусе поздравили, спели «многая лета». Это было удивительно.

Моего сына по здоровью не взяли в армию, хотя он хотел служить. Витя даже пошутил: «Давай, когда пойдет в военкомат, то заплатим, чтобы взяли в армию». Нам пришла мысль: а если ему потрудиться в монастыре, все-таки там тоже дисциплина?  Подумали и предложили сыну поехать на Валаам. Ему идея понравилась, и он год прожил на острове. Мы с Виктором поехали его проведать и удивительно хорошо провели время: нас катали на лодках на острова, на дальние точки возили на машинах, была прекрасная погода, белые ночи…  Я так нигде никогда не отдыхала. Потом я поймала себя на мысли, что у нас юбилей — 10 лет вместе. Наша жизнь шла по монастырям, и наши юбилеи приходились на паломничества, хотя мы никогда заранее их не планировали.

Мы с мужем были очень разными людьми. Ему нравился один цвет, мне другой, ему нравилось соленое, мне — сладкое, ему нравились одни фильмы, а мне другие. Нас объединял только Господь. Мы часто беседовали о Боге. Прочитаем Евангелие и вместе рассуждаем, что могут значить те или иные слова Христа. Мы даже могли на эту тему немножко поспорить, а потом приходили к единому мнению.

Батюшка благословил нас на поездки с целью реализации монастырской продукции, это не была какая-то наша воля. Батюшка сказал — мы поехали. И так 7 лет: Санкт-Петербург, Псков, Великий Новгород, Тихвин... Утром, выезжая в дорогу, читали наше совместное правило: акафист святителю Николаю, Евангелие. Виктор мне перед смертью сказал: «Ксюша, я не представляю, как можно не думать о Боге каждый день и каждую минуту. Я каждую минуту думаю о Боге».

Он очень любил Бога, любил и всё Божье творение. Мы как-то весной были в одном храме. Во дворе бегали дети. Девочка подошла и стала срывать цветочки с молоденьких саженцев яблонек. Витя подошел и сделал девочке замечание: «Зачем ты срываешь цветочки? Ведь это будущие яблочки». Он через все живое чувствовал Бога, даже через цветочек. Ко всему относился с любовью.

Витя был очень мягким и добрым человеком. Он искренне любил меня, а я искренне любила его. У нас все было как-то по правде, без хитрости, что ли. Мне нравилось, как Виктор за мной ухаживал. Я ему говорю: «Почему ты мне цветы не даришь?». А он говорит: «Ну что цветы? Их срежут— и они погибнут. Какой это подарок? Я понимаю, подарок должен быть такой, что принесет пользу». Я разведу цветы в горшках, а он удивляется: «Цветы только место занимают, ты бы лучок посадила, укропчик в горшочках». Он любил ходить в магазин, а я нет. Приходит из магазина и приносит целый пакет: «Я не знал, что тебе купить, поэтому взял такую булочку, такую и еще шоколадку».

22 апреля мы вернулись из поездки. Съездили к нему на родину на могилки бабушки, дедушки, тети. А в ночь с 25-го на 26-е у него остановилось сердце.

Мне придает силы только мысль, что унывать нельзя, что Господь забирает человека тогда, когда он лучше всего к этому подготовлен. Когда человек долго болеет, то ты привыкаешь к мысли, что он может скоро уйти. А тут были обычные болезни. Я не могла об этом даже думать. Конечно, Господу видней, но мне тяжело. Может быть, такой скоропостижный уход дан для того, чтобы мы не ослабевали в молитвах за Виктора и сами трезвились.

Супруга, сестра милосердия Ксения Левша-Хитс

— Вместе с Виктором я около 10 лет проработала в швейной мастерской. Запомнила его как доброго, внимательного и веселого человека. Помню, когда у Ксении был день рождения, он принес ей корзину роз. С Виктором было интересно работать. Он всегда старался помочь. Монастырь меняет людей. Здесь Виктор женился. Он причащался, исповедовался, всегда вычитывал молитвы. Он был единственным мужчиной в женском коллективе, но стал своим: он внушал доверие. С Виктором можно было поговорить откровенно, с сестрой не всегда возможно, а с ним можно было.

Сестра милосердия Валентина Якимова

— Я Виктора и Ксению знала с самого начала, еще со швейной мастерской. Промысел Божий, что они встретились в   мастерской монастыря, создали семью по благословению духовника, и послушание их продолжилось как проповедь. Они вместе были в поездках — предлагали наши монастырские изделия.  Бог соединил их в этом послушании. Сейчас тяжело это осмыслить. Они всегда были на глазах, и их единство было само собой разумеющимся.

Батюшка сказал, что уход Виктора надо воспринимать как проводы в Царствие Небесное и радоваться. По-человечески нет такой меры, хотя, конечно, мы держимся этого понимания. Брат наш ушел в расцвете сил, в расцвете послушания…  Наверное, это милость Божья, которую нам тяжело по своей человеческой немощи постичь. На отпевании вместе с молитвой о Викторе я как бы взывала и к моему мужу, которого отпевали на год раньше. И в этом тоже наше единение, потому что, прощаясь с Виктором, я ему сказала: «Ты передай мою любовь, мое “прости”, мое “скучаю”, мою молитву». Какое может быть большее единство? Это выше человеческих слов.

Сестра милосердия Зинаида Лобосова

— Господь забирает хороших людей. Виктор был добрым, рассудительным, безотказным человеком. Я дружила с их семьей. Были всякие моменты в жизни, однако Виктор никогда не поддавался осуждениям, разговорам. У него было свое мнение, которое полагалось на закон Божий. Он очень хорошо относился к людям.

Виктор был отличным закройщиком, профессионалом. За время работы в мастерской Виктор внес много существенных изменений в лекала, которые улучшили рабочие процессы.

У него постоянно было много идей, он хотел свой дом сделать красивым, облагородить участок. Виктор был хозяйственным человеком, и ещё он умел вкусно готовить. Когда мы приезжали в гости, то он всегда с радостью встречал, пытался и накормить, и угостить, и дать что-то с собой.

Виктор говорил, что чувствует близость Бога. По послушанию они с супругой ездили по святым местам, и такие поездки, по его словам, очень укрепляли и вдохновляли. Он был счастлив, делился тем, что видел в своих путешествиях. Было видно, что человек укрепляется в вере.

Виктор был очень хорошим человеком, и мне очень жаль, что брат так рано ушел. Когда я собралась выходить замуж, он сказал: «Будем дружить с твоим мужем». Мы хотим одно, а Господь — другое. Я читала, что Господь забирает тогда, когда человек готов.

Сестра милосердия Валентина Правлоцкая

— Виктор был очень добрым человеком, с ним было всегда уютно и тепло. Когда после поездок он заходил ко мне, то встречать его можно было только с широкой улыбкой, потому что казалось он не заходил, а вкатывался как солнышко. Даже при каких-то серьезных вопросах по послушанию Виктор вел себя простодушно, можно даже сказать наивно, как большой ребенок, поэтому его всегда хотелось защитить, помочь. Виктор был таким человеком, что моя душа могла относиться к нему только по-матерински, с заботой о нем, хотя разницы в возрасте у нас почти не было. Все в отделе его любили и относились к нему хорошо. Когда Виктор уже лежал в гробике у нас в Никольском храме, мне с ним было также легко и уютно и не хотелось от него уходить, и вместе с ним мы молились очень долго, почти до утра.  Тогда я чувствовала, что он рядом и молится Богу вместе со мной.

Монахиня Александра

— Это был очень скромный человек, у нас таких немного. Был всегда в тени. Мы надеемся, что Господь Сам знает, сколько нам нужно на этой земле прожить, чтобы потом радоваться в Вечности. Будем доверять Богу и прощаться с телом, которое отслужило, но которое Бог воскресит уже молодым. Мы будем сохранять веру и трудиться в этом мире для Бога, чтобы встретиться в жизни вечной.

Протоиерей Сергий Храпицкий

15.08.2023