«Я просто делаю свое дело» (ч. 2)

Начиная с апреля 2022 года Елена Грецова из России собирает имена воинов, участвующих в специальной военной операции, живых и усопших, составляет списки и передает в храмы для молитвы. За это время, по ее словам, Господь открыл, как много среди ребят настоящих героев. Елена поделилась с нами историями, которые запомнились ей особенно. «Такие свидетельства укрепляют нас всех в вере. Понимаешь, что всё не бессмысленно, что над всем происходящим стоит Бог», — считает наша гостья.

— Удивительный случай был с Максимом из Минска, попавшим в плен, — продолжает рассказ Елена Грецова. — Мне позвонили из монастыря белые сестры и сказали, что у одной из сестер муж ушел добровольцем и пропал без вести. Мы сразу же разослали молитвенную просьбу, куда только можно было. Максим — иконописец, глубоко верующий человек. Он сам из России и в сентябре 2022 года в свои 40 лет записался добровольцем.

Я за Максима переживала всей душой, подала сорокоусты во все крупные монастыри России и Беларуси, разослала молитвенную просьбу в чаты в разных городах. Очень много людей откликнулось.

Я подсказала супруге Максима написать письма в Красный Крест, в Министерство обороны, волонтерам-поисковикам. Все вместе мы начали его искать. Я, как сторонний человек, в таких случаях ничего сделать не могу, но здесь важно успокоить родственников и объяснить, как правильно действовать, как составить запрос; убедить их, что ни в коем случае нельзя опускать руки, продолжать молиться. Родные, как правило, находятся в «оглушенном» состоянии: их родной человек не числится ни в живых, ни в мертвых, полная неизвестность, и от этого тяжелее всего.

Максим пропал в октябре, а в середине декабря поступил звонок, и его супруге сообщили, что Максим в плену. Выяснилось, что ребята попали в окружение. У них закончилась еда и вода, несколько человек увидели водоем и пошли за водой. Больше их никто не видел.

Вскоре Максим сам позвонил и сообщил, что жив, не ранен.

Снова пришла неизвестность, ведь из плена просто так не достанешь. Пока он был в плену, польский журналист снял с ним большое интервью, где-то на полтора часа, в котором пытался обесценить его намерение пойти добровольцем. Но Максим очень твердо стоял на своем: «Я патриот, я воюю за Родину». Провокация не удалась.

Мы продолжали молиться. И вот, наконец, 4 февраля, в день памяти Максима Исповедника — святого покровителя нашего воина Максима, — его включили в списки на обмен и привезли в Россию. Это настоящее Божие чудо, потому что попасть в списки на обмены крайне тяжело. Для всех нас это была самая что ни на есть благая весть. Мне пришло какое-то колоссальное количество сообщений в тот день, потому что многие увидели по телевизору человека, за которого всё это время усиленно молились (отправляя просьбу о молитве, я пересылала и фотографию воина Максима). Вот такая долгая и такая волнующая история, к счастью, со счастливым концом.

А когда его привезли в Москву, он находился в военной части, которую видно из моего окна. Вот такие Божьи нити.

— Все, кто был на передовой, говорят, что на войне по-другому идет время. Вообще там всё иначе. Небо открыто, и все предстоят перед Богом, ведь каждый так или иначе подводит итог своей жизни, переосмысливает прожитое.

Я много думала о том, почему одни ребята получают серьезные ранения, остаются инвалидами, погибают, а на других — ни одной царапины. И я для себя отвечаю так: на войне, на передовой, приходит момент истины, Господь касается сердца, человек подводит итог своей жизни и получает Божий вердикт. Это мои личные рассуждения, но для меня они опять-таки подтверждаются историями наших бойцов.

Один знакомый священник написал в социальных сетях просьбу помолиться о раненом сыне, воине Иоанне: родные не могли найти госпиталь, куда его отвезли. Выяснилось, что парень умер по дороге в больницу. Погиб он в день памяти Иверской иконы Божией Матери. А когда через две недели его привезли домой, на отпевании он лежал в гробу как живой — красивый, светлый! По земным законам это просто невозможно.

Отец очень тосковал после похорон, и сын явился ему во сне: «Батя, мне здесь хорошо, у меня настоящая жизнь. На земле была только подготовка, суета. Не плачь, не грусти! Это то, к чему я шел всю жизнь». Также он приснился супруге и подробно рассказал, как они жили в окопах, как он умирал. За две недели до гибели Ваня с фронта несколько раз звонил ей и говорил, что теперь любит ее не как жену, не как любимого человека, а как ангела. Это было не очень понятно. И вот, явившись во сне, он объяснил: «Ты теперь понимаешь, почему я так говорил? Я был уже наполовину в другой жизни. Здесь и есть вся полнота жизни, а у вас только репетиция».

На могилке у Вани всегда цветы, сюда каждый день приходят односельчане и прихожане храма св. Александра Невского, где он алтарничал. Ванины однополчане говорят, что он был лучшим из них.

Такие свидетельства укрепляют нас всех в вере. Понимаешь, что всё не бессмысленно, что над всем происходящим стоит Бог.

Таких подтверждений было много. Однажды ночью ребята написали с фронта: «Мы сидим в окопе, 30 человек пехоты, а на нас идут стеной вражеские танки. Пытаемся вызвать помощь, а связь оборвалась. Просим молитв!» Сообщение разлетелось по группам, и люди встали на молитву. Очень многие подключились, делали поклоны, просили помощи у Господа, и танки просто встали — завязли в грязи и не смогли продвинуться дальше. А утром подоспела наша авиация.

Иван Парфенов, алтарник, сын священника

— Среди простых парней, как оказалось, героев очень много.

В Нижегородской области в сентябре мобилизовали хоккейного тренера, молодого и очень талантливого парня. Дети в нем души не чаяли, как говорится, педагог от Бога. Алексей Чепко и по фотографиям, и по рассказам был необычайно добрым и светлым человеком с открытой душой.

Так вот, в городе начались протесты, чтобы его не забирали на фронт: вышли родители и дети с плакатами, просили оставить, потому что некому заниматься с детьми, уходят лучшие. В военкомате задумались и были готовы парня вернуть. Но Алексей наотрез отказался: «Я не буду прятаться, буду честен до конца и пойду воевать». Через несколько месяцев он погиб. Весь город его хоронил. Такие потери переживаются невероятно тяжело, болезненно. Вроде умом понимаешь, что человек в Царствии Небесном, но принять это сложно.

Но у этой истории есть продолжение. На 9 Мая я пошла на кладбище в Донском монастыре, где похоронен мой прадед, офицер, и на выходе зашла в храм прп. Серафима Саровского. Как обычно, подала записки. За свечным ящиком девушка удивилась: «Ой, у вас одни воины написаны». «Конечно, — отвечаю, — я переживаю за ребят, мы постоянно молимся и за живых, и за погибших». И тут она начинает рассказывать, что у нее погиб двоюродный брат. Я спросила имя, чтобы записать в свой синодик. Она говорит: «Он не из Москвы, из Нижегородской области, Алексей Чепко».

Представляете? Она удивилась, узнав, что я про него писала статью, собирала информацию по чайной ложке со всех источников, искала его фотографию. «Вы знаете, — говорю, — сколько я за него сорокоустов заказала!.. Он у меня и в помяннике записан, такой был удивительный человек».

Девушка сказала, что обязательно передаст это Лешиному отцу, который остался совсем один: год назад умерла мама, а теперь и единственный сын. «Вы Лешиному папе обязательно скажите, что он не один! Передайте, что его сына любят и помнят очень многие люди, молятся за него. И дальше будут сохранять о нем память».

Алексей Чепко

— По Божьему Промыслу получилось так, что и в нашей семье есть свой воин-герой.

Осенью ко мне обратился один человек, у которого не осталось родственников, просил стать его доверенным лицом. Его звали Павел и в 51 год он уезжал на фронт добровольцем. У меня было три дня на размышления. Я никогда в жизни его не видела, но за него поручился мой сын: «Мама, это хороший человек, знаю его по работе, можешь ему доверять». Я согласилась и подписала документы.

За то время, что Павел находился на фронте, мы очень сдружились, созванивались постоянно, когда у него была возможность, много общались. Что самое удивительное, получая хорошую зарплату, он всё раздавал, помогал всем друзьям и знакомым и часто повторял: «Лишь бы вы там жили, лишь бы у вас было всё хорошо».

На вопрос: «Зачем ты поехал на фронт?» Паша отвечал, что очень жалко молодых пацанов и их матерей.

Через три месяца он перестал выходить на связь, и 64 дня мы жили в неизвестности. В начале февраля мне сообщили, что Павел Николаевич геройски погиб в боях за Артемовск при артиллерийском обстреле.

Недавно мне вручили его награды: медали «За отвагу» и «Черный крест». Гибель Павла — большая потеря для меня, мы стали по-настоящему родными. Я постоянно за него молилась, переживала, была единая связь. Очень больно. А потом в его контракте я увидела запись о себе: «Это моя родная сестра»…

Записала Мария Котова

«Я просто делаю свое дело» (ч. 1)>>

28.06.2023