Божьи дети

Сестра милосердия Светлана Якубович несет послушание в психоневрологическом доме-интернате для престарелых и инвалидов № 1 на Вяче (в Острошицком Городке) уже 6 лет. Взрослые дети, как называют людей, которые здесь живут, чувствуют ее материнское тепло, заботу, любовь. Она нужна им так же, как ребята нужны ей. У Светланы было желание послужить людям, и Господь дал ей такую возможность.

Фотиния

— Я родилась в Барановичах. Окончила медицинский колледж. Родители мои были неверующие. Когда мне было 16 лет, однокурсница позвала стать крестной мамой ее малыша. Мы пришли в храм, и батюшка спросил: «А крестная мама сама крещена?» Когда узнал, что нет, сказал: «Тогда покрестим тебя вместе с ребенком». Так я приняла Крещение и получила имя Фотиния. Мне это имя показалось странным. Что за Фатима такая? Тогда я не знала о мученице Фотинии и ее сыновьях.

С тех пор я иногда заходила в храм, чтобы просто посмотреть. По-настоящему верующей стала, когда пришли скорби.

Папа

— После окончания колледжа я работала акушеркой. Мне эта работа очень нравится. Видишь, что приходят люди в мир одинаковые, голенькие. О том, что они так же уходят, я узнала, когда умер мой отец. Он тоже лежал на каталке без одежды, с биркой на ноге. На меня его смерть сильно подействовала. Думала: «И что, это конец? Я его больше не увижу?» Сильно тосковала. Папа был мне духовно ближе, чем мама. Иногда приходила с работы уставшая, ведь женщины бывают разные и роды случаются тяжелые, когда надо спасать жизнь, переливать кровь, а он говорил маме: «Не трогай ее, пусть помолчит, она устала».

Как медик я многим людям помогала, а тут оказалось, что просмотрела болезнь родного человека. У папы был рак желудка. Его можно было оперировать на ранних стадиях, но действие болезни мы заметили слишком поздно. Я чувствовала свою вину. «Раз я не могла помочь папе при жизни, то постараюсь облегчить его участь по смерти», — решила я. Я начала молиться за папу, заказывать за него службы. И чем больше я молилась, тем легче мне становилось. Папа был человеком добрым, безотказным. Вспомнилось мне, что и моя бабушка, его мать, молилась. Наденет платочек, станет у иконы и шепчет, шепчет.

Я думала, что помогаю папе, а на самом деле он помог мне. Когда у меня обнаружили опухоль, поехала на могилку блаженной Валентины Минской. Мне показалось, что святая с фотографии смотрела на меня укоризненно.

 Я припала к кресту, слезы льются. "Матушка Валентина, помоги мне, у меня дочь еще маленькая. Обещаю исправиться". Поднимаю глаза — выражение лица на фотографии другое, мол, не переживай, всё будет хорошо. 

Потом оказалось, что опухоль была доброкачественной, но я, помня обещание, стала исправляться. Начала читать утреннее и вечернее правило, благодарить Бога.

Промысл

— Как-то ко мне приехала двоюродная сестра из России, и мы с ней отправились в Полоцкий монастырь на праздник преподобной Евфросинии. Людей было много, но всем нашлось место: нас поселили в деревянном домике на берегу реки. Там я познакомилась с сестрой милосердия из Свято-Елисаветинского монастыря. Мы разговорились с сестрой, и она сказала, что ходит на послушание в интернат, дала телефон старшего брата Сергия. Мой график работы в роддоме — сутки через трое — позволял помогать тем, кому эта помощь была нужна.

Я не сразу позвонила, какое-то время прошло. Однажды я подавала записку в Никольском храме монастыря и увидела группу детей. Они здоровались, обнимались. Когда они ко мне прильнули, стали обниматься, я поняла, что это дети, о которых рассказывала сестра милосердия. После этой встречи я поняла, что не надо откладывать, и стала звонить брату Сергию. Он сказал, что нужна помощь, чтобы детей выводить на прогулку и рисовать с ними, приглашать на молебны. Я стала ездить в психоневрологический интернат на Вячу.

«Лежачки»

— После первой поездки много размышляла. Дети не могут быть ничьими. Если они ничьи, значит, Божьи. Я стала думать о том, что кто-то из ребят мог стать таким из-за родовой травмы. Может, и наша вина в этом есть. Иногда медики ускоряют процесс родов, чтобы не сидеть долго. Я поняла, что каждый ребенок должен родиться в свой срок.

В интернате есть особая группа детей — «лежачки». Их можно повернуть, сделать легкий массаж, чуть подвигать ножки, ручки. Даже трудно представить, как они изо дня в день лежат. Сколько сил надо, чтобы это всё пережить! Они всё переносят с Божьей помощью.

 Ребята такие немощные, но ты воочию видишь, как, по Библии, сила Божия в немощи совершается. 

Рома и девочки

— Когда я только стала читать духовную литературу, ничего не поняла. Тогда взяла детскую Библию: прочла Ветхий Завет, Новый Завет. Написанное детским языком всё по чуть-чуть отложилось. Потом начала читать жития святых. Вот у кого надо учиться любви, доброте, смирению. Если тебе сделали плохо, не обижайся, а молись, пожелай обидчикам здравия.

Дети Божии, светлые. Например, Рома. Иногда выйдем на прогулку, он спросит: «Как мама? Когда у нее день рождения? Именины?» Проходит время, я уже всё забыла, а 8 марта звонок в 7 утра. Думаю: «Кто же так рано звонит?» Это Рома, он кричит, но у него плохо получается говорить, потом слышу в трубке голос его соседа по комнате Паши: «Рома поздравляет вас с 8 Марта, а Вашу маму — с днем рождения». Как же он запомнил? Рома не ходил в школу, а всё помнит. Он помнит даты рождения всех сестер, помнит, когда у батюшки Валерия именины, и просит привезти открытку, которую кто-то должен подписать. Он любит вручать открытки и в этот торжественный момент сияет так, будто все праздники — его.

Девчонки — Алла, Таня, Кристина — даунята, но и у них тоже есть таланты. Мозаику собрать могут за 10 минут, даже сам, наверное, не сможешь, потому что надо присмотреться к картинке, увидеть рисунок, а у них это легко и просто. Но самое главное, что есть у ребят, — это любовь и доброта. Нам, взрослым, надо учиться и учиться. Мы приезжаем к ним и считаем, что помогаем, а они нас, видно, заряжают вот этой теплотой, и уезжаешь сильный на всю рабочую неделю.

Зорко только сердце

— В интернате чувствуешь искренность и доброту. Когда ставили спектакль «Маленький принц», я переживала, как дети будут играть. Вот Паша Садовский на сцене, он сидит в инвалидной коляске и говорит: «Главное глазами не увидишь, зорко только сердце» — и огромный зал пронизывает эта мысль. Это не роль, это жизнь.

Иногда приходишь к ребенку. Он радостный, говорит, что к нему мама приезжала. Его мама навещает раз в полгода, и он счастлив, а я маму могу встречать часто, но не ценю этого.

Дети ставят нас на место и учат отличать главное от второстепенного.

Чудо появления человека

— С приходом в интернат моя жизнь стала меняться. Появились другие ценности и иная внутренняя жизнь. Конечно, хочется, чтобы в семье близкие тоже пришли к Богу. Разговариваю с мамой. Надо ходить в храм. Если в душе ты веришь, это не значит, что и дома помолишься. Только в храме ощущается благодать, всё становится на свои места. Дома ты так не скажешь, не почувствуешь. У меня даже на работе врачи говорят: «Надо, чтобы Светлана Ивановна пошла в часовню и попросила, у нее это хорошо получается». Я говорю: «Нет, не превозносите меня, всем надо молиться». И, конечно, сама прошу: «Господи, помоги этой мамочке, благослови легкие роды», потому что понимаешь, что помощь Божия очень нужна.

Роддом — это удивительное место. Здесь происходит чудо появления человека. Даже когда задумываешься, как так происходит, что из клеточек у человека появляется всё: руки, ноги, мозг. Кто это создал? Конечно, Господь. Лучшие биологи и физики такое не создадут, чтобы и кровь текла по сосудам, и чтобы малыш родился и сразу понимал, что ему надо кушать…

 Я теперь трепетно стала относиться к младенчикам, знаю, что главное — не помешать им прийти в мир. 

Надо благодарить

— Я рада, что работаю в роддоме. Здесь тоже помогаешь, утешаешь, а потом принимаешь ребенка. Когда берешь ребенка на руки, ощущаешь радость, облегчение, что всё свершилось, как будто это у тебя родился этот хороший ребенок. Так хочется его подержать, а потом мамочка просит отдать ей. «Ну, конечно, конечно, это ваш, держите».

У меня самой было трое детей — два сына и младшая дочь. Мой сын Роман упокоился в июле прошлого года, ему было 24 года. Я деток прошу за Ромочку молиться. Как они плакали вместе со мной, спрашивали: «Что случилось?»

Понимаю, что надо благодарить Бога, что это лучший путь для сына. Иногда так спокойно, так радостно… Это благодаря молитвам и сестер, и батюшки, и детей. Их поддержка помогает мне выстоять.

Беседовала Елена Романенкова

Фото Игоря Клевко и из личного архива Светланы Якубович

02.05.2023