Великая тайна бытия

Из жития преподобного Силуана Афонского

Жил на земле человек, муж гигантской силы духа, имя его Симеон. Он долго молился с неудержимым плачем: «Помилуй меня», но не слушал его Бог.

Прошло много месяцев такой молитвы, и силы души его истощились; он дошел до отчаяния и воскликнул: «Ты неумолим!» И когда с этими словами в его изнемогшей от отчаяния душе еще что-то надорвалось, он вдруг на мгновение увидел живого Христа; огонь исполнил сердце его и всё тело с такой силой, что, если бы видение продлилось еще мгновение, он умер бы. После он уже никогда не мог забыть невыразимо кроткий, беспредельно любящий, радостный, непостижимого мира исполненный взгляд Христа и последующие долгие годы своей жизни неустанно свидетельствовал, что Бог есть Любовь, Любовь безмерная, непостижимая.

В старце Силуане нас удивляет его исключительная чуткость и поразительная духовная интуиция. И до явления ему Господа, и тем более после явления, во всю свою последующую жизнь грех он переживал чрезвычайно глубоко и сильно: сердце его болело от греха невыносимо, и потому покаяние бывало неудержимо устремленным, с плачем, неотступное, доколе не почувствует душа, что Бог простил. Многим это покажется странным, а некоторым, может быть, преувеличенным, но пример старца не для всех.

Каясь в грехе, он искал не извинения только, которое дается Богом легко, быть может, за один вздох сожаления, он искал полного прощения, так чтобы душа ОЩУТИМО чувствовала в себе благодать. Он искал от Бога силы не повторить греха, если возможно, никогда; он молил Бога об избавлении от действующего в нас закона греховного (ср.: Рим. 7: 23). Следствие греха — потерю благодати — он переживал столь сильно и болезненно, что повторения чего-либо подобного боялся. Отступление от души любви Божией и мира Христова для него было страшнее всего. Сознание, что он оскорбляет Бога, ТАКОГО Бога, кроткого, смиренного, было для него нестерпимым. Он испытывал самые глубокие страдания совести, погрешившей против святой любви Христа. Кто в плане человеческом, сам имея любовь, совершил грех против любви, например, по отношению к родителям, тот знает, какая это несносимая мука совести; но всё, что совершается в мире душевных отношений, есть лишь слабая тень духовных отношений с Богом.

Итак, от века предузнал Бог Семена-Силуана и недоведомым для нас образом дал ему познать сущность греха с такой глубиной и силой, что он подлинно переживал муки ада и молился из этого «ада преисподнего», доколе не склонился к нему Господь и не явил ему Себя, дав ему познать воскресение души и увидеть Сына Человеческого во Царствии Своем прежде, чем познал он смерть по телу (см.: Мф. 16: 28).

Явление Христа брату Симеону, несомненно, наиважнейшее событие его жизни. Оно не могло не отразиться самым существенным образом на всем ее дальнейшем развитии, не могло не произвести самых глубоких изменений в его душе и сознании.

В момент явления ему Бога он всем своим существом был «извещен», что грехи ему прощены. Теперь ему было дано переживать особую радость и великий покой примирения с Богом; его душой овладело новое сладостное чувство любви к Богу и к людям, ко всякому человеку.

Познавшая свое воскресение и увидевшая свет подлинного и вечного бытия, душа Симеона первое время после явления переживала пасхальное торжество. Всё было хорошо: и мир великолепен, и люди приятны, и природа невыразимо прекрасна, и тело стало иным, легким, и сил словно прибавилось, и слово Божие радует душу, и ночные бдения в храме, и особенно молитвы в келлии наедине — стали сладостны. От избытка радости душа жалела людей и молилась за весь мир.

Через некоторое время, в праздничный день, после всенощного бдения в храме, утром, когда брат Симеон прислуживал в общей трапезе, его вторично посетила благодать, подобная по роду первой, но с несколько меньшей силой, и затем постепенно ощутимое действие ее стало слабеть. Память о познанном сохранялась, но мир и радость в чувстве сердца умалялись, а на смену им приходили недоумение и боязнь потери.

Что же делать, чтобы не допустить этой потери?

Подвиг бдения, поста и молитвы остается неизменно напряженным, и однако свет и любовь умаляются, а душа тоскует и скучает об удаляющемся Господе.

Началось внимательное искание ответа на растущее недоумение в советах духовника и в творениях святых отцов-аскетов. Молодой монах узнает о себе, что он удостоился дара редкого, исключительного, но не понимает, почему же ум его, исполнившийся света богопознания, несмотря на весь подвиг хранения заповедей, снова омрачается видением бесов, которые исчезли первое время после явления Господа?

Прошло пятнадцать лет со дня явления ему Господа. И вот однажды, в одно из таких мучительных ночных борений с бесами, когда, несмотря на все старания, чисто молиться не давалось, Силуан встает с табурета, чтобы сделать поклоны, но видит пред собой огромную фигуру беса, стоящего впереди икон и ожидающего поклон себе; келлия полна бесов. Отец Силуан снова садится на табурет и, наклонив голову, с болезнью сердца говорит молитву: «Господи, Ты видишь, что я хочу молиться Тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен я делать, чтобы они не мешали мне?»

И был ему ответ в душе: «Гордые всегда так страдают от бесов».

«Господи, — говорит Силуан, — научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа».

И снова в сердце ответ от Бога: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся».

Душе его открылось не отвлеченно-интеллектуально, а бытийно, что корень всех грехов, семя смерти есть гордость; что Бог есть Смирение, и потому желающий стяжать Бога должен стяжать смирение. Он познал, что то несказанно сладкое великое смирение Христово, которое ему было дано пережить во время явления, есть неотъемлемое свойство Божественной любви, Божественного бытия. Отныне он воистину познал, что весь подвиг должен быть направлен на стяжание смирения.

Ныне душа монаха Силуана торжествует, торжествует особым, неведомым миру образом. Ему дано было познать великую тайну БЫТИЯ, бытийно познать. О, как милостив Господь: смиренному рабу Он открывает тайны Свои и научает его путям вечной жизни. Отныне Силуан будет всеми силами души держаться указанного Самим Богом пути.

Он увидел, он знал теперь, что мыслил преподобный Макарий Египетский, говоря: «Сойди в сердце и там сотвори брань с сатаною». Он уразумел, какая задача стояла перед юродивыми Христа ради, и, вообще, путь, которым шли великие отцы-аскеты: Виссарион, Герасим Иорданский, Арсений Великий и другие. О, как милостив Господь смиренному рабу Своему Силуану. Он дает познать тайны Свои, открывает ему пути Жизни; открывает не отвлеченно-рассудочно, но «самою вещью», то есть БЫТИЙНО.

Он познал в опыте жизни своей, что полем духовной битвы со злом, космическим злом, является собственное сердце человека. Он духом узрел, что самым глубоким корнем греха является гордость — этот бич человечества, оторвавший людей от Бога и погрузивший мир в неисчислимые беды и страдания; это подлинное семя смерти, окутавшее человечество мраком отчаяния.

Гордость и тщеславие влекут за собой все беды и падения, благодать оставляет, сердце остывает, ослабевает молитва, ум рассеивается, и начинаются приражения страстных помыслов. Душа, созерцавшая иную жизнь, сердце, испытавшее сладость Духа Святого, ум, познавший чистоту, не хотят согласиться на принятие осаждающих дурных мыслей, но как достигнуть этого?

Отныне Силуан, выдающийся гигант духа, все силы свои сосредоточит на подвиге за смирение Христово, которое ему было дано познать в первом явлении, но которое он не сохранил. Перенесенный духом в жизнь отцов, он увидел, что ведение пути к вечной божественной жизни всегда было в Церкви и что действием Духа Святого передается оно чрез толщу веков из поколения в поколение.

10.02.2023