Русская Атлантида: если не мы, то кто? (ч. 1)

В нашем монастыре презентовали художественную выставку «Русская Атлантида», на которой представлены 48 полотен российских и пять полотен белорусских художников. Сегодня «Русская Атлантида» — единственный в России пример многолетнего масштабного и успешного сотрудничества Церкви и общества на ниве художественного просвещения. Открывал выставку Виталий Васильевич Васильев — заслуженный работник культуры РФ, член Международного союза концертных деятелей и Союза журналистов России, подполковник запаса. После открытия нам удалось побеседовать, и мы услышали необычайно интересные рассказы о русской истории, монастырях и храмах и, конечно, выдающихся людях.

— «Русская Атлантида»… Перед глазами сразу же встает образ потерянной, погибшей цивилизации. Поделитесь, пожалуйста, почему обращение к утраченному для Вас имеет такое важное значение?

— В это название мы включаем много смыслов. В первую очередь «Русская Атлантида» — это Международный пленэрно-выставочный проект, который существует уже 10 лет (пленэрная живопись подразумевает создание картин не в мастерской, а на природе, при естественном освещении. — Прим. ред.).

Форма пленэрной работы окончательно сформировалась, когда нас пригласили помочь собрать средства на сохранение и реставрацию Калязинской колокольни. Тогда же мы осознали драму верхневолжских затоплений — 12 городов, 200 монастырей и храмов, огромное количество пахотных земель — и поняли, что это и есть образ ушедшего под воду града Китежа. К слову, озеро Светлояр, куда, по преданию, погрузился святой град, иногда называют Русской Атлантидой.

Публичной казнью храмов, монастырей новая большевистская власть демонстрировала свое намерение двигаться к новой идеологии. Большевикам было важно выбить основу православного уклада и обихода, переломить через колено хребет православного сознания.

Проект "Русская Атлантида" — это в том числе рассказ о богоборчестве, о русской интеллигенции, покинувшей Россию не по своей воле, о варварском уничтожении старого сельского уклада.

Что и говорить, и Клюев, и Есенин, Павел Васильев и Платонов, как и многие другие поэты и писатели, были гонимы только за то, что осмелились выступать в защиту деревни, крестьянства, патриархального мира.

Но Русская Атлантида — это не только руинированная архитектура и борьба идеологий. В этом контексте мы можем и должны вспомнить о Белой гвардии, о беспримерном подвиге верности Отечеству и присяге людей, имеющих свои убеждения о том, как должна строиться судьба России. Возьмем хотя бы «Галлиполийское стояние», когда в 1921 году после отступления из Крыма вместе с корпусом генерала Кутепова 25 000 человек, в том числе женщины и дети, были выброшены на промерзлые берега Дарданелл, на голую землю, где Кутепов не просто обустраивал жизнь людей в невыносимых условиях, но стремился сохранить и поднять боевой дух, не теряя надежды с реваншем вернуться в Россию. Кроме кадетских корпусов и жилья, были построены два театра, школы и училища, возведен храм. Об этом мы тоже хотели напомнить.

У режиссера Никиты Михалкова есть серия фильмов «Русские без России», где он рассказывает о наших соплеменниках, не по своей воле оказавшихся в разных уголках земного шара. Настоятельно рекомендую к просмотру фильм «Галлиполийское стояние» — совершенно феноменальное по своей щемящей боли кино.

У нас нет белой истории, у нас нет красной истории, а есть общая история братоубийственной распри, в которую нас ввергли враги России.

Россию можно было распять, растоптать и обезглавить только одним способом — деморализовать и во главу единых устремлений ввести ложные ценности. Отсюда поруганные храмы, растерзанные батюшки... Революция только вчера случилась, а первой жертвой в Царском Селе стал священник Екатерининского собора протоиерей Иоанн Кочуров (прославлен в лике новомучеников. — Прим. ред.). Ни в чем не повинного священника расстреливают, а затем тело привязывают к хвосту лошади и в пьяном кураже волочат по всему Царскому Селу с гиком и смехом, в устрашение всем христианам. Вот так новоиспеченные революционеры доказывали свою готовность войти в новую жизнь с новыми ценностями.

священномученик Иоанн Кочуров

Обо всем этом мы тоже рассказываем.

Не думайте, что мы пишем только руины и заброшенные храмы. Но храмы, и это вы увидите на выставке, становятся главным сюжетом картин.

Находясь в самой гуще интеллигентской среды, мы видим свою задачу в том, чтобы развеивать миф о прекраснодушии большевизма, шире открывать глаза воспитанникам советской идеологии, привлекать внимание общественности к христианским духовным ценностям, культуре православного общежития, православному обиходу и порядку жизни. Почему? Потому что «если не мы, то кто»? Нам это проще, так как мы в среде художников свои, и мы же и пытаемся жить по декларируемым правилам, подавая пример другим.

— Проекту «Русская Атлантида» уже 10 лет, и это более 1000 дней пленэрной работы в самых разных городах России. Какой, на Ваш взгляд, главный результат проекта за эти годы?

— Мне кажется, самый главный результат — это то, что мы вводим художников в новый круг образов и смыслов. И они получают если не веру, то доверие к Церкви, видя, чем живут монастыри и храмы сегодня. Они видят, что транслируемое в интернете или желтой прессе совсем не соответствует истинному положению вещей. И затем становятся репродукторами новых знаний уже в своем окружении. Вот эта наша миссия для меня наиболее ценна.

художники на колокольне

Для участия в пленэре мы проводим довольно строгий отбор художников. Причем не только по уровню мастерства. Живописец должен понимать, что он попадает в особое социальное пространство. И спустя 10 дней постоянного проживания в монастыре, общения с настоятелями и монашествующими многие живописцы уезжают если не воцерковленными, то точно вдохновленными. А кто-то даже исповедуется и причащается впервые, хотя еще вчера в церковь вообще не заходил, даже свечки поставить.

вид на колокольню

— Как выяснилось, это абсолютно альтруистический проект и коммерчески никак не подкреплен. Вы не продаете картины, а собираете их. Возникает вопрос: почему столько лет Вы этим занимаетесь? В чем Ваш внутренний мотив?

— Мы с моей супругой Ириной нашли очень удачную форму существования как такового. Есть такая идиома: счастье — это любовь, любимое дело и возможность путешествовать. Получается, то, как мы живем, полностью соответствует этой формуле. Путешествия, монастыри, общение с прекрасными людьми, калейдоскоп географических, архитектурных, ландшафтных радостей созерцания — это действительно счастье.

Особенно ценны люди, в круг которых мы попадаем, приезжая в монастыри. Мы полгода находимся среди монашествующих, настоятелей. И в них я вижу «своих». Фактически полгода — это наша семья, наш дом.

Конечно, обогащает и общение с живописцами. Это удивительные люди. «Блаженные», наверное, будет резко сказано, но точно люди, живущие в других измерениях, в других смыслах и задачах. С ними легко, потому что видишь людей другого мира, с другими эмоциями, видишь их готовность делиться, способность глубоко чувствовать, сопереживать. Но особенно вдохновляют их горящие глаза. На пленэрах все бытовые проблемы отпадают и появляется чистое творчество — возможность только писать и ни о чем не думать. Они вскакивают в четыре утра, чтобы «поймать» рассвет, пишут ночами этюды, каждый день проводят в жестком графике, вовлекаются, подзадоривая друг друга, — ни один другой пленэр такой формы не предполагает.

К слову, картины мы не продаем принципиально. Мы их собираем и хотим создать в разных городах музейные пленэрно-выставочные центры «Русской Атлантиды». В городе Осташкове, к счастью, такой музей уже создан.

чудесный храм в туманной дымке

Нило-Столобенская пустынь — православный мужской монастырь, расположенный в 10 километрах от города Осташкова, на озере Селигер

Самое главное в нашей работе то, как люди за эти 10 дней меняются, сплачиваются. Вы наверняка на себе ощущали, как, заходя в сакральное пространство храма, ты внутренне собираешься, даже робеешь. То есть сама по себе территория монастыря, территория особого смысла, влияет на внутренний настрой, а следом художники меняют и сюжетный ряд. Также мы обязательно устраиваем встречи с монахами и священнослужителями, которые откровенно рассказывают о себе, о своей судьбе. Живописцы попадают в сообщество, где с тобой готовы поделиться сокровенным, выслушать и помочь. Помню, как батюшка в одном монастыре на прощание попросил нас присматривать за одной художницей: «У нее серьезные проблемы, вы не оставляйте ее, поддерживайте». Хотя на вид она была беззаботная и веселая. Вот такое отношение к людям невероятно вдохновляет и питает.

художник рисует разрушенную церковь

— Ваши слова подтверждают аксиому, что важнее всего собственный пример. Можно говорить правильные вещи, но в какой-то момент оттолкнуть человека, и он уже никогда не зайдет в храм. А можно абсолютно светского человека своим вниманием и заботой привести ко Христу.

— Мы много раз отмечали следующий феномен: если в городке или деревне появился праведный священник, то и вся жизнь вокруг преображается — рядом появляются светлые, неравнодушные люди, у батюшки получается аккумулировать вокруг себя ресурсы на возрождение храма, на ведение хозяйства, которое служит примером остальным соседям.

Всё происходит по христианской формуле "спасись сам — и вокруг тебя спасутся тысячи".

Мы были в Башкирии в гостях у одного священника, у которого совершенно неперспективный храм. Когда-то там была деревня в 300 дворов, а сейчас остались только дачники, ходить в храм некому. А ведь ему надо своих детей кормить, растить. Но он уперся лбом и поставил задачу восстановить храм. Вот батюшка и сам спасается, и своим примером показывает, как выживать в этих руинах. И Бог помогает.

Архимандрит Николай (Чернышов), наместник Покрово-Эннатского монастыря, рассказывал удивительный случай, как пришло время рассчитываться со строителями, а в кассе денег нет, служба прошла почти при пустом храме. На дворе 90-е — времена, когда долго не разговаривали. Отслужил он службу, обреченно вышел во двор к подрядчикам, предвидя недоброе, и тут вдогонку выбегает свечница с горящими глазами: «Отец, кто-то положил в скарбонку пачку денег!» Там было ровно столько, сколько надо. Отдал он эти деньги и подумал: «Господи, ну мне вот еще дорожку надо было выложить, еще бы чуть-чуть…» А потом спохватился: «О чем это я?! Господи, прости». Он настолько хороший проповедник, что может даже такой случай преподнести как поучительную историю, выставляя себя в комичном виде и показывая, что он тоже человек.

Или отец Геннадий Зверев, у которого я начинал свою прихрамовую жизнь. Он восстановил и построил более 50 храмов! Откуда силы, откуда средства?! Одна только царскосельская София могла стать делом всей жизни. В соборе находилась свалка, куда свозили отходы находящейся рядом фабрики детской игрушки. Отходы сжигались прямо в соборе, из пустых оконных проемов дым валил, как из преисподней. А батюшка довольно быстро его восстановил…

Полтора года я у него проработал референтом, мы сделали огромное количество проектов.

организаторы выставки