Помощь свыше (часть 1)

Сестра Елена Кункевич пришла в сестричество в 2009 году. Пять лет она несла послушание в отделении РНПЦ психического здоровья, трудилась в церковных лавочках. Внимание, тепло, забота, которыми сестра так щедро делится, необходимы и на месте ее сегодняшнего служения — в церковном киоске НИИ неврологии и нейрохирургии. Но начнет свой рассказ сестра Елена с воспоминаний о прадеде протоиерее Павле Левашеве.

— Павел Николаевич Левашев родился 9 декабря (по старому стилю) 1873 года в Новгородской губернии Череповецкого уезда, местечке Черная Гряда, в небогатой многодетной дворянской семье. Имел родственников и из духовного сословия. Окончил курс в Новгородской духовной семинарии. В 1900 году был рукоположен в сан священника и приписан к Гомельскому Петро-Павловскому собору.

Служил там семь лет, затем в Преображенской церкви до 1913 года, а после снова в соборе. В 1913 году был назначен благочинным Гомельских городских церквей. Бабушки вспоминали, как отец Павел организовывал паломнические поездки для прихожан по святым местам. Им запомнилось, что поезд с паломниками украшали цветами. Ездили в Киев, в Оптину пустынь и другие святые места. Сам отец Павел был на Святой Земле, в Иерусалиме.

протоиерей Павел Левашев

«Увидел Анну и влюбился с первого взгляда»

— Отец Павел познакомился со своей будущей женой, Анной, в Москве, когда пришел к ее отцу — портному — шить себе костюм. Увидел Анну и влюбился с первого взгляда. К счастью, любовь оказалась взаимной. Они поженились, и Бог дал им семеро детей: Зою, Николая, Людмилу, Марию (мою бабушку), Василия, Нину, Георгия. Году в 13-м умер Вася от воспаления легких, ему был годик. В 18-м году от тифа умерли Нина (1,5 года) и Зоя (18 лет).

Павел с будущей женой Анной

После революции членов семьи батюшки Павла стали называть «лишенцы», они были под контролем и наблюдением властей. Георгия, как самого младшего, с детства отправили в семью родной сестры Анны Петровны в Москву. Там он смог поступить в Строгановское художественное училище. Георгий погиб на войне.

Бабушка вспоминала, как представители новой власти вынесли из их дома всё, что могли. Кто-то из домашних схитрил и, чтобы не забрали пианино, переключил его с «форте» на «пиано». Чекист подошел, нажал на клавиши, сказал, что пианино плохое и его конфисковывать не стоит. И потом, когда власти допрашивали Анну Петровну, на какие средства они жили, она отвечала: «Мы продали пианино».

дети

Арест и расстрел

— После революции, в 20-е годы, в дом поселили комсомолку Анну, для того чтобы следить за отцом Павлом. Девушка уважительно относилась к священнику, даже приносила ему хлеб и упрашивала не отказываться от угощения. Она подружилась с его детьми и вышла замуж за друга семьи.

Отца Павла в свое время просили примкнуть к черносотенному движению, но он отказался, хотя и имел из-за этого неприятности. А когда в начале 20-х годов появилось движение обновленчества и храмы стали переходить под их управление, он выступил против этого течения. С благословения патриарха Тихона принимал покаяние у обновленческих священников Гомельского уезда и присоединял их обратно к канонической (Тихоновской) Церкви. Также отец Павел участвовал в повторном освящении Гомельского Полесского Никольского храма, который тоже попал под влияние обновленцев.

В 1925 году Гомельский епископ Тихон (Шарапов) назначил протоиерея Павла духовником епархии. За борьбу с обновленчеством священник был награжден крестом золотого цвета.

По некоторым данным, с 27-го по 32-й год отца Павла несколько раз арестовывали, а потом отпускали. Его ссылали на Север, и матушка Анна ездила его навещать.

В сентябре 1937 года отца Павла в последний раз арестовали и приговорили к расстрелу.

Протоиерея Павла Левашева и многих его единомышленников, служителей Церкви, казнили 1 ноября на 9-м километре Черниговского шоссе.

В начале ноября прошли страшные репрессии против духовенства: было казнено много священнослужителей и клира.

Вечная память всем убиенным служителям Церкви Христовой.

Людмила Павловна

— Людмила Павловна (родная сестра моей бабушки) в 30-е годы переехала жить в Ленинград. Там она вышла замуж. Но в 1937 году ее мужа, Константина Зверкова, арестовали и расстреляли за то, что у него были родственники за границей. Людмилу Павловну вместе с сыном Германом сослали на несколько лет в башкирский город Стерлитамак.

После ссылки они вернулись в Гомель. Когда Герману исполнилось 17 лет, он пошел добровольцем на фронт и погиб в 19 лет, при взятии Новохованска (Невельский район Псковской области). Его долго считали пропавшим без вести, но через 20 лет следопыты нашли его могилу. Сержант Герман Буланцев был награжден орденом Славы 2-й и 3-й степени.

Людмила Павловна после смерти сына осталась одна и для моего отца была второй матерью, а для меня — как родная бабушка.

Выжили чудом

— Моя бабушка, Мария Павловна, работала в Гомеле парикмахером. Ее сын (мой отец) родился в апреле 1941 года. В начале войны мой дед Аркадий Рудницкий пошел в партизаны и погиб. Во время войны бабушка с ребенком была вынуждена покинуть Гомель и вместе с Анной Петровной и Людмилой Павловной жила сначала в деревне, а потом в бункере в лесу.

Выжили чудом. Один раз они спрятали у себя бежавших из плена красноармейцев, которых искали фашисты. Бабушка и Людмила Павловна рассказывали, как при отступлении захватчики шли и бросали гранаты в бункеры к мирным людям. Еще рассказывали, как во время бомбежки мой маленький папа вместе с котом бежал прятаться в бункер.

Немцы угоняли из деревни скот, резали его, а требуху оставляли валяться около леса. Анна Петровна собирала эту требуху и готовила из нее еду, а мой папа ходил и искал выброшенные яркие коробки из-под немецких сигарет. Они заменяли ему игрушки.

Прабабушка упокоилась в 1968 году. Все ее вспоминали как доброжелательного, мудрого и порядочного человека и относились к ней с большим уважением. Анна Петровна умела сострадать людям. Она помогала соседским детям делать уроки и переживала, когда ребятишкам не давалось ученье.

Крестная

— В 30-е годы отец Павел тайно жил какое-то время у своей духовной дочери — Елены Львовны Ляшук, потому что его дом и семья всегда были под пристальным вниманием властей.

Елена Львовна была одаренным человеком. Она хорошо знала французский язык, прекрасно рисовала. У нее был каллиграфический почерк, красивая речь. Помню, крестной было уже за восемьдесят, а она еще цитировала длинный отрывок на французском языке из произведения Дюма.

Детей у нее не было. Она жила как монахиня в миру. Ходила молиться в дом Сухоцких, куда приезжал служить батюшка, не Московского патриархата, а Православной Церкви Зарубежом. Такая церковь называлась катакомбной. В доме стояла большая, от пола до потолка, храмовая икона Божией Матери. Как я поняла, многие верующие люди после долгих лет репрессий, когда все храмы были закрыты, а священники расстреляны, собирались вот так по домам и молились. Когда в 2007 году был подписан акт о каноническом общении между нашей и зарубежной Православной Церковью, я особенно была счастлива.

После войны крестную арестовали по абсурдному обвинению — как английскую шпионку — и долго держали в одиночной камере в Лефортово в Москве, затем отправили в лагерь на лесоповал.

старый город

Ей было уже за сорок, здоровье было слабое, и просто Божией милостью она осталась жива. Один еврей, который был начальником на кухне, решил, что она тоже еврейка, и взял ее работать к себе.

Крестная со слезами вспоминала, что шестнадцатилетние девочки, которые работали на лесоповале, быстро превращались в старух. После десятилетнего заключения крестная вернулась в Гомель. Она сама для себя построила маленький домик на ул. Нижняя Брилевская.

женщины с котомками на старой площади