«Пустите детей приходить ко Мне»

Целостный, чистый, открытый свету и жизни, ощущающий взаимосвязь всего сущего, весь в настоящем, различающий Божественную глубину и красоту вещей ребенок в этом мире созвучен состоянию, в котором душа может почувствовать, полюбить Царство Божие и дать Ему возрасти в сердце. «Если бы не было детей, — пишет преподобный Иустин (Попович), — то нас давно бы уже поглотила могила. Дети нас оправдывают пред Богом, дети и цветы… Стяжать детский дух в себе, ведь только детский дух взыскует Духа Отчего, чтобы вел Он его и поддерживал».

Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18: 3). Эти слова Спасителя понятны любящей христианской душе. Понимал их и высокопреосвященнейший митрополит Филарет (Вахромеев), у которого для детей всегда находилось время. У них с владыкой складывались прекрасные отношения. Они говорили на одном языке.

Своими детскими воспоминаниями о высокопреосвященнейшем митрополите Филарете поделилась насельница нашей обители монахиня Феврония (Гельман):

— Впервые я увидела владыку, когда мне было около шести лет, а может и меньше. Мы шли с мамой мимо кафедрального собора. В Беларусь приехал патриарх Алексий II, и владыка Филарет его встречал. Всё происходило возле Свято-Духова собора. Звонили колокола. Такого продолжительного колокольного звона я никогда раньше не слышала.

Мама рассказывала, что сначала я застыла. Меня не могли сдвинуть с места, и я смотрела как завороженная. А потом вырвалась у мамы из рук — я была шустрым ребенком — и побежала смотреть: что там?

Мама побежала за мной, а я потерялась в толпе — почти весь православный Минск приехал встречать патриарха. Нырнула в массу стоявших вокруг храма людей, раздвигая встречающих, протиснулась между чьими-то пальто (погода была прохладная) — и увидела патриарха и владыку (о том, что это были они, я узнала потом). Мама потом меня ругала, а я ей говорю: «Мама, Бог — он вот такой!» И с этого момента эти две личности — Святейший Патриарх Алексий II и высокопреосвященнейший митрополит Филарет — для меня были неразделимы. Я их не различала даже по телевизору.

Следующая встреча с владыкой Филаретом произошла, когда мне исполнилось 10 лет, уже после смерти отца. Папа меня благословлял ходить в воскресную школу, и мама хоть и боялась, но все-таки разрешила мне посещать занятия при Петро-Павловском соборе. Настоятель собора отец Георгий Латушко преподавал у нас Закон Божий и часто водил в епархию, до которой от храма идти совсем недалеко. Ходили с нами в епархию и преподаватели.

Мне кажется, это было пасхальное время, когда мы пришли туда в очередной раз. С черного входа нас встретил сам митрополит. В сереньком коротеньком подрясничке с заплатками, в домашних шерстяных тапочках, распущенные волосы, красивая борода, и так он нас встречает: «Ну здравствуйте, проходите...»

Это была моя первая встреча с владыкой в отрочестве. Мы зашли. Мне не раз говорили, что я плохо знаю церковный этикет. Я подошла к владыке и спрашиваю:

— А ты тут живешь?

— Живу.

— А ты один тут живешь или с семьей?

— Один живу. Вот ты моя семья?

— Нет, я мамина семья. А слуги у тебя есть?

Он смеется и отвечает: «Есть».

Тогда я говорю владыке:

— Так ты как король?

— Ну, почти.

Преподаватели воскресной школы начинают смущаться — ученица обращается к митрополиту на «ты», одергивают меня, а владыка Филарет оборачивается к ним и говорит: «А педагогов просим идти позади». Они извиняются: «Простите, владыка, такой ребенок несносный! Простите, пожалуйста». А митрополит Филарет повторяет: «Педагогов попросим идти позади!»

И вопросы посыпались опять: «А тапки у тебя?.. А почему у тебя зашит рукав? А твоя борода — настоящая или как у Деда Мороза? А где ты живешь? А покажи свою комнату… А где ты кушаешь?..» Митрополит отвечает: «Комнату свою я тебе не покажу — туда нельзя ходить, а покажу зал, где я гостей встречаю. Хочешь посмотреть?» — «Хочу!»

Мы пришли в огромный, как мне тогда казалось, зал с красивыми стульями с вензелями. Мне так понравилось! Видели внутренний дворик с мозаикой Спасителя.

Владыка на праздник делал для детей сладкий стол, нам показывали какое-нибудь кино, и потом он лично дарил нам подарки. В тот раз митрополит подарил мне наклеенную на картон икону «Господь Саваоф» и большую Библию и посадил меня на колено. И я говорю владыке: «Послушай, у тебя колени неудобные — как у моей мамы». Он посмеялся, и всё. Таким было мое непосредственное общение с митрополитом Филаретом. Когда педагоги пожаловались на меня владыке, что такой ужасный ребенок, он сказал: «Бог к сердцу дорожку найдет».

Еще несколько лет я училась в воскресной школе, мы на праздники приходили в епархию и нам накрывали угощение, но так близко владыку Филарета я уже больше не видела. И никогда не думала, что митрополит Филарет — монах. Я считала, что у него есть дети и они живут в этом «дворце». Совсем ничего не понимала, хотя и занималась в воскресной школе.

Шло время, в какой-то период своей жизни я перестала ходить в храм. Мама плакала и молилась за меня. Жизненные обстоятельства складывались всё хуже, я просто летела по наклонной вниз. Как-то в очередной раз я поссорилась с мамой, и она ушла в слезах к себе в комнату. Я легла спать и вижу сон: иду одна по Минску, никого нет — все люди куда-то делись. На улице Кольцова, на месте, где строился храм, я увидела белую церковь (конечно, не такую, как потом построили) и подошла к ней. Дорога у храма, как в сказке, разветвлялась на три направления. Только вместо камня на развилке стоял владыка Филарет в черном монашеском облачении с панагией и качал головой. «Да как вы мне все надоели, всё жизни учите: "путь спасения, путь спасения"! Где твой путь спасения?» А владыка мне отвечает: «Путь спасения — на Восток!»

Подскочила, возвращаюсь к действительности, и в ушах у меня звучит: «На Восток!» Пошла я к маме и говорю: «Мам, поеду-ка я, наверно, в Чечню миротворцем». Мама руками всплеснула: «Ты что, с ума сошла?» А я рассказываю: «Вот, владыка Филарет приснился и сказал: "На Восток!"» Мама: «Я тебе поеду!» — и не пустила меня на войну. Привезла в монастырь к батюшке, и я отцу Андрею Лемешонку говорю: «Батюшка, представляете, такое мне приснилось, и митрополит мне приснился монахом!» Батюшка отвечает: «Так митрополит Филарет и есть монах». «Серьезно?!» — «Серьезно». — «Батюшка, может, в Чечню миротворцем ехать?» — «Послушай, "путь спасения на Восток" — мы же на Восток молимся, вот тебе и путь спасения, всё в порядке». И я осталась. Это было моим возвращением в Церковь. Вот еще один момент участия владыки Филарета в моей жизни: такое сильное внутреннее родство с человеком, с которым я до того общалась всего один раз в жизни.

А когда митрополит Филарет приезжал в монастырь, у меня было чувство, что это родной человек, которого я всю жизнь знала. У владыки Филарета было благородство души. Благодаря ему я увидела, что такое «благородство». До того всё никак не могла понять, что значит «будь благородным». Думала: а это как? Владыка был естественным, в нем не было ничего искусственного. И мне, по-человечески, очень нравился, когда он приезжал, этот «царский» момент: торжественность, когда мгновенно ты оказывался уже в другом мире.

У митрополита Филарета богослужение не было привычкой, это было живое общение с Богом. Сколько раз я это замечала: как владыка входил в алтарь, как он всё совершал — без стереотипов. Может, такие люди такими рождаются, это талант, или он приобретается в процессе общения с Богом. Это такая свобода!

Потом я уже стала просить батюшку и матушку брать меня с собой к владыке, когда они на праздники ездили поздравлять его в епархию. Это участие в жизни человека — буквально секунда.

Последний раз, когда мы приехали, владыка подарил шоколадку с иконочкой: я брала у него благословение. Митрополит Филарет благословил, мои руки так сжал — вроде бы старческая, дряхлая ручка, но так сжал — сильно-сильно, посмотрел в глаза, и всё. Я подумала: «И не сказал ничего. Как-то странно». Когда мы уезжали, я говорю матушке: «Какое-то ощущение, как в последний раз». Матушка ответила: «У меня тоже».

Недели за две до кончины владыка мне приснился: будто он приехал к нам на подворье на Лысую Гору. Там зимний сад. Ему поставили кресло, обули тапочки, в пледик укутали. Он такой старенький сидит в пледе, а я пробегаю мимо: «О, владыка! Благословите!» Митрополит благословляет, и хлоп — задержал мои руки и говорит: «Не спеши!» Я проснулась, рассказываю сестрам: владыка приснился! Сестры говорят: «Наверное, прощался с тобой». Через две недели владыка упокоился.

Мне иногда казалось, что он меня помнит. Конечно, абсурдно так думать, вряд ли владыка помнил, что такой ребенок в его жизни был, хотя... может, по-человечески я ему стала при той встрече в детстве симпатична как неординарный ребенок или он молился за меня всю жизнь.

Для меня всё, что касается митрополита Филарета, даже один его вид на какой-нибудь фотографии или портрете, внутри очень многое меняет, ты как-то подтягиваешься, тянешься. Например, физически бывает иногда тяжело стоять на богослужении, особенно летом в жару. В одном храме в Лепеле, где мы бываем по послушанию, батюшка очень любит митрополита Филарета и в притворе поместил его портрет. Когда я становлюсь возле портрета владыки и прошу его о помощи, то выстаиваю службу даже не присаживаясь.

Я считаю, что невидимой нитью митрополит Филарет, его молитва всё время проходили в моей жизни. Сегодня для меня он — маяк. Ощущение, что владыка за меня молится, не покидает и сейчас. И это присутствие владыки в моей жизни продолжается, хотя его нам не хватает.

Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru

Фотографии из интернета и архива Свято-Елисаветинского монастыря

«Симфония сердца» владыки Филарета (Вахромеева). Издадим книгу вместе!>>

12.01.2023