«Бог приходит, когда Его зовут» (часть 2)

Радость неофита

— У вас, наверное, так бывало: ты участвуешь в каких-то событиях, с кем-то встречаешься, куда-то бежишь — всё очень реалистично. А потом просыпаешься и понимаешь, что это был только сон, — продолжает сестра Елена. — Я просыпалась.

Как описать радость неофита? Все ощущения становятся ярче. Хочется лететь. Всех спасти. Тебе уже всё равно, что думают окружающие. Ты ходишь в черном и ищешь подвигов. Младенец, который ползал и вдруг стал на ножки: ого, как я могу!

Сколько можно наворотить, когда сила уже есть, а ум еще не прибыл!.. Я была как оголенный провод. Помню, что тщательно выискивала в чужих статьях намек на потустороннюю силу.

 Любые указания на язычество и особей с рогами я воспринимала как личное оскорбление. Писала про Рождество, а на соседней странице частенько оказывались рок-музыканты или кто-то на метле. Меня это СТРАШНО огорчало. 

Периодически каждый журналист дежурил по номеру — читал сверстанные страницы и искал ошибки. Однажды услышала, как наш ответственный секретарь Геннадий Сугако после моих правок сказал: «Ничего не вносите, это Дворянчук исправляла». Думаю, со мной было нелегко. Но все терпели…

Интересные люди

— Глядя на эти прошедшие 20 лет, с удивлением замечаю, как много было вокруг меня прекрасных, светлых людей. Сестра Галина Буэль — одна из них. Мы познакомились в подземном переходе на вокзале, где я оказывалась с завидным постоянством. Постоянством отличался и мой, тогда еще маленький, сын Владик. Каждый раз, когда мы проходили мимо сестры милосердия, он просил деньги на пожертвование и бросал копеечку в монастырскую скарбонку. Потом у сестры появилось имя — Сестра, Которая Всегда Улыбается.

Меня всегда притягивали интересные люди. Я стала останавливаться около сестры Галины. Мы познакомились поближе. А потом еще поближе. «Сегодня собрание сестричества, — как-то сказала сестра Галина, — я на послушании и не могу пойти, а ты сходи». «Там ведь только свои собираются, как-то неудобно». — «А ты подойди к отцу Андрею, он разрешит».

И вот я в небольшой комнате. В тесноте, но не в обиде. Мелькают кадры. Помню, как я была рада БЫТЬ ЗДЕСЬ. Помню, как показывали какую-то постановку, и Дима Кунцевич прекрасно играл роль волка. Помню, как одна монахиня говорила о том, что не ожидала получить такое тяжелое послушание. Я ей посочувствовала. «Что ж это за послушание?» — думала я. Позже узнала, что это была настоятельница монастыря монахиня Евфросиния…

 «Незабудка»

— «Представляешь, монастырь организовывает на подворье лагерь для детей! Туда поедут самые лучшие сестры и братья. Свежий воздух. Натуральные продукты… — сестра Галина задумчиво на меня посмотрела. — Сестра Татьяна там старшая. Спроси, может быть, тебя кем-то возьмут».

Меня взяли. Поваром. Когда-то на УПК я получила третий разряд повара. Может быть, поэтому, а может, потому, что больше желающих не нашлось или это был ПРОМЫСЛ. Но прекрасным июньским днем мы вместе с семилетним сыном оказались в живописном месте в тридцати километрах от Минска. Воинская часть одолжила палатки. Печку сложили здесь же, в чистом поле. Когда я вернулась, то умела готовить только на 44 человека. Меня, как повара, огорчало то, что, закончив с завтраком, надо было успеть в срок приготовить обед (удавалось это редко) и, едва посуда оказывалась вымытой, стремительно настигал ужин. «Было бы куда удобней есть раз в день, а лучше через день…» — вздыхала я.

 Это было настоящее погружение в Православие. Утренние и вечерние молитвы. Литургия. Разговоры у вечернего костра. И люди, в которых сиял свет Христов. К сожалению, мои скудные слова не могут передать все ощущения… 

Представьте. Вечер. Небо заволакивают черные тучи, вот-вот начнется гроза. Мы идем крестным ходом вокруг лагеря. Кто-то с распятием, у кого-то иконы. Мы поем слова молитвы. Поднимается ветер, и кажется, что пространство начинает сгущаться. В воздухе зависла тишина. И вдруг, разметав черноту, из-за туч выглядывает луч солнца. Свет.

Мне очень хотелось написать об этих лучших сестрах и братьях. Каждый — индивидуальность. У каждого свой талант. Но объединяло их всех одно — свет, который невозможно скрыть. Свет, который просвещает всех, прикоснувшихся к нему.

В этом первом лагере было много и радости, и грусти. Я узнала о родстве во Христе. У меня появилось две сестры Фотинии, которые мне стали родней кровных родственников. А что касается детей… Многие из них дружат до сих пор.

Молитва и благословение

— Хочется вернуться немного назад. Отчима насмерть сбила машина, отношения с бывшим мужем были далеки от дружеских, от молодежной политики мутило. И так во всем. Я уперлась в стену. Отчаяние и безысходность. Такие стены обычно говорят: «Ну всё. Тебе крышка». В вагончике, временном храме, со слезами на глазах я просила святых о помощи. Я просила и знала, что никто не в силах мне помочь. Так действует молитва. Даже если ты почти не веришь в просимое, даже если зерно веры почти не видно на ладони, молитва действует. Помощь приходит.

После лагеря «Незабудка» я решила учиться церковному пению. Поехала с друзьями в Жировичский монастырь к старцу Митрофану. Я была уверена, что получу благословение. «Ребенка корми», — строго сказал старец. И когда я, опешив, стала спрашивать, где же мне лучше жить, посоветовал переехать в Минск.

У мамы была однокомнатная квартира в Серебрянке. Там жили квартиранты. Проблема была в том, что мама не хотела расставаться с Марьиной Горкой. Здесь у нее были послушание и единомышленники. Но я знала, что должна быть ближе к монастырю. Наступал сентябрь. Сыну надо было идти в школу. А я ничего не могла придумать.

«Моя мама сейчас в санатории, — как-то между прочим сказала одна из наших сотрудниц, — ты можешь пожить у меня». Да, Господь помогает. Порой через тех людей, от кого и не ждешь подмоги.

Это был настоящий побег. Я быстро сложила вещи и вместе с сыном сбежала. Через месяц мы смогли переселиться в мамину квартиру. В это же время я стала сестрой милосердия Свято-Елисаветинского монастыря…

 «Призри на смирение»

— Я стала сестрой милосердия. Скорее, стала становиться сестрой милосердия. Еще в Дивеево, целыми днями прикладываясь к святыням, я увидела во сне икону. Некие девы несли образ Богородицы. «Можно мне приложиться?» — спросила я. «Да», — ответили девушки. Икона была необычная, как будто в дымке.

С утра я стала всех расспрашивать про приснившуюся икону. И узнала, что это был образ Богородицы «Призри на смирение». В Киеве икона отразилась на стекле, поэтому и была почти прозрачной. Святые отцы рекомендуют не увлекаться сновидениями. Про икону я вспомнила только спустя восемь месяцев… 29 сентября, в белом облачении, я впервые стояла со скарбонкой. Меня переполняла радость. Вечером, глянув в календарь, я узнала, что это был день памяти иконы «Призри на смирение».

Я стояла около рынка в Серебрянке по выходным. Христианин — это прежде всего воин. Стоять надо было четыре часа. В мороз валенки помогали. Первые два часа. Потом ног просто не чувствуешь. Помню, как я стояла в зимнем пальто. Шел дождь. По воротнику струйками стекала вода. Никто ничего не жертвовал. Но Бог давал радость. Радость, которую не купишь ни за какие деньги. В воскресенье я пела по памяти песнопения литургии.

Как-то сестры в шутку сказали, что я могу прославиться только в лике блаженных. Блаженный — то есть сумасшедший. По-моему, лучше быть сумасшедшим с Богом, чем нормальным в мире, где Бога нет…

Окончание следует…

Фотографии Игоря Клевко и из личного архива сестры Елены Романенковой

«Бог приходит, когда Его зовут» (часть 1)>>

02.11.2022