«Господь и намерение целует»

Каждая сестра приходит в монастырь своим, уникальным и неповторимым, путем. Кто-то принимает решение быстро, кто-то двигается долго, как марафонец на длинной дистанции. «Указатели» на этом пути — люди, встречи, события. Через них человек старается увидеть волю Божию о себе и проверяет свое решение, прежде чем переступить порог монашеской кельи. В обновленной рубрике мы продолжаем публиковать истории прихода в монашество и монастырь наших сестер. Сегодня рассказом о своем пути делится монахиня Наталья (Болотина).

— Путь мой к Богу был сложный, и пришла я в монастырь поздно. Жизнь была тяжелая. Юность, замужество… всё не так было. Но главное, я поняла то, что Господь меня не оставлял никогда. Никогда, даже с самого рождения.

Началось всё с детства. Раннее детство трудное, голодное, неприкаянное — страшное дело. Я родилась еще до Второй мировой войны. Мама моя работала дояркой, круглые сутки была на ферме. Когда война началась, мама развезла нас с братом по бабушкам — меня к своей маме, а брата Володю к папиной. Есть было нечего, я всегда была голодная, и приходилось хитростью добывать пропитание. Жили очень бедно.

После того как закончилась война, мы с бабушкой пешком пошли к маме — мне еще семи лет не было. Четверо суток шли. Просили еду, чтобы на ночлег пускали… И добрые люди находились, голодными мы не оставались. Все-таки дошли, и мама нас встретила. Тогда я в последний раз видела бабушку. Если бы не она, не знаю, где бы я оказалась и что бы со мной было.

Папа приезжал, когда я еще была у бабушки — во время войны, в 1943 году. Он меня на руках держал, вверх подбрасывал: «Ты моя голубоглазенькая!» А когда война кончилась, он обосновался в Харькове. Папа очень хотел, чтобы мама отдала ему моего брата Володю. И, хотя она была против, все-таки его забрал. Прошло несколько месяцев — Володя пишет: «Мама, папа женат, есть ребенок, скоро будет другой». У папы оказалось пятеро детей, один за одним. Потом они уехали в Алма-Ату. Конечно, мама была обижена и никак не могла простить предательства. Такое у меня было детство. Оно меня подвигало к тому, чтобы ловчить, лукавить, красть…

Впервые про Бога я услышала от мамы. Мне запомнились праздники — Пасха, Рождество, выпечка жаворонков на Севастийских мучеников… Мама пекла куличи, красила яйца — это всё было. Моя первая Пасха была в 7 лет. Церкви у нас не было, был какой-то молитвенный дом. Мама говорит: «Вот, иди на службу и куличики посвятишь». И мы, девочки, пошли. Я уже понимала, что это праздник. Но после в храм не ходила. Только в 1974 году, уже когда жила в Минске, мы с друзьями поехали в Ясную Поляну, на родину Льва Толстого, и проезжали мимо церкви, где знаменитый писатель венчался со своей женой. Вот мы и зашли — было воскресенье. Бабушки ретивые не пустили, потому что мы в брюках были, но всё же в щелочку через дверь я заглянула. Видно, душа искала Бога…

В это же время во мне стало просыпаться доверие к людям, желание им помочь, послужить. Был такой случай. Иду домой и вижу: сидят на скамеечке возле нашего подъезда две женщины, постарше и помоложе. Час проходит — сидят. Еще время прошло — сидят. Я думаю: ну что ж такое, зима, холодно, уже вечер близко. Спрашиваю: «Вы кого-то ждете?» — «Соседей». Я все-таки не выдержала, зазвала их к себе, напоила, накормила и спать уложила. Они обрадовались, отогрелись, покушали. Я потом анализировала, как это со мной произошло? Как быть такой доверчивой, что посторонние люди приехали — аж из Кустаная в Казахстане, — а я их пустила? Мы познакомились, они уехали, потом на следующий год уже ко мне приезжали в гости…

Мой путь к Богу… Это был очень постепенный процесс. Я даже не помню, когда сознательно пришла в храм. А вот первое Причастие запомнила. В 90-е годы мы ездили в паломническую поездку по маршруту Ростов — Москва — Троице-Сергиева лавра. Была утренняя служба, смотрим: стоит очередь и все подходят — шло Причастие. Мы подошли и тоже причастились. Просто так: все идут — и мы пошли.

Я всё анализировала, всё пыталась как-то понять, что со мной происходит, особенно когда ходила на лыжные прогулки, чаще всего одна. Очень любила природу, и если шла в лес в плохом настроении, то назад летела как на крыльях… Чтобы прийти в монастырь, даже мысли не было. Любопытство, правда, было — всё думала, кто же такие монахи?

Мамы не стало в 1999 году. В последние годы у нас с ней была традиция — совместное чаепитие. Мы всё готовили, убирали, чтобы было чистенько, ставили чайник с заваркой, сладости. Когда мамы не стало, чай уже пить было не с кем, образовалась пустота, мне было очень тоскливо. Я пришла в храм возле дома и стала жаловаться: «Знаете, у меня мамы не стало, так одиноко...» Мне говорят: «Так вы помяните ее по молитвослову». Я говорю: «Как?» — даже не знала, что такое молитвослов. Мне объяснили, что и как читать, и я стала молиться — каждый день утреннее и вечернее правило, а ко Причастию пока не читала. Потом сказали, надо исповедоваться и причащаться.

В 2004 году я стала сестрой милосердия при этом храме. Самое интересное, что направила меня туда старшая сестра сестричества нашего монастыря. Я была в этом сестричестве два года до прихода в монастырь, мы ездили в Боровляны, готовили больных ко Причастию, беседовали с ними, молились. Духовником у нас был о. Георгий Арбузов.

В монастырь я приезжала потрудиться, помолиться. А пришла — 5 октября 2006 года. Послушания проходила разные. Ходила в 15-е отделение психиатрической лечебницы в Новинках, несла послушание в церковной лавке. Мерзла там страшно: надевала валенки, стоял обогреватель, но всё равно было очень холодно. Бывало так, что меня никто не мог сменить. Сестра какая-нибудь пробегает мимо: «А тебя кто-нибудь менял?» — «Нет…» — «Ну, иди покушай, я постою».

Еще трудилась в старой монастырской гостинице. Наш схимонах Петр там был. Всё приговаривал: «Какая ты послушница? Ты ослушница!»

Сегодняшний день… Мне уже 84 года. Меня подкосили мои болезни. Я и туда хочу, и туда — на картошку, еще куда-то, — но даже Псалтирь не могу читать, трудно стоять. Батюшка говорит: «Господь и намерение целует» — так меня успокаивает. Я, конечно, не жалуюсь, не стону — Господь же знает, сколько мне понести и как меня забрать. Всё же попускается по воле Божией, как я могу сопротивляться? Ропота у меня нет. Господь таким образом лечит. Надо, может, лечиться не таблетками, а смиряться и принимать волю Божию. Батюшка сказал молиться: «Читай акафист "Всецарице", пей водичку освященную, маслицем мажься. Исповедь и Причастие. Вот и всё». Как пришла в монастырь, на одном монашеском собрании м. Евпраксия, которая никогда ничего не говорит на собраниях, встала и сказала: «Ты попала в лечебницу». И я это запомнила.

Что я сейчас ощущаю?.. Я у вас всех прошу прощения. Я перед каждой из вас виновата. Простите меня за всё...

Подготовила инокиня Ольга (Великая)

19.09.2022