«В больнице люди со сложными судьбами» (ч. 1)

В конце 1990-х сестру Инну Конон в числе первых благословил в сестричество митрополит Филарет (Вахромеев). Сначала Инна собирала жертву на строительство монастыря со скарбонкой в переходе, потом восемь лет несла послушание в наркологическом отделении психиатрической больницы в Новинках, а с 2006-го семейный экипаж Инны и Ивана колесит по просторам необъятной России с продукцией наших мастерских. О пути к Богу, послушании и служении людям — в истории сестры милосердия.

«В детстве мы всему радовались»

— Родилась я на Байкале. Мама оттуда родом, папа — белорус, служил в России, родители там познакомились. Семья переехала в Минск, когда мне было чуть больше года.

Наше с братом детство прошло в труде. Каникулы мы проводили у бабушки в деревне. Прополка колхозных бураков, уборка льна, лес, велосипеды, простая еда — обычное советское детство. Ночью с друзьями вскочим на колхозных коней, которые пасутся в загоне, и катаемся. Весело было, мы всему радовались…

В школе я занималась спортом, часто случались переломы, и кто-то посоветовал родителям меня крестить. Хорошо помню тот день...

храм благоверного Александра Невского

В храме благоверного Александра Невского было много маленьких детей. Они плакали, а я, единственная школьница, утешала малышей. Помню в руках у батюшки крестики с тесемками. Одна была розового цвета, и священник отдал крестик на ней мне. Класса до пятого крест я носила, а в подростковом возрасте сняла и положила в шкаф.

Спортивные нагрузки — гимнастика, плавание, легкая атлетика — формировали характер. Упорство и старание во мне были, но для больших достижений в спорте нужны смелость и дерзновение — их не хватало.

В детстве я мечтала стать путешественницей или врачом, но закончила торговое, поскольку тогда это было престижно. Девять лет работала в магазине «Матрешка», потом на заправке.

«В воскресной школе я чувствовала себя ребенком»

— В храм я пришла благодаря сыну. Он ходил в детский сад в Серебрянке, там была воскресная школа от монастыря. На занятиях в ясельной группе можно было присутствовать родителям. Обычно оставались два-три взрослых, иногда я сидела у стеночки на стульчике одна.

Уроки в воскресной школе вела Алла Матюш. Слушая рассказы сестры, я ловила каждое слово, всё мне было интересно и близко. Я чувствовала себя ребенком…

сестра Алла, мальчик

Как-то мы с Аллой разговорились. Услышав, что у нас с мужем невенчанный брак, она посоветовала идти в храм, сказала, что союз должен быть благословлен Богом. Буквально через неделю мы с Ваней уже были в соборе святых апостолов Петра и Павла, узнавали о Венчании.

Накануне таинства исповедовались. Венчание должно было состояться после Божественной литургии, но случилась неожиданность — его сместили по времени. Ждать пришлось долго. Все наши гости, среди которых были маленькие дети, прошли многочасовое мытарство ожидания вместе с нами.

Сам чин был удивительным. Всё Венчание я плакала, не понимая, откуда берутся слезы. После таинства начала ходить в храм на богослужения.

«Молитва — основа всего»

— Инициатором создания воскресной школы в детском саду была воспитательница нашего сына Галина Ивановна Макаренко, через нее лежал мой путь к Богу. С сестрой Галиной я впервые пришла на собрание в храм святых апостолов Петра и Павла, где увидела белых сестер и познакомилась с будущим духовником.

Общение с Галиной Ивановной открыло мне другой мир. Я почувствовала в этом человеке что-то настоящее, осознала, что служение Богу — это не просто хождение в больницу к немощным людям или несение другого послушания, самое главное — личные отношения человека с Богом. Молитва — основа всего, именно она у верующего человека на первом месте…

Галина Ивановна не учила меня этим прописным истинам, я просто видела это в ней. Она отличалась от людей, которые меня окружали, было в ней какое-то спокойствие. Когда я делилась чем-то с сестрой Галиной, жаловалась на кого-то или на жизненные обстоятельства, она не давала мне осуждать, всё выравнивала и покрывала. Хотелось дольше быть рядом с таким человеком.

дед Мороз, дети, елка

Обычно в людях видишь разные достоинства — в ком-то любовь к больным на послушании, в ком-то красивое преодоление семейных трудностей, а в Галине Ивановне воплотилось всё. При всех сложностях — а в жизни у нее их было немало, — в сестре абсолютно отсутствовало осуждение и было полное принятие всего, что посылает Господь.

Галина Ивановна уже упокоилась, но она остается для меня образцом среди наших сестер. Второго такого человека я не встречала.

«Наконец-то тебе дали облачение!»

— В Петропавловском храме я смотрела на сестер в белом облачении, и мне хотелось быть с ними. Когда я слушала о послушании в психиатрической больнице, мне было жаль людей, которые проходили там лечение, я понимала, что им нужна поддержка, и мечтала пойти в отделение.

В тот период я уже исповедовалась у отца Андрея Лемешонка и рассказала ему о своем желании. Батюшка попросил немного подождать, чтобы найти отделение, куда можно было бы ходить постоянно. Помню, как на сестрическом собрании мне впервые дали белую косыночку и я принесла ее домой…

Родители уже спали, муж с сыном тоже легли. В ванной я надела косыночку и зашла в комнату. Видимо, в темноте ребенок увидел очертания: ʺМама, включи светʺ. Я щелкнула выключателем и услышала радостный крик: ʺУра! Наконец-то!ʺ Семья знала, что для меня важно быть в сестричестве, муж обнял и поцеловал…

По вечерам мы молились всей семьей. Утром спешили в школу и на работу, поэтому каждый читал правило сам, а перед сном обращались к Богу соборно. Казалось, мы жили в другом веке…

«Я надевала скарбонку и молилась»

— В ожидании послушания в больнице я надевала облачение и выходила со скарбонкой в переход собирать пожертвования на строительство монастыря. Матушка Лариса Нежборт стояла первую половину дня, потом отдавала мне скарбонку со словами: «Молись про себя, чтобы всё было хорошо». Я надевала скарбонку и молилась.

Люди шли, смотрели, удивлялись, многие задавали вопросы. Я рассказывала им о сестричестве, монастыре. Относились ко мне доброжелательно, но был случай, когда вдруг выскочил парнишка, начал строить рожи и обзывать страшными словами. Он быстро убежал, но мне было очень больно. Хорошо, что стояла в облачении, оно имеет целительный эффект.

Особенно дорого для меня первое облачение, оно уже совсем ветхое, лежит в шкафу. В нем нас с сестрами благословлял и окроплял святой водичкой митрополит Филарет (Вахромеев). Надеюсь, когда я упокоюсь, это облачение будет на мне и станет защитой. С первых дней в нем была особая благодать, думаю, она есть и сейчас...

сестры милосердия в белом облачении

«Именно здесь я встретила много хороших людей»

— О послушании в больнице мы говорили с отцом Андреем осенью 1997 года, а в августе 1998-го батюшка позвал меня с собой, показал разные отделения и благословил посещать мужское наркологическое. Помню, как я тогда испугалась. Другие отделения во мне такого страха не вызывали, но именно здесь я встретила много хороших людей — они были настоящими, слышали мои слова. Даже если во время беседы кто-то мог уколоть шуткой, сразу находились братья, встававшие на защиту. Не на мою защиту — на защиту Бога. И таких людей всегда было большинство.

Пациенты в наркологическом отделении лежали 60 дней, потом их выписывали, но за два месяца мы успевали сдружиться. Братья писали мне письма, записки, оставляли рисунки. Чаще всего в письмах было благодарение. От добрых слов на душе становилось тепло. Особенно дорого было то, что у этих людей появлялась возможность начать жить по-другому…

подворье, братья, иконы, крестный ход

Помню брата Геннадия из моего отделения — бывший афганец, высокое звание. Человека оставила жена, он запил, остался без жилья и попал в больницу в Новинках. Здесь он впервые исповедовался и причастился.

После выписки идти Геннадию было некуда. Мы подошли к батюшке, и отец Андрей благословил его жить на подворье. Геннадий читал с братьями Псалтирь и пас коров. Конечно, не всё было просто, однажды он сорвался, ушел, потом вернулся и уже больше не пил. Упокоился Геннадий на подворье, там и похоронен. Батюшка говорил, что ушел брат красиво, встретив Бога…

Жалею, что потеряла последнее письмо Геннадия. Оно было особое, глубокое, брат делился своим опытом общения с Богом. Не теряю надежды его найти.

Люди со сложными судьбами

— История Геннадия не единична. Чаще всего люди попадали в наркологическое отделение в Новинках, потому что случался разлад в семье. Начинали выпивать, теряли жилье, и всё заканчивалось больницей. Большинство мужчин в моем отделении были с такими сложными судьбами. Кто-то уже успел отсидеть в тюрьме.

Что я могла сказать этим людям? Только поделиться тем, чем сама жила, и братья отзывались на мою искренность. Прихожу в отделение, а взрослые мужчины уже ждут меня с записочками, волнуются перед исповедью, советуются. Так в тяжелых обстоятельствах люди приходили к Богу…

Кроме Геннадия, еще два брата из моего отделения жили на подворье. Кто-то из пациентов лежал в больнице много раз, и мы периодически встречались.

Прощаясь, я каждый раз говорила этим людям: «Чтобы больше я вас здесь не видела. Давайте встречаться в храме». Однако с зависимостью сложно справиться. Братья искренне сожалели об очередном срыве, но не могли побороть болезнь. Я переживала за них, вновь встречая в отделении, а они смеялись: «Мы вернулись, потому что хотели Вас увидеть».

сестра милосердия Инна Конон, монастырь